Год совы (СИ) - Ахмелюк Федор

- Хватит и на девушку, - недовольно фыркнул Кореец: его дико раздражало, когда люди ненамного старше его заявляли о полной бесперспективности надомной работы в интернете. И если тем, кому за сорок, он в силу меньшей скорости принятия инноваций это мог простить, то родившимся после 1980 года – ни в какую.

- А, ну пусть. Почему паутина в углу?

- Где? – Кореец решил прикинуться сибирским валенком.

- Вон там. – Наталья показала на серый комок. – Мог бы взять да и убрать хоть иногда. Как ребенок же.

- Да я ее не заметил просто. Я же в комнату эту только спать захожу, а так все время за компом.

- И даже ни к друзьям выйти, ни…

- Редко. Пару раз в месяц. Работать надо.

Как назло, валявшиеся на столе диски принадлежали Егору Ахмелюку и записаны на них были не какие-либо учебные материалы, а самое что ни на есть обычное аниме. Ну хоть не игрушки, и то ладно.

- Ну ладно. Тебе из бытовой техники привезти что-нибудь? Мы тогда просто микроволновку и аэрогриль забрали, а у меня они без дела сейчас стоят, я все в мультиварке готовлю.

- Да не надо ничего, сам куплю, если понадобится. – Кореец сам себя мысленно похвалил за удачный ход. То, что Наталья теперь тоже видела в нем безынициативного ребенка, которому нужны лишь неограниченные развлечения без присмотра и планирования времени, было ясно без слов. Может быть, эта фраза немного спасет положение.

- Что ж, как хочешь. И что ты планируешь дальше делать? Что в своей жизни менять?

Ну вот, нарвался на философские дебаты.

- Пока ничего. А там видно будет, - сказал Кореец. – Чаю? Кофе?

- Нет, не хочу. То есть ты ушел из дома только потому, что не поладил с матерью в каких-то мелких бытовых вопросах?

- Ушел, потому что меня достал этот каждодневный контроль за каждой мелочью и скандалы на пустом месте. Как будто мне три года и меня в комнате одного на десять минут не оставишь. Как-то вот так вот.

- Ну-ну. Ладно, я пойду. – Она поднялась с предложенного ей Корейцем стула и взяла с вешалки сумку. – Если что, звони.

Выпроводив хозяйку, Кореец снова развалился на кровати и взялся за тяжелое, но необходимое дело – прогнозирование ситуации. Сейчас, конечно, можно вообще не общаться с семейством… Алексей – Грушин, но Наталья-то оставила себе девичью фамилию – Камелина. Точнее, как, с семейством – с Натальей и ее весьма консервативными взглядами. В каждом звуке голоса звучало какое-то разочарование: вот, дескать, думала, человек рвется во взрослую жизнь, а он тут продолжает играть в игрушки и жрать бичпакеты. И даже прибрать в доме ему лень.

Раньше, в редкие визиты Алексея и его отца в дом Микуровых, который нельзя было назвать гостеприимным, Алексей всегда был один, без своих женщин – со своей прошлой пассией он жил нерасписанным. Так что Наталья с его матерью точно не общается, это плюс, а его мать почти наверняка не одобрит Наталью: ей вообще не нравились все женщины, окружавшие ее родственников мужского пола. Просто так, без ведома Алексея, мать Корейца об его местонахождении не узнает, а Алексей его не сдаст. Да и потом… Он что, ребенок? Пришла сердитая мама, увела домой за ручку и пообещала месяц не пускать гулять и не давать конфет? Это у себя в доме она хозяйка положения. А здесь приоритет за мнениями Корейца – виновника конфликта – и Алексея, хозяина дома, в котором теперь живет Кореец. Временное убежище в случае чего ему предоставят и другие знакомые обладатели собственного жилья – в данном случае это Егор Ахмелюк и Андрей Букарев. Ну, нелюдимый Ахмелюк, может, и нет, а вот Букарев – вряд ли откажет…

Тем временем Кореец поднялся с кровати и побрел к ноутбуку. Сидеть стало легче, стало быть, нечего отлынивать от работы: завтра, завтра, не сегодня – так ленивцы говорят.

Вернувшись домой, Наталья с удивлением обнаружила в прихожей ботинки мужа. По всем раскладкам он должен был быть еще на работе. Но тот почему-то сидел на кухне и уплетал обед.

- А ты чего не на работе? – спросила она. Алексей промычал сквозь котлету что-то нечленораздельное.

