Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
— Красивая ты, — сказал Варчислав. — Не дивлюсь я тому, что господин Отрик сделал тебя своей самой любимой наложницей.
Та лишь пожала плечами.
— И что с того? Мне уже девятнадцать лет, но ни мужа, ни детей иметь я уже не буду. Когда уйдет моя красота, я стану словно нищенка. Отрик давно уже не мужчина. Когда я пробуждаю в нем мужское желание, он приказывает мне ложиться в кровать, а сам сосет у меня между ногами будто поросенок.
— Это ужасно, — согласился Варчислав.
— Месяц назад познала я молодого воина, который исполнил меня словно мужчина. Тогда-то познала я такое наслаждение, которого никогда не познавала раньше. Только Отрик приказал его убить, потому что он ревнивый. И у тебя тоже отберет жизнь, как только победит Дабуга Авданца. Убьет тебя и отберет мешочек с деньгами, который ты держишь возле ложа.
Варчислав притворился обеспокоенным.
— И что ты мне посоветуешь, Сава?
Девица не ответила. Чужак был прикрыт овечьей шкурой. Она сунула руку под эту шкуру и попала на его крепко торчащий член. И прямо затряслась от наслаждения.
— Возьмешь ли ты меня в жены, если я спасу тебе жизнь? — спросила она голосом, ломающимся от похоти.
— Да, — пообещал тот.
— Они уже выступили к Ольше. Отрик со всей своей армией. В Честраме осталась только стража, два десятка мужиков. Я знаю их всех. Я выведу из конюшни двух лошадей, стражам у врат скажу, что ты должен передать Отрику что-то крайне важное. Они выпустят нас из града. И мы сбежим в сторону Гнезда. За триста солидов ты купишь небольшую весь с невольными смердами. И мы станем там править. Потому не здесь и не сейчас познаем мы наслаждение. Нам нужно каждое мгновение.
Все более сильное телесное желание не позволило ей оставить в покое торчащий мужской корень. Резким движением откинула она овечью шкуру, задрала юбку и залезла на Варчислава, заполняя его членом свое полное похоти нутро. Почувствовав в себе удар семени, она затряслась.
— Бежим, — бормотала Сава, сползая с ложа с дрожащими ноздрями.
— Принеси меч, который у меня забрали, — приказал Варчислав.
Девица вышла из помещения, после чего он начал спешно одеваться. Когда же она вернулась с мечом, он, уже одетый, улыбнулся, поцеловал Саву и спросил:
— Отправились к Ольше?
— Все. Только стража осталась. Ты хочешь, чтобы я вывела пару лошадей из конюшни?
— Сначала я убью тех, что сторожат у ворот, — ответил тот.
Сава не понимала, зачем он желает так сделать, даже показалось странным. Только девица была опьянена своей похотью, которую она не успокоила, поскольку этот рыцарь слишком скоро спустил в нее свое семя. Она желала вновь иметь в себе его член, и надолго, но это могло стать возможным, когда они вдвоем сбегут.
Вдвоем они вышли в темноту внутреннего двора; подошли к надвратной башне; Варчислав спрятался в темноте, Сава же начала выманивать стражей.
— А идите-ка сюда! — крикнула она охранникам врат. Загорелся факел.
— Это ты, Сава? — спросил чей-то голос.
— Я. Отрика нет, так что идите ко мне, и все, — похотливо прибавила она.
Охранники поспешно сбежали по ступенькам лестницы. Было их трое. А поскольку спускались они поочередно и по одиночке, Варчислав смог убить их всех, то рубя головы, то пронзая живот.
— Что ты наделал? — Сава был перепугана. — Теперь мы не сможем сбежать, не пробуждая подозрений.
Варчислав ничего не ответил ей, а только отодвинул балку, запирающую врата, после чего громко свистнул в темноту.
Ему ответил свист из мрака. Варчислав схватил факел, брошенный на землю одним из стражей, и осветил открытые врата града. Сава, перепуганная случившимся, встала посреди проезда. Тогда Варчислав схватил ее в поясе и, почти что бессознательную от страха отодвинул в сторону, в противном случае ее растоптали бы десятки лошадей с вооруженными баварцами, что въехали на внутренний двор Честрама.
Рассказывают, что Дабуг Авданец не позволил ни баварцам, ни своим лесткам грабить град, насиловать женщин и девок, потому что Честрам был его наследием. Перебили только всех стражей, изнасиловали жен Отрика и отрубили головы трем его сыновьям, которым было уже шестнадцать, четырнадцать и тринадцать лет. Вот только не мог Дабуг сдержать женщин и девок, которые принадлежали Отрику и не испытывали с ним мужского наслаждения, чтобы по собственной воле, и даже подстрекая к тому его воинов, с радостью не отдавались им.
На следующий день Дабуг Авданец соединил Варчислава и Саву как супружескую пару, делая его жупаном и градодержцем Честрама во все времена, в том числе — и его сыновей.
— Мне будет принадлежать Геч, — заявил он. — Ты же, Варчислав, станешь моим вассалом, как мы тому выучились у франков.
В зале, в котором еще прошлой ночью пировал Отрик, Дабуг принял ползущего к нему на коленях Варчислава и взял его ладони в свои ладони. Ночью жн, обнажившись, Сава поцеловала желудь торчащего члена Варчислава и дала клятву:
— Ты — мой господин и повелитель. Живи во мне во все времена, пока смерть не разделит нас.
И все же, удивительна женская натура. Уже через три ночи сказала Сава Варчиславу:
— Прежде чем войти в меня, спей мою влагу, ибо это пробуждает мое желание, поскольку с тринадцатого года жизни так поступал со мной Отрик. Я его презирала и думала о мужском овладении мной, но когда ты поимел меня, я тоскую по тому способу, поскольку он усиливает мое желание.
Месяцем позднее под утро Варчислава нашли неживым. Наверняка, во мраке ночи, поднимаясь по лестнице на валы града, он поскользнулся, упал и свернул шею. Градодержцем Честрама стал командир баварцев, Тогина. Он же взял себе в жены красавицу Саву и имел с ней множество детей. Ибо сказано в Книге Громов и Молний в главе о женщинах и любви: «Между ногами женщины столько же сладости и яда, что в поданном повелителе жбане пива. Поэтому дай напиться другим, прежде сам погасишь жажду. И внимательно гляди на тех, что гасили жажду перед тобой».
И еще сказано в той же книге: «Помни, что в мир ты вышел меж ног женщины. Потому выполняй капризы этого странного места, помня, что жизнь и смерть, они словно брат и сестра. И то, что дало тебе жизнь, может дать тебе и смерть. Про срамное место женщины ты будешь думать с рождения до смерти».
Тем временем, три дня и три ночи скрывались Отрик и Волк на перешейке между озерами и трясинами, который неподалеку от
