Вера Огнева - Нестрашная сказка. Книга 1
И тут королева заорала, как не орала ни разу в жизни. Она сама оглохла от собственного крика. Закружилась голова. В глазах все поплыло.
На лицо лилась вода. Тейт открыла глаза. Над ней склонялся бескорыстный ценитель красоты. Насильник валялся рядом головой в сене.
— Прелестное дитя, какая холера занесла вас на сеновал?
Говорить она не могла. Раскрыла рот, прошипела, закрыла, и постаралась стянуть у горла края порванной рубашки. Руки не слушались. Получалось плохо. Тейт всхлипнула.
В этот момент дверной проем закрыла чья-то фигура. Что если это ублюдочный Вар? Осталось только замахать руками, чтобы спаситель обратил внимание, заметил, не попался.
— Что там? — донесся от входа голос Реара.
— Ваша девушка, — сообщил ценитель и расхохотался.
Кое-как перевернувшись, королева встала на четвереньки. А потом ее начало рвать так, будто душа стремилась покинуть тело сим бесчеловечным способом. Ценитель красоты поставил рядом плошку с водой и деликатно отвернулся.
— Если хочешь, добей ее, — разрешил Реар.
— Жалко, — откликнулся ценитель. — Красивая девушка. Пусть живет.
— Я тебе велел исчезнуть, — рявкнул Гуго наклонившись. — Где королева?
— Уехала на воды, — говорить было больно. Горло заливала желчь. Из глаз катились слезы.
— Хоть одна умная нашлась в вашем курятнике. Ты здесь как оказалась?
— Выпрыгнула из кареты, когда все спали. Я шал в сторону предгорий. А тут — эти. Подвезли. Потом… потом…
— А ты что хотела? Ну и расплатилась бы с селянином натурой. Всего-то и делов. Ты этим защищалась? — поддел Реар носком сапога серп.
— Он сказал, что заколет меня вилами, попользуется, а когда остыну, отдаст сыну.
— Ни чего себе, нравы у вас в глубинке! — восхитился ценитель.
Крестьянин завозился в сене, спутник Гуго шагнул к нему и чуть не поплатился. Острый, окованный железом рог вил метил в грудь, но Реар успел подсечь. Рогатина отлетела в сторону.
А потом Гуго молча воткнул в горло человека меч. Короткий хрип. Тело дернулось. Клинок завяз. Реар уперся ногой в плечо трупа и выдернул оружие.
— Не знаешь, в доме кто-нибудь есть? — спросил он у Тейт буднично, будто не человека только что убил, а муху прихлопнул.
— Там женщина. Вся закутанная. Страшная.
— Ты сейчас от собственной тени шарахаться начнешь. Лекс, — окликнул он ценителя красоты, — пошли, посмотрим.
— Позвольте, милое дитя, я вам помогу? Вот так. Возьмите мой платок. Как думаете, кроме женщины еще кто-нибудь поблизости есть?
— Я не видела.
— Кстати, — придержал ее Лекс под локоток. — Позвольте узнать ваше имя.
— Тейт, — ляпнула королева и замерла.
— У вас на севере, всех так зовут? — в очередной раз нагрубил Гуго.
Но уже стало понятно, что гнать ее, как и применять иные меры наказания никто не станет.
Обрывки рубашки удалось заправить за корсаж. На плечах и руках остались синяки. Кожу саднило. Мужчины не торопясь шли к дому. Девушка плелась следом.
Гуго убил хозяина усадьбы деловито, без спешки. Для нее это страшно, дико, невозможно. А для него? Просто работа. Обыкновение.
Дверь в дом распахнулась сама. Женщина кособоко спустилась по лесенке и пошла к ним, хромая, кажется на обе ноги. На руках у нее не хватало пальцев. Подошла и забубнила через платок.
— Я не понимаю, — потребовал Реар. — Открой лицо.
И она открыла! Рубцы и свежие раны сплошь покрывали кожу. Один глаз слепым веком оттянулся к виску. Щеку с другой стороны когда-то разрезали до уха. Рот не закрывался. Кожу разъела вытекающая слюна.
Женщина зажала рану рукой и более-менее понятно спросила:
— Где Брус и Вар?
— Хозяева?
— Да.
— Я их убил.
Лекс немного отодвинулся: вдруг она кинется мстить за близких? Гуго остался на месте.
— Обоих? — уточнила женщина.
— Да.
И тут произошло то, чего не ожидал никто. Искалеченная женщина опустилась на колени, ухватила беспалой ладонью руку Гуго и поцеловала.
— Это они тебя так? — тихо спросил Лекс.
— Лошадей забирайте, — сказала женщина, поднявшись на ноги и вновь зажав страшную рану на щеке.
— А ты? — спросил Лекс. — Пошли с нами. Найдем лекаря. Он зашьет тебе лицо…
— Пусть девушка отойдет ей не надо слушать. А вам я расскажу, после чего нельзя жить. Хочешь?