- Что-то?

- Свет отключили, - пояснил он, прожевав еду, - нас по домам и отправили, как без электричества работать? Хорошо, если завтра сделают.

- Почему отключили?

- А черт его знает. Нам не уточнили. Куда ходила?

- На Теплую, братца твоего проверять. Как живет, что ест, не превратил ли дом в вертеп разврата.

- Ага, - кивнул Алексей. – Ну и как ему там живется?

- Плохо ему там живется. – Наталья уселась за стол напротив мужа и сердито посмотрела на него.

- Что такое? – понял намек Алексей.

- Зачем он сбежал из дома, вот как ты думаешь?

- Бухает, что ли? Или шалав из-под кровати выгонял,.рн когда ты пришла?

- Знаешь, лучше бы он водил шалав и бухал, мне было бы спокойнее, - пояснила Наталья. – На деле он там сидит на заднице целыми днями, ничего не делает, играет в игрушки и не может даже в доме прибрать. Я зашла – кругом паутина, крошки, все валяется…

- Так прямо и везде, - скептически заявил Алексей.

Способность жены преувеличить все, что попало в поле зрения, и раздуть из мухи даже не слона, а синего кита, ему была давно известна. А уж в таких полях мыслила она и вовсе почти радикально. Алексей пару раз бывал в родном доме и лично удостоверился, что Кореец хоть и не содержит жилье в порядке, достойном операционной в больнице, но и свинством особым не страдает.

- А я не шучу. Твой братец – маленький ребенок, которого нужно немедленно вернуть матери и извиниться за хлопоты, раз уж ты сразу его не отвез назад домой. Ребенок должен жить с матерью. И я хочу, чтобы ты завтра же, а лучше сегодня туда пришел, отобрал у него эти его диски с игрушками и отдал его матери, чтобы она за ним присматривала. Не удивлена совершенно, что она его после восьми вечера из дома не выпускает и смотрит в монитор, когда он в интернете сидит: мозгов у него в двадцать лет нет совершенно. Люди устраиваются на работу – на нормальную, заметь, работу, а не по клавишам долбить сидя дома под видом фриланса, находят себе женщин, создают семьи, воспитывают детей, делают в доме ремонт и водят машины. Маленький мальчик Владик убежал из дома от строгой мамы, которая не разрешала по ночам играть в танчики, и полгода уже делает теперь это в доме троюродного брата или кто вы там друг другу. Он не учится, не работает, даже по бабам не ходит, он целыми днями валяется или играет в игрушки! Кстати, за дом он заплатил тебе?

- Да, приезжал на работу ко мне неделю назад.

- И где только деньги берет, хотела бы я знать!

- Так он работает же, на дому просто.

- Смеешься? Что он там может заработать? На мороженое?

- Ну, вообще-то, знающие люди дикие деньги в интернете поднимают, - фыркнул Алексей и вытер жирные руки полотенцем. – Партнерские программы, реклама на сайтах, программирование, да что угодно. Хотя почти все начинали с копирайтинга. Там действительно зарабатываешь три копейки, с этих заработков даже сигарет не купишь.

- Он нигде не учился после школы! Какое программирование, о чем ты говоришь?

- Ну да, я знаю. Он самоучка же.

Поток претензий на секунду иссяк – возразить на это было нечего, особенно если учесть, что Алексей однозначно знает больше: это все-таки его брат, а не ее.

- Хорошо, допустим. Но зачем тогда ему было сбегать из дома, если он все равно не пользуется своей свободой ни на грош? Ему и у мамочки хорошо будет: накормят, напоят, свинарник выгребут, проконтролируют, чтобы спать вовремя лег и молоко выпил.

- Откуда ты знаешь, что его молоко пить заставляют? – хмыкнул Алексей.

- Не знаю, предположила… Но все равно, ты посмотри сам – зачем ему эта свобода? Девушки у него нет. Друзей тоже нет. Он целыми днями играет в игрушки, ну ладно, хорошо, пусть он, допустим, как-то зарабатывает там деньги. Он не может этим дома заниматься? А тем временем семьи с детьми не могут найти себе съемный дом, потому что там живет маменькин сыночка, который на маменьку обиделся: играть по ночам не разрешает. Я и не удивлена, что у такого типа подруги нет. Ее и быть не может, любой нормальной женщине с ним не спать захочется, а киндер-сюрпризы ему покупать.