Александра Верёвкина - Холодный почерк души

— Прости, — только и сумел выговорить младший Сальваторе, на бешеной скорости влетая на парковку довольно заурядной на вид больницы. Типичное двухэтажное здание постройки прошлого века. У главного входа тоскуют две новенькие машины "Скорой помощи". Стефан пронесся мимо них прямо к стеклянным дверям, оглушая окрестности какими-то паническими воплями. Старший брат лишь подивился его идиотизму и выбрался на улицу, еще крепче прижимая к груди весь смысл своего существования.

— Может, не надо? — вяло запротестовала Елена, неосознанно зажмуривая глаза от резкого звука собственного голоса. Под черепом творилось нечто невообразимое, казалось, будто голову просто распиливают пополам затупившимся инструментом, притом с нечеткими перерывами на отдых.

— Я уже давно мечтаю увидеть тебя в безразмерной пижаме в горошек, — едва различимым полушепотом признался парень. — Так что не упорствуй, ладно?

— А ты, пожалуйста, никуда от меня не уходи, — из последних сил выдавила из себя девушка, проваливаясь в обморок.

Сальваторе, злясь на самого себя за нерасторопность, оттолкнулся ногами от первой ступеньки и взлетел на второй этаж, чтобы через минуту ворваться в набитую медиками палату интенсивной терапии. Стефан уже был тут.

— Вырядился, как клоун, — не оценил Дамон его стараний, с неодобрением косясь на белый халат, скрывающую пол лица маску, дурацкую шапочку и затянутые резиновыми перчатками руки. — Тебя ждут за дверью.

— Брось, — стал препираться младший брат, — У меня же есть диплом врача.

— По мне так хоть звание главного Гиппократа страны, — пожал плечами мужчина, внимательно наблюдая за молчаливыми действиями врачей. Сила творила чудеса! Даже объяснять толком ничего не пришлось. — Вымелся вон, извращенец!

Вампир закатил глаза, но послушно проследовал на выход, бросив на ходу укоризненное: "Ты просто невыносим".

Кэролайн безропотно отодвинулась, когда почувствовала слабые попытки Дамона пошевелиться, и с ужасом стала наблюдать за тем, как он, морщась от боли, вытаскивает из груди кол. Кровотечение постепенно усиливалось, и без того бледное лицо приобрело пугающий серый оттенок, под глазами выступили черные круги, а над верхней губой заискрились капельки пота. На выдохе он все же выдернул из себя деревяшку и издал такой душераздирающий крик, что девушка невольно залилась слезами, глядя на невыносимые мучения полувампира. С глухим звуком губительный кусок дерева свалился на пол, и перед испуганными зелеными глазами во всей "красе" предстала глубокая рана. В сознании колыхнулась предательская мысль, что выжить после такой невозможно, но путем титанических усилий Форбс заставила себя произнести хоть слово и выдавила:

— Моя кровь, — язык заплетался, зубы клацали друг о друга, однако девушка сохраняла видимое спокойствие. — Она поможет? Даже если вся, Дамон, я не против…

"Нет, маленькая. Но ты можешь попробовать", — обреченно признался парень.

— Конечно, — с готовностью ухватилась она за первую представившуюся возможность. — Ну же! Кусай! Знаю, что нет Силы, поэтому обещаю молчать. Ты только говори, пожалуйста! Дамон? Слышишь?

Она быстро перебралась к нему на колени, стараясь подобраться ближе к жаждущим зубам, но Сальваторе только и сумел, что дотянуться губами до ее горла. Сжать челюсти он либо не мог, либо не хотел, что только больше разозлило девушку. Какое к черту благородство в такую минуту!

— Хорошо, давай попробуем по-другому, — мигом сориентировалась Форбс, подставляя нежное запястье. — Да пей же ты уже! Мне плевать на боль!

"Не могу", — с некоторым сожалением в голосе ответил вампир.

Кэр растерялась всего на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы подрагивающие губы устрашающего синего оттенка похолодели еще больше. Нет! Она сейчас что-нибудь придумает! Дико оглядываясь по сторонам, девушка попыталась отыскать поблизости хоть один острый предмет, прокляла мерзкую темноту помещения и, зарыдав в голос, поднесла руку ко рту, собираясь разорвать кожу собственными зубами. Ей раньше всегда казалось, будто это очень легко — посильнее сжал челюсти, делая упор на клыки, и наслаждайся теплой кровью. На деле все вышло в разы сложнее, потому что у нее не было ни силы бессмертного, ни остро заточенных резцов первоклассного хищника. Лишь яростное желание обратить время вспять и разорвать на части чудовище, сотворившее с ее мужчиной нечто подобное.

Тупая боль медленно разливалась от кисти к локтю, но в своих начинаниях Кэролайн не продвинулась ни на шаг. Отчаянно заныли сведенные судорогой скулы. Девушка окончательно потеряла надежду, на смену ей пришел неконтролируемый гнев, который и помог исправить положение. Подбадривая себя лозунгами: "Действуй, слабачка! Иначе все потеряешь!", она наконец-таки порвала кожу и почувствовала, как рот наполняется вязкой жидкостью с характерным металлическим привкусом. Вместо крика, вырвавшегося из глубины души, до ушей Дамона донеслось нервное мычание.

— Держи, — прошептала Форбс в темноту, вытягивая вперед дрожащую ладонь. Господи! Она и представить не могла, насколько будет больно!

Он со стоном прижался холодными губами к ее запястью и жадно принялся глотать теплую кровь, собственными зубами увеличивая глубину безобразно проделанных ранок.

"Надо будет научить тебя на досуге кусаться", — с излишней долей сарказма проскандировал парень, окрепшей рукой обвивая талию девушки.

— Просто заживляй эту чертову рану! — истерично высказалась Кэр. — Заживляй поскорее, потому что ты теряешь слишком много крови.

И в этом она была права. Не только его, но и ее одежда, казалось, насквозь пропиталась багровой жидкостью. Девушка никогда бы не подумала, что в человеке ее содержится такое количество…Или все дело в том, что он вампир?

— Хватит, — неожиданно очень внятно и отчетливо произнес Дамон, отталкивая от себя в прямом смысле кормящую руку. — Теперь уходи.

— Что? — не поверила она своим ушам.

"Уходи, я сказал", — четко повторил мужчина. "Уходи-и".

Последнее слово переросло сначала в мысленный крик, а затем сменилось мучительным стоном. Форбс вцепилась ему в плечи хваткой оголодавшей хищницы и принялась судорожно сжимать и разжимать пальцы. Голос почему-то пропал, но она продолжала вести с ним бесполезный мысленный разговор, словно надеялась тем самым в корне изменить ситуацию.

"Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? Люблю, конечно, люблю. Такого злобного, лживого и агрессивного, но самого красивого и обаятельного. Мне вообще уже кажется, что все эпитеты придуманы в основном для тебя. Какое определение не подбери, ты под него очень удачно попадаешь. И я не смогу без тебя. Это же неправильно, да? В моей жизни всегда должен быть кто-то пугающий, жуткий, мерзкий, но при этом совершенный и настоящий. Побойся бога, еще даже сутки не прошли с того момента, как ты мой! Ты же не можешь вот так все бросить? Из-за этой блондинки…Зачем мы вообще сюда явились?! Пожалуйста, только не бросай меня сейчас. Я впервые в жизни кого-то об этом прошу. Прислушайся, ладно".