Елена Помазуева - Академия королевских чародеев
— Молодожены у нас, — тут же кто-то радостно сообщил кучеру из толпы.
— Которые? — пассажиров грозно осмотрели и взгляд остановился на нас. — Слушай сюда! От кареты не отходить и не теряться. Обниматься можно только на постоялом дворе, и чтоб без поцелуев тут!
Голос был грозный, приказы отдавались так, что ослушаться сил не было.
— Я даже не собираюсь! — тут же с готовностью отозвалась ему.
— Я вообще-то ему говорю, — зыркнул на куратора кучер. — Ты меня понял? Отстанешь от кареты, сам дорогу будешь искать.
— Да не будем мы целоваться! — возмутилась на такие подозрения на мой счет, при этом старалась выпутаться из крепких объятий Шортана.
— Все так говорят, — махнул на нас мужик рукой, с зажатым кнутом, — а потом только эти парочки и вылавливаем на постоялых дворах. То в комнате закрылись, то на сеновале макушки виднеются.
Последние слова кучер договаривал, направляясь к козлам.
— Так дело молодое, добровольное! — весело прокомментировал тот же мужчина, что намеки делал своей жене.
— Потому и предупреждаю! Метель надвигается. Вы еще не сели? — грозно рыкнул на всех нас свой последний вопрос, чем вызвал суету и давку в узких дверцах кареты.
Как-то неожиданно все забыли, что мы молодожены, и старались залезть вперед, отпихивая в сторону. Но мы все же заняли свои места, протянув деньги за проезд хозяину постоялого двора.
Мужчина меня узнал. Еще бы, я, наверное, запомнилась всем, кто тогда присутствовал при обыске кареты с сапогами.
Город остался давно позади. Пассажиры уже успели распихать свои котомки, корзинки, свертки, попутно поругиваясь, деля свободные места под лавкой, после этого познакомились, пожелали доброго пути. А теперь уже долго сидели, почти молча, лишь иногда покрякивая на выбоинах, которые даже на заснеженной дороге имелись.
Снежный день катился вместе с нами, только направления у нас были разными. Он старался закончиться, а мы доехать до столицы, где у каждого были свои дела.
Прогноз кучера про метель не оправдался. Снег все же пошел, но он был тихий, липкий, хлопьями. Очень нарядно смотрелись пушистики через окно кареты, которые от нашего движения летели косо. Но это не нарушало всей красоты.
— Снег все идет и идет, — буркнула какая-то женщина, — совсем дорогу завалит.
Ее угрюмый тон взорвался во мне диссонансом. Мне-то как раз очень нравилось, что идет снег, было нарядно, в душе поселилось ощущение праздника, а тут вдруг… хмуро посмотрела на женщину.
— Ну, что вы! Посмотрите, какая красота! — воодушевленно ответил ей господин Шортан, — Это не метель, которая колючими снежинками засыпает едва заметную дорогу, а красивые, пушистые снежинки. Летом мы дуем на одуванчики, вспоминая об этом чуде природы, тоскуя о нем.
Повернулась к мужчине и с удивлением посмотрела на него. Никогда бы не подумала, что злой и страшный серый волк может так воспринимать природу. Хотя он все же зверь, ему они должны быть близки.
— Молодежь, — со скрытой долей сожаления, проговорила недовольная женщина, качая головой.
— Молодость единственный недостаток, который проходит со временем, — ответил ей, улыбаясь, куратор.
— А как же тогда «молод душой»? — тут же вклинился в разговор мужчина, сидевший с другой стороны кареты.
— Лучше старик с молодой душой, чем юнец с душой старика. Первому даже в старости есть к чему стремиться, испытывать желания, строить планы, а второму, едва начав жить, уже ничего не нужно, — все так же улыбаясь, ответил ему полуоборотень, — А у нас с вами всегда есть выбор, как прожить свою жизнь. Иди, улыбаясь каждому событию, или ворча каждому дару, что преподносит нам Хранимая Дестиэль.
Пассажиры в кареты задвигались, зашумели, стали покашливать.
— Я вам расскажу одну историю, — так же добродушно улыбаясь, проговорил Шортан, обведя пассажиров. Убедившись, что все внимание приковано к нему, начал свой рассказ, — Один мужчина всю свою жизнь просил Хранимую Дестиэль помочь выиграть в лотерею. Каждый день утром возносил молитвы и вечером. В тот самый день, когда он представ в светлых чертогах богини, он с укором ей сказал: «Хранимая Дестиэль, каждый день просил, чтобы ты помогла выиграть мне в лотерею, но я так ни разу не смог этого сделать!»
В глазах мужчины блекнул задор, он сделал паузу и обвел взглядом заинтересовавшихся попутчиков. Понятно было, что никто не сомневается в мудрости Хранимой Дестиэль, но ситуация была достаточно острая.