— Не стоит, — откликнулся Реар. — Тебе трудно говорить, а мне тяжело будет слушать. Два раза их убить я все равно не смогу.
Своих и чужих лошадей вывели за ворота, набрали воды в колодце, нашли в сарае седло для Тейт. Лекс притянул одну створку, Гуго помог с другой. Женщина заложила с той стороны засов.
Они молча миновали заросли, ведя коней в поводу, и вышли на дорогу. Уже стемнело. Кони устали. Люди тоже. Но оставаться вблизи этого места не хотелось, даже вовсе и не моглось. Тейт хромала, все больше отставая. Реар дождался ее, подхватил и забросил на спину своего коня.
По листве как бы прошел вздох. Или это лошадь фыркнула, возмущенная негаданной ношей? Тейт вцепилась в поводья. Ноги нашли стремена.
Повеяло дымом. За отступившим от дороги краем леса вставало зарево. Там горела страшная усадьба.
Вместе со своей последней хозяйкой.
Остановились они ближе к полуночи. Тейт кое-как сползла на землю. Ни двигаться, ни говорить она уже не могла. Все происходящее проплывало перед ней отрывками, кусочками, сменяющими друг друга картинками. Луна с обгрызенным краем на небе волновалась, будто отражение в воде. Лекс колдовал над костерком. Слоистый дым полз над травой, подбираясь к Гуго и лошадям. Тейт очень захотелось согреться.
— Подожди, не садись на землю, — предупредил Лекс. Он расстелил попону, достал из седельной сумки одеяло. — Вот теперь устраивайся. Сейчас достану котелок, согреем чаю. Ты знаешь, что такое чай?
— Да.
— Я схожу за водой.
Мужчины занимались делом. Тейт переживала ужас. Даже не свой собственный. Да — страшно, да — мерзко. Другое — как женщина целовала разорванными губами руку своего избавителя.
— Эй, я надеюсь, ты не собираешься умереть прямо сейчас? — спросил Лекс. Он только что устроил котелок над огнем. Тейт беззвучно пошевелила губами. Лекс присел перед ней на корточки, погладил по голове, потом укутал одеялом. — Попьем чаю, и будем спать.
— По очереди, — прорезался из дымной тьмы Реар.
— Не стоит, — отозвался Лекс. — В округе никого. Как вымерло.
— Откуда знаешь?
— Чувствую. Правда, чувствую. Но если ты настаиваешь, я останусь караулить.
— Вода закипела, — указал Гуго.
В руки Тейт вложили глиняную кружку. Немного жглось. Но это как раз и привело в чувство. Чай с ароматом розы привозили из страны Чин и продавали баснословно дорого.
Когда в кружке осталось наполовину, Тейт поняла, что мужчины разговаривают. Раньше она их просто не слышала.
— Как ты разглядел поворот к усадьбе? — спросил Гуго, прихлебывая мелкими глотками из своей кружки.
— Почувствовал. Не могу объяснить. Вот например: сейчас я точно знаю, что никакой опасности близко нет. А там, на дороге появилось… не страх, нет… тревога. Я стал смотреть внимательнее.
— До меня доходили слухи. Даже не слухи — так — досужие сплетни, будто в лесах и предгорьях стали пропадать люди, задумчиво произнес Реар. — Будто их похищали. Для чего, не понятно. Впереди будет поселение, дальше — парки. Там спросим, что за хутор мы навещали.
Все плыло перед глазами, пар из кружки превратился в облако, зарница на небе — в отблеск пожара. Фыркали кони, звенела упряжь, трещали ветки…
Гуго уложил ее на попону и как куклу закутал в одеяло. Тейт не могла закрыть глаза. Только опускались веки, она видела изъеденную язвами распоротую щеку и беспалую руку.
— Карауль пока, — приказал Реар Лексу, улегся рядом с Тейт, подсунул ей руку под голову, приобняв другой поверх одеяла.
Ей показалось, что она попала в кокон. За стенками бушевал ураган, летели искры и камни. А внутри было тихо и тепло. Она заснула щекой на его руке.
А проснулась в серединке. Сзади ее согревало тело Реара, нос утыкался в спину Лекса. Как долго тот караулил потухший костер, неизвестно, только к рассвету он мирно почивал на попоне в общей компании.
Тейт ужиком проскользнула между ними и заспешила в лес.
— Далеко не отходи, — приказал ей вдогонку Реар, который, — можно поклясться, — за мгновение до этого спал.
— Проводить? — хохотнул ему в тон Лекс.
Притворщики! Тейт развернулась и присела в изысканном реверансе. Жаль, нога подвернулась на кочке, и она чуть не свалилась в траву.
— Что за поселение впереди? — спросил Лекс. В одной руке он держал кружку с чаем в другой сухарь. Кусок давно засохшей лепешки вызывал у него сомнения.
— Ты в нее смотришь как в лицо любимой женщины, — поддел Реар. — Прыщик увидел?
