Светлана Нергина - Дорога к Храму. Дилогия

Я резко подалась наверх, и Лир, сильно дернув, втащил меня на площадку перед лазом.

– Вот леший… – глухо пробормотала я, медленно оседая на землю. Виттар бережно поддержал меня под руки, усадил, прислонив спиной к скале, и уселся на корточки рядом. Мир хмельно качался перед глазами, к горлу подкатывала тошнота, к голове – запоздалый страх.

Странно, сколько раз стояла вот так, один на один со смертью в лице вьютры, вурдалака или кого еще похлеще – и ничего, ни один мускул не дрожал. А здесь пальцы меленько тряслись от пережитого ужаса.

Впрочем, идя на бой с нежитью, я готова к этому бою: меч в руке, полусогнутые в готовности швырнуть любое заклинание пальцы, ледяная пустота и сосредоточенность в голове. А здесь все было слишком быстро и неожиданно.

– Ты как? – Арлирриг осторожно приподнял мое лицо за подбородок и заглянул в глаза. – Испугалась?

Я неопределенно пожала плечами и отвела взгляд, стыдясь признаваться, что да, и не в силах лгать, что нет.

– Не знаю, Лир… Я не боюсь смерти: когда то и дело подмигиваешь старухе, выглядывающей на твоем пути из-за кустов, перестаешь каждый раз суеверно креститься. Все мы, маги-воины, слишком хорошо понимаем, что встали на тот путь, конец которому наступит не дома в постели и окружении десятка детей и внуков. Умереть было бы не страшно, но… обидно.

Виттар рассмеялся и беспечно потрепал меня по плечу:

– Не бойся, не умрешь! Это моя работа. Нудная и тяжелая.

– Вот как?! – возмутилась я. Призрак бездонной бездны таял в воспоминаниях, заслоняясь язвительными речами вельда.

– Зато увлекательная и интересная! – мигом исправился виттар, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку. На мужском запястье багровели пять глубоких кровоточащих дуг – памятка от слишком сильно вцепившейся в свое единственное спасение ведьмы.

– Тебе не больно? – поразилась я, осторожно, подушечками пальцев касаясь ранок.

Виттар равнодушно пожал плечами:

– А то ты сама не знаешь.

– То есть? – нахмурилась я, озабоченно разглядывая его руку, так не похожую на привычные загребущие лапы мужчин: ненамного шире меня в кости, она обладала какой-то неестественной силой, удержавшей меня – признаться, не бесплотную – над обрывом.

– То есть сознание не воспринимает боль тела, – послушно объяснил виттар. – Тот дар, который ты получила в Храме Змия, – просто часть способностей вельдов. Этакое «приобщение». Так ты идешь?

Я покорно поднялась на ноги, искренне сомневаясь, что они будут меня держать. Но ничего, обошлось. Опираясь на локоть Арлиррига, я даже смогла снова подойти к тому обрыву и начать долгий спуск вниз. О том, как быстро я могла бы спуститься, если бы не виттар, думать не хотелось.

Арлирриг шел впереди и на всякий случай крепко держал меня за руку, развлекая дурацкими побасенками. А я со всей осторожностью выбирала место для ступни, вполуха слушала его и мучительно размышляла, кто же такой этот странный человек, умеющий смеяться одними глазами, мгновенно превращаться из ледяного демона в иронизирующего скептика или беспечного спутника и сохранять абсолютное хладнокровие перед зияющей пастью смерти.

Да и человек ли?..

Вельде, гостеприимно распахнувшей перед нами калитку, навскидку можно было дать лет сорок. Ну может, чуть больше. Приветливая улыбка не сходила с подвижного лица, озаренного какой-то по-девичьи шаловливой радостью.

– Где ж тебя носило полгода, горе луковое? – беззлобно корила она «виновато» потупившегося виттара, чуть не силой затаскивая нас обоих во двор. – Я уж думала, ты в кощунцы подался!

Виттар возмущенно засопел:

– Как?! Я?!!

– Ты-ты, – со смехом подтвердила вельда и повернулась ко мне. – Да ты заходи, девочка, не стесняйся!

«Девочка» поспешно захлопнула разинутый от удивления рот, мысленно пообещала себе вернуть шпильку и заперла за собой калитку на крюк.

– По Веткам шлялся, где ж мне еще быть-то, – уже серьезно объяснил виттар, привычно распахивая дверь в дом и разуваясь у порога. – А вы здесь как живете?

– Да как нам жить, – пожала плечами вельда. – Как жили, так и живем. Только Льету я что-то давненько не видела, ну да это и раньше бывало.

Виттар нахмурился, но промолчал.

– Ты меня со спутницей своей не познакомишь? – напомнила вельда, когда мы обе уже отчаялись дождаться от Арлиррига инициативы в этом пикантном вопросе. Мне-то что: я и сама назваться могу. Вот только на каждой Ветке свои обычаи: вдруг здесь представляться самой неприлично? Хорошенькое же впечатление я тогда произведу с самого порога!

– Это Иньярра, ринда, – покорно объявил виттар. Лицо вельды изумленно вытянулось, как колбаска теста в умелых руках стряпухи, и медленно залилось багровой краской. – А это Грида, ара.

Интересно, это такое имя: Грида-ара или я опять чего-то не поняла? Это уже становится печальной традицией…

– П-простите, ринда, – торопливо склонилась в поклоне Грида, испуганно перекосившись от своего панибратского и даже несколько покровительственного тона. – Я не знала…

Я суетливо замахала руками, открещиваясь от этих дурацких почестей:

– Да бросьте вы! Еще чего не хватало – поклоны отвешивать! – Я бросила на виттара гневный взгляд – тоже мне, нашел как представить! – но он и не смотрел в мою сторону, искренне наслаждаясь сценой всеобщего смущения и замешательства.

Грида удивленно выпрямилась и просверлила меня непонимающим взглядом.

– Давайте на «ты», – осторожно увещевала я.

– Ну… – видимо, спорить с риндой здесь и подавно не полагалось. – Хорошо…

– Вот и чудненько!

– Замечательно! – поддержал меня вельд, вложив в это словечко весь свой скепсис и ехидство.

Вельда, быстро оправившись от шока и сообразив, что я совсем не горю желанием быть великой святой, пришедшей, дабы спасти их мир, мгновенно повернулась к Арлирригу и иронично скомандовала:

– А сейчас самый вредный из нас немедленно возьмет ведро и отправится за водой! Ибо иначе он останется без обеда!

– А почему сразу я, – по-детски заканючил Арлирриг, хитро поблескивая зелеными глазами. – Чуть что – так сразу и самый вредный, и за водой… Что я вам, ишак навозный?..

Мы дружно расхохотались, но не сжалились и за водой его все же погнали. Ибо приготовить обед без воды мог бы разве что закоренелый любитель черствых сухарей или… ведьма.