— «Я бы могла тебе помочь, если бы купил, хоть один билет» — был достойный ответ богини, — закончил свой рассказ куратор, — Нужно радоваться любой мелочи в своей жизни, любить ее, открываться навстречу любой возможности. И если о чем-то просишь Хранимую Дестиэль, то нужно с благодарностью принимать все, что она тебе дает.
— Так вы познакомились со своей невестой? — поинтересовалась маленькая девочка, зажатая между родителями.
Куратор от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Постучала его по спине, чтобы помочь.
— Примерно, — немного переведя дух, ответил девочке Шортан.
— Вы попросили Хранимую Дестиэль, чтобы она вам подарила невесту, и вы ее встретили? — задала следующий вопрос любопытная малышка. — А как это было? Как вы встретились и поняли, что она ваша невеста?
Вопросы из девочки сыпались, как горох из порванного куля. Отскакивали от каждого любопытного пассажира и скакали дальше, пробуждая вопросы в их глазах. А чем еще заниматься в дороге? Самое время обсудить жизнь соседа, помочь советом, которого никто не спрашивал.
Господин Шортан оглянулся на меня, поймал мой всполошенный взгляд, убедился, что студентка, готовая на экзаменах проявлять чудеса сообразительности, сейчас лишена ее начисто, понял, что отдуваться ему придется одному, вздохнул и начал красиво врать о нашей встрече.
— Встретились мы на экзаменах в Академии. Шел уже шестой час первого дня приема. Он самый тяжелый, нужно просмотреть всех желающих и определиться, кто сможет учиться в Академии королевских чародеев, а кто может возвращаться домой, — начал свой рассказ куратор.
Помню я тот день, подскочила еще до рассвета, кусок в горло не лез. Госпожа Ланц пыталась накормить, но только чай смогла заставить выпить. Руки дрожали, но голос сильнее. В самой Академии желающих поступить было столько, что шагнуть некуда. Как-то протиснулась между спинами и получила свой жетон с номером.
Сколько тряслась в облюбованном уголке — не помню. Маркиз со мной еще не разговаривал, подсказать и успокоить не мог. Потому боялась буквально всего, начиная с того, что могу потерять магию и заканчивая тем, что могу разнести Академию. Еще пальцем в стены потыкала, проверяя надежность материала, из которого ее построили. Легкая дрожь, что отдалась в пальцы, успокоила, строили с помощью магии, и сил было вложено немало, так что даже при моей способности влипать в трудные ситуации, этот пункт мог меня не волновать. Но уверенности в этом не было никакой.
— И вот когда я отправил, не помню какого по счету богатого, но абсолютно бесталанного абитуриента домой, отказываясь от его щедрых посулов, вошла она, — в этот момент куратор посмотрел на меня и его глаза уже знакомо сверкнули звериной зеленью.
— А что я? — привычно отозвалась на его слова, будто меня в чем-то обвиняли, а мне нужно оправдываться, а ужас, как не хочется.
— Вокруг ее волос было зарево из магии, — продолжил свой рассказ куратор, — как солнышко.
Это сейчас звучит красиво, а на самом деле, настолько перенервничала, что магией просто искрилась вся. Но я этого не знала и предположить всего того, что тогда натворила в кабинете приемной комиссии, просто не могла.
— Такая красивая? — тут же поинтересовалась любопытная девочка.
— Такая же пламенная, — внес поправку куратор.
— Ну, я же не специально! — протянула душераздирающе.
Кажется, эти слова стали моим девизом всего обучения в Академии. Магия уже давно была взбаламучена моим нервозным состоянием и готова к действию. Не знаю у кого как, но лично у меня в стрессовых ситуациях сила просто моментально вспыхивает. Вот и тогда, едва зашла в зал с приемной комиссией, кураторы замерли за столом. Я же, не подозревая причины этого, подошла к столу и взяла билет, оставив красный заряд на столе. Откуда я могла знать, что он взорвется и подожжет стол, билеты? Кураторы успели поставить щиты на себя, то есть те, кто владели магией, а так как господин Шортан ею не владел, то его одежда вспыхнула моментально вместе со всем остальным.
Огненный шар был не сильного заряда, а потому сгорела лишь документация приемной комиссии и… мантия господина Шортана, точнее ее верхняя часть, а так как нижней части, оставшейся целой, держаться было не на чем, то она просто соскользнула вниз, когда куратор подскочил на ноги от возмущения, оставив мужчину перед всеми в одном исподнем белье. Кстати, я тогда заметила, что расцветочка такая веселенькая — зеленое поле и собачки серые бегают. Это я уже потом узнала, что куратор волк. Естественно, что я кинулась тушить все, что горело, добавляя огоньку по ходу дела.
