Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Я опустил взгляд.

[Сожаление.]

- Я не могу.

Я ожидаю.

- Он внутри?

Я кивнул.

- Если они пошли внутрь, я подозреваю, что ты будешь ждать некоторое время.

Конечно, они будут рады, если ты пойдешь со мной.

Я могу оказаться более интересной, чем стена. - Старуха подняла руку и привлекла внимание мальчика.

Он подбежал и посмотрел на нее выжидающе, его глаза метали короткие взгляды на мои волосы.

Она сделала несколько жестов для мальчика, на я разобрал только [спокойно].

- Скажи теv, кто там находится, что я беру этого человека на прогулку, потому что он не должен стоять один на ветру.

Я скоро его верну.

Она постучала по футляру моей лютни, затем сделал тоже самое с моей дорожной сумкой и мечом на моем бедре.

- Отдай это мальчику и он занесет их внутрь для тебя.

Не дожидаясь, чтобы я ответил, она начала стаскивать дорожную сумку с моего плеча и я не мог не подумать об изящном способе выключать себя, не представляясь страшно невежливым.

Каждая культура отличается от других, но одно верно всегда: самый верный способ совершить проступок - отказаться от гостеприимства вашего хозяина.

Мальчик сновал с моими вещами и старуха взяла меня за руку, уводя меня прочь.

Я смирился, несколько благодарный ее компании и мы шли спокойно, пока не подошли к глубокой долине, которая открылась вдруг перед нами.

Она была зеленая, с ручьем на дне и защищена от постоянного ветра.

- Что ты можешь сказать об этом? - спросила она, указывая на скрытую долину.

- Это очень похоже на Адемре.

Она ласково похлопала меня рукой.

- У тебя есть дар говорить не говоря.

Это редко для такого, как ты. - Она начала спускаться в долину, держась одной рукой за мою для поддержки, когда она осторожно ступала по узкой каменистой тропе, изгибавшейся вдоль по стене долины.

Я увидел маленького мальчика со стадом баранов не слишком далеко.

Он помахал нам, но не крикнул.

Мы проследовали на дно долины, где белый поток катился через камни.

Это создавало чистые бассейны, где я мог видеть рябь от рыб, перемешивавших воду.

- Можно ли это назвать красотой? - спросила она после того, как мы насмотрелись.

- Да.

- Почему?

[Неопределенность.]

- Возможно его движение.

- Камни вовсе не двигаются и ты называешь их красивыми тоже. - [Вопрос.]

- Это не в природе камня - двигаться.

Может быть, красота это движение в соответствии с твоей природой.

Она кивнула, как будто мой ответ ей понравился.

Мы продолжали наблюдать за водой.

- Ты слышал о Латанта? - спросила она.

- Нет. - [Отрицание.]

- Но, возможно, я просто не знаю этого слова.

Она повернулась и мы направились вдоль по дну долины, пока мы не подошли к широкому пятну с выглядящим тщательно ухоженным садом.

В центре было высокое дерево, какого я никогда не видел прежде.

Мы остановились на краю поляны.

- Это меч-дерево, - сказала она, сделав жест, который я не узнал, проведя тыльной стороной руки по щеке.

- Латанта.

Можешь ли ты сказать, что оно прекрасно?

Я посмотрел на него на мгновение.

[Любопытство.] - Я с удовольствием посмотрел бы на него более внимательно.

- Это не допустимо. - [Решительно.]

Я кивнул и рассмотрел его так хорошо, как только мог на этом расстоянии.

Оно имело высокие, выгнутые ветви, как у дуба, но его листья были широкие, плоские и вращались по странным окружностям, когда они ловили ветер.

- Да. - Ответил я после долгого времени.

- Почему ты так долго решал?

- Я обдумывал причину его красоты, - признался я.

- И?

- Я могу сказать, что оно одновременно и движется и не движется в соответствии со своей природой и это заключает в себе его красоту.

Но я не думаю, что это причина.

- Что же тогда?

Я смотрел на него продолжительное время.

- Я не знаю.

Что вы считаете причиной?

- Это простота, - сказала она.

- Этого достаточно.

Я кивнул, чувствуя себя немного одураченным со всеми придуманными ответами, которые я давал ранее.

- Знаешь ли ты Кетан? - спросила она, удивив меня.

Теперь у меня было подозрение о том, как важны такие вещи были для Адем.

Так что я не решался дать открытый ответ.

Однако я не хотел также и лгать.

- Может быть. - [Извинение.]

Она кивнула.

- Ты осторожен.

- Да.

Ты Шейн?

Шейн кивнула.

- Когда ты заподозрил, что это я?

- Когда вы спросили про Кетан, - сказал я.

- Когда вы заподозрили меня в том, что я знаю больше, чем должен знать варвар?

- Когда я увидела, как ты ставишь свои ноги.

Опять молчание.

- Шейн, почему вы не носите красные одежды, как другие наемники?

Она показала пару незнакомых жестов.

- Учитель не сказал тебе, почему они носят красную одежду?

- Я не думал об этом и не спрашивал, - сказал я, не желая подразумевать, что Темпи пренебрегал моей подготовкой.

- Тогда я спрашиваю тебя.

- Я задумался на мгновение.

- Чтобы враги не могли увидеть их кровь?

[Одобрение.]

- Почему тогда я одета в белое?

Единственный ответ, который я мог придумать потряс меня.

- Потому что у вас не потечет кровь.

Она частично кивнула.

- Также потому, что если противник пустит мне кровь, он должен видеть это, как свое справедливое вознаграждение.

Я молча досадовал, делая все возможное, чтобы имитировать надлежащее самообладание Адем.

После надлежащей вежливой паузы, я спросил.

- Что станет с Темпи?

- Это еще предстоит выяснить. - Она показала что-то очень близкое к раздражению, а затем спросила, - Разве ты не беспокоишься насчет себя?

- Я больше беспокоюсь за Темпи.

Меч-дерево плело на ветру узоры.

Это было почти гипнотическим.

- Как давно ты тренируешься? - спросила Шейн.

- Я изучаю Кетан месяц.

Она повернулась лицом ко мне и подняла руки.

- Ты готов?

Я не мог помочь, но думаю, что она была ниже меня на шесть дюймов и достаточно старая, чтобы быть моей бабушкой.

Ее однобокая желтая шляпа также не делала ее ужасно пугающей.

- Возможно, - сказал я, тоже подняв мои руки.

Шейн медленно пошла ко мне, сделав Руки как Ножи.

Я ответил Ловлей Дождя.

Затем я сделал Восхождение Железа и Быстро Внутрь, но не смог прикоснуться к ней.

Она слегка оживилась, сделав Поворот Дыхания и в то же время Удар Вперед.

Я остановил один Водяным Веером, но не смог избежать другого.

Она дотронулась до меня ниже моих ребер, затем до моей головы, мягко, как если бы кто-то приставил палец к губам.