Ирина Сыромятникова - Житие мое. Трилогия

— Видишь, видишь? — Сатал тыкал под нос капитану какой — то мятый листок.

— Нет, — честно ответил тот и попытался запереться в ванной, но колдун ловко протиснулся следом.

— Да ты смотри!

Проще было выслушать черного, чем доказать ему, что он что — то делает не так.

— Это — сетка откликов от амулетов местного инструментального контроля, за те три дня, пока офицерика не было. Вот тут — лечебница, а пятно вокруг нее — результирующая целительских заклинаний.

— Там постоянно кто — то ворожит, — зевнул капитан, — ожоговый центр принимает пациентов круглосуточно.

— Там восьмизвенный отражатель! Отклик от него должен идти звездой, а не соплей!

Капитан забрал у Сатала листок и попытался собраться с мыслями.

— Водяная ловушка, — констатировал он. — Самый простой способ подавления магии.

— Так здесь же реки нет! — поразился колдун.

— Реки нет, но водоносный слой очень мощный, — особист задумчиво почесался. — На восточном конце водонапорную башню чинили, это как раз рядом с клиникой. Похоже, кто — то решил сделать себе личный полигон.

Сатал пренебрежительно фыркнул.

— Это все равно, что меня из лейки поливать.

— У белой магии другие законы, — пожал плечами капитан, — она лучше сочетается с нашим миром, но блокировать ее проще. Я точно знаю — мы сами так делали.

— Тогда чего сидим, кого ждем? — загорелся энтузиазмом черный.

— Минуточку, — особист отправился искать чистые носки и рубашку — спокойный сон откладывался на неопределенный срок.

Поднятые из постелей бойцы смотрели на мага ласково, но Сатал их не видел — черный устроился в углу оперативного фургона и уютно посапывал. Капитан привычно морщился, но свое мнение держал при себе — у колдунов очень избирательный слух.

Участок канализационного коллектора, в котором неизвестные проводили запрещенный ритуал, нашли почти сразу — зачисткой местности диверсанты себя не утруждали, и даже крючья, удерживавшие жертву в пределах Знака, остались на своих местах. Отпечаток ауры ворожившего сыщики получили без проблем, сложнее было выяснить, кому он принадлежит. Аналитики заново перерывали протоколы допросов и донесения агентов, очень быстро список подозреваемых сузился до одного человека, проживавшего неподалеку в доме с канализационным люком в подвале. Предполагаемого диверсанта было решено брать.

— Что, пора? — встрепенулся Сатал.

— Нет, внутри слишком много народу. Будем ждать утра. Люди разойдутся на работу, возможно, подозреваемый тоже выйдет.

Штурмовать дом без крайней необходимости капитан не хотел — с перепугу белый волшебник был способен устроить непредсказуемые каверзы.

— А-а! — разочарованно протянул черный и снова отключился.

Когда время действовать подошло, капитан позволил себе маленькую подлость — не стал будить колдуна. Армейский спецназ проник в дом под видом трубочистов, подозрительный маг был схвачен быстро и тихо — обсыпанный блокиратором с ног до головы, серьезно сопротивляться са — ориотец не мог. На явочной квартире он жил в гордом одиночестве — почувствовав враждебное внимание, имперский резидент бросил неудобного соратника на произвол судьбы, без путей отхода и практически без денег. Что возвращало следователей к вопросу об искоренении.

Империя должна была потерять больше, намного больше (как минимум — всю участвовавшую в деле агентуру), так, чтобы за одно предложение «попробовать еще раз» вешали без суда и следствия. В штабе армии всерьез дискутировалась возможность акции возмездия на территории противника, а пока особому отделу разведки следовало показать класс. В смысле, вынуть недостающих диверсантов хоть из — под земли. А не то… У капитана особого отдела были все шансы оказаться адъютантом Зертака.

Пока единственной надеждой являлся пленник. Немолодой, тощий и весь какой — то жеваный, волшебник был почти рад, что его избавили от изматывающего ожидания, необходимости скрываться и убегать, но на сотрудничество идти не желал (белые, когда уверены в собственной правоте, могут быть исключительно упрямы). Впрочем, капитана такое поведение скорее забавляло, чем тревожило. Как раз тут делу мог помочь колдун…

— Господин Сатал, не желаете посмотреть на вашу добычу? — завлекательно улыбнулся особист. Естественно, черный хотел.

На пленнике, отчаянно пытавшемся изобразить твердость, появление боевого мага сказалось замечательным образом: белый впал в полуобморочное состояние. Офицеры особого отдела, знавшие о традициях са — ориотских волшебников, этому совсем не удивились, а Сатал просто ничего не заметил.

— Он должен был днем пойти, днем, — лебезил диверсант, то ли оправдываясь, то ли объясняя. — Времени мало, мало оказалось времени — заклятье не прижилось. Я говорил — Зарит не слушал. Спешил очень!

— Выходит, покойнику медаль надо дать, за героическое сопротивление, — довольно хмыкнул Сатал, вызвав у белого нервную дрожь и бурную истерику.

— Помилосердствуйте! Дети!!! Вся семья из Тарбина — еды нет, воды нет, последний изгоняющий умер — совсем плохо стало, ночные гости одолели. Вербовщик обещал — детей в Ледеб заберут, там земля чистая.

Сатал смотрел на хнычущего са — ориотца с гадливым презрением.

— Лучше бы наведением порядка занялись. Вон, Зертак за полгода всю фигню из Арангена вынес, ночью нагишом бегать можно. А эти у себя все засрали — воевать намылились, дегенераты!

— Ну, не скажите, — руководивший допросом особист дал помощнику знак усадить пленника ровнее. — Если бы потребность в экспансии не возникла так резко, мы бы с их агентурной сетью намучались. А магов масштаба генерала Зертака в Са — Орио просто нет — не рождаются. При хорошей конъюнктуре имперские изгоняющие способны контролировать свою территорию, но некоторое время назад в восточных провинциях произошло восстание, которое власти подавили с излишней решительностью. Попутно сильно проредили Школу Темного Истока, за нелояльность (вы видели когда — нибудь покладистого черного мага?). Изгоняющие потеряли пятую часть бойцов. Ресурсов на восстановление разоренного края у империи не хватило, не говоря уже про численность черных, которым до инициации расти двадцать лет. Мертвые селения стали рассадником потустороннего и теперь ситуация развивается лавинообразно — через пару лет нежити скинут их в море.

Сатал недоверчиво нахмурился (имперский чародей продолжал хныкать и пускать сопли).