Апокалипсис для избранных - Ян Сикоревич
Неужели вся его жизнь, наполненная опасностью и битвами не залог того, что он достоин этого?
2
Девушка появилась перед ним совершенно внезапно, вынырнула в тот момент, когда взгляд Скользкой Тени все еще был прикован к вьющемуся тонкой струйкой дымку над соседним холмом. Он охранял покой своего господина в последний раз.
Шамшир, когда услышала голос отца по телефону, не поверила ему. Дочь. Она согласна опять вести образ жизни простой индианки, лишь бы он сохранил свою жизнь. Девушка даже согласна никого больше не любить, остаться навсегда с ним. Ну и что с того, что не станет женой и лишит себя радости материнства, зато будет заботиться о своем отце! Видимо в этом ее призвание. Любовь к человеку, оказавшемуся холодной кочерыжкой, не принесла ничего кроме разочарования и душевных мук. «Мартин! Тебя ждала такая сильная безумная, испепеляющая любовь, о которой только мечтают. А ты сбежал, как трус, а трусы не достойны любви, даже ее тени».
Девушка, увидев шуара прошептала еле слышно, лишь по движению губ тот понял вопрос:
— Где он?
Скользкая Тень зажмурился и покачал головой, он не имел права нарушать последний приказ.
— Отвечай немедленно, где он! — Шамшир сорвалась на крик и набросилась на индейца, она молотила его кулаками в грудь, но он лишь равнодушно опустил голову, терпеливо вынося всю эту женскую злость. Лишь в глазах шуара читалась немая печаль. Силы девушки иссякли, она опустилась на колени перед ним и расплакалась. То были слезы обиды, горечи, отчаяния. Скользкая Тень опустил широкую ладонь на маленькую, вздрагивающую от рыданий головку.
— Не сожалей, дитя мое, — сказал он. — Каждый имеет право выбора.
Шамшир подняла лицо, грязное, исцарапанное, опухшее от слез. Она поняла все, сердце сжалось, она резко вскочила на ноги, оттолкнула индейца и бросилась через заросли к холму. Шамшир осознала все, в том числе и выбор своего отца. Девушка бежала вверх, по склону, упрямые колючие кусты царапали и раздирали одежду, кожу, хлестали ее по израненным рукам, запутывались в волосах. Но она упорно лезла наверх. Все это время взгляд ее огромных, расширенных от ужаса глаз, был прикован к еле вьющемуся дымку на вершине. Спустя время жесткие ветки сдались и отпустили ее. Шамшир вздрогнула от ужаса. В середине поляны стоял величественный тотемный столб, испещренный рисунками и древними письменами. Она помнила, как когда-то в детстве, еще до того, как потерялась в лесу, они с отцом приходили сюда, и она водила маленькими пальчиками по рубцам на гладкой поверхности туи. Шамшир помнила,
как отец однажды сказал, что в дереве спрятана мощь племени, и заключен его рок. Тогда она не понимала отца, но теперь все стало на свои места. Еще недавно светлое дерево почернело, вылизанное до противной гари языками пламени, поднимавшимися от подожжённой соломы, что обвила, будто гигантская ненасытная змея, основание тотемного столба. Сквозь пелену Шамшир различила силуэт старика.
Он скорчился от боли, и плечи подрагивали в такт огню, пляшущему у его ног.
— Отец! — закричала Шамшир и кинула с нему. Огненный змей, заполучивший свою жертву, отбросил ее, но она снова ринулась в пламя, не чувствуя ожогов на своей коже. Она рыдала и старалась сорвать веревки, опутывающие
старого вождя. С трудом, но ей это удалось. Шуарка взвалила немощное, почти бездыханное тело на себя и попыталась выбраться из полыхающего круга, но силы
оставили девушку. Она начала оседать вместе со своей скорбной ношей в огненный круг.
— Прости меня, отец, — вскрикнула Шамшир и упала на колени. В этот самый миг чьи-то крепкие руки выдернули ее из смертельных пут огня и бережно положили на землю.
***
Спустя какое-то время индианка пришла в себя и поняла, что все еще сжимает в своих объятьях отца. Над ними, дымящимися, словно затихший на время вулкан кувшином воды склонился Скользкая Тень. Он поливал скорбную пару и бросал на них какие-то листья. Младший брат с мольбой склонилась над изможденным лицом старого вождя, который лежал, дымясь в объятиях обгоревшей молодой девушки, пытающейся своим дыханием из губ в губы вернуть жизнь, не дать ей вырваться из измученного огнем тела
— Прости меня, прости. — молила она, слезы катились по обгорелым щекам и падали на безжизненное тело. — Я так много хотела рассказать тебе, мой дорогой, но не смогла…
— Шамшир, извини, но настала твоя очередь.
Девушка с ужасом посмотрела на индейца, который уже приготовился, поднять ее, оторвать от отца. Но с какой целью? Лицо индейца было суровым и неумолимым. В его взгляде уже затаилась будущая судьба Шамшир.
Она все поняла! Значит следующей на костер должна взойти она!
В этот момент в печальный круг смерти вскочила молодая индианка.
— Ута, дочь Непобедимого Воина! — закричал, потерявший власть над собой индеец. — У твоего отца хватило наглости послать тебя сюда, чтобы удостовериться, что его извечный враг уже умер?
Или свадебное ложе оказалось змеиным кублом?
— Нет… нет! Девушка никак не могла привести в порядок дыхание, она задыхалась от быстрого подъема на большую высоту.
Я тоже шуарка, я дочь его, — она с ужасом воззрилась на обгоревшее тело! — Почему я… почему так поздно…! А-а-а!
Звериный вой вырвался из горла молодой женщины, она стала перекатываться по полянке в исступлении, рискуя то сорваться в пропасть, то попасть в обиженный от потери жертвы костер.
Скользкая Тень оторвал свою мертвую хватку от Шамшир, которая с ужасом чувствовала, что на грани жизни и смерти возможно нашла сестру.
— Сейчас проверим, — индеец с остервенением разорвал свадебную юбку из пальмовых листьев и уставился на маленькую черную точку на пупке, которая подтверждала его и Мудрого Скорпиона родство с этой индианкой из малаката.
— А вдруг это грязь?! Индеец оторвал лоскут ткани от своей рубахи и принялся с остервенением тереть то что, увидел.
К его удивлению, точка не смывалась. Он не мог с этим смириться. Выхватив горящую ветку из костра, индеец прижег это оскорбительный для него атрибут сходства. Ута сразу потеряла сознание от
