Нобору Ямагути - Серенада Ностальгии

— Слушаюсь, — произнеся это, Аньес склонила голову, после чего уже намеревалась снова покинуть комнату.

— Пожалуйста, подожди.

— Что-то еще?

Анриетта указала девушке-мушкетеру, у которой был озадаченный вид, на стоявший на столе бокал.

— Вино? — как ей и было сказано, Аньес взяла предложенный напиток, однако даже не пригубила ее.

— Хочу кое-о-чем тебя спросить. Не как королева, а как неопытная девушка… у меня к тебе, как к взрослой женщине, есть вопрос.

— О чем угодно.

— …Свершившееся отмщение, что оно приносит душе? Опустошенность? Печаль? Навеки продолжающееся раскаяние?

— Месть? — Аньес закрыла глаза. — Я тоже… не понимаю этого.

* * *

После того, как капитан Полка Мушкетеров ушла…

Анриетта вспомнила имя подростка, который спас ее саму, ее родину и всю Королевскую армию.

Она снова налила вино в бокал.

Уставившись на колышущуюся внутри жидкость, она медленно провела пальцем по своим губам.

Обнаружив, что те пылали, словно на них было наложено заклинание пламени… Анриетта слегка покраснела.

* * *

Сайто злобно взглянул на поленья, свисающие на веревке с ветки дерева.

Издавая протяжный боевой крик, он взмахнул мечом сверху вниз. Полено с грохотом отлетело.

И тогда он повернулся к стоявшей макиваре[10] и снова взмахнул мечом сверху вниз. Разрубленная наискось макивара соскользнула на землю. Со стороны стоявших вокруг детей, которые пристально смотрели на такие упражнения, донеслись аплодисменты.

Сайто вытер пот со лба.

Пока мальчик пребывал здесь, он прямо с утра тренировал свое тело. Это были действия, совмещенные с восстановлением сил. Когда он рано утром вставал с кровати, то для начала совершал пробежки по лесу. Основательные пробежки. После этого взяв на весь день меч в руки, он наконец-то упражнялся в фехтовании. Дерфлингер приносил пользу как тренер. А дети были зрителями, уставившись на такое странное поведение.

— Ну как? — Сайто задал мечу вопрос.

— Средненько. Вредного тут ничего нет. Нуу, так много махать мечом. Полагаю, в своем роде, накапливается физическая сила, и тело приобретает сноровку.

— Вот как? Однако, с противниками-наемниками ничего не смог поделать…

— Естественно. Ведь противники были профессионалами? Вероятно, ты проиграешь даже ребенку, который всего чуть-чуть может обращаться с мечом?

— Не говори это с такой прямотой и уверенностью, — Сайто сердито уставился на Дерфлингера.

— Вдобавок, партнер был напуган, не так ли? Нет людей, которые проиграют напуганному противнику.

— Проклятье…

— Если это так уж прискорбно, то давай, упражняйся в фехтовании. Тебе, партнер, сегодня нет иного способа приблизиться к уровню Гандальва.

— Да понимаю я.

Взяв Дерфлингер наизготовку, Сайто начал отрабатывать махи мечом.

Он продолжал выполнять это два часа…

— У-устал… — мальчик лег на землю.

— Жалкое зрелище. Уже выдохся?

— …Эй, ты, с утра ведь этим занимаюсь.

Тем не менее, это была приятная усталость. Когда он жил в Японии, то никогда до такой степени не напрягал свое тело. Солнце слепило через просветы между деревьями, и Сайто прищурился.

— Однако же… — мальчик уставился на свою руку.

— Что случилось?

— Не предполагал, что мое тело может так двигаться, — он был слегка удивлен.

По сравнению с тем периодом, когда он жил в Японии, его физическая сила изрядно увеличилась. Он пробегал дистанцию, которая, вероятно, вымотала бы его в прошлом, и даже упражнялся после этого в фехтовании. Дерфлингер отнюдь не был легким. Это — большой меч. В прошлом если бы мальчик совершал вращательные взмахи таким мечом, то, вероятно, завертелся бы и сам.

— Да ведь ты никогда довольно много не работал, согласен? Скажу тебе откровенно, но ветеранами становятся, только получив опыт в настоящих битвах. Стоит отметить, что ты — совершеннейший дилетант, поэтому не очень-то потакай своим слабостям.

— Я и не потакаю.

— Несмотря на то, что я говорил, ты еще не на том уровне, чтобы суметь вынести настоящее сражение. Не возомни о себе много.

— В чем же?

— Ах, если бы, по крайней мере, имелся соперник, у которого ты мог бы учиться владению мечом… — расстроенным голосом пробормотал Дерфлингер.

— Ладно, полагаю, не имеет смысла желать о чем-то несбыточном. Займусь-ка упорно тем, что могу.

Сайто поднялся с земли.

— П-послушай…

Когда мальчик обернулся, там стояла Тифания и со смущенным видом не решалась что-то сказать.

— Что-то случилось?

— …Т-ты будешь обедать?

Со стороны стоявших вокруг детей донеслись радостные крики.

По обыкновению место для обеда было устроено в саду рядом с домом Тифании. Хотя это называлось садом, однако у него не было границы с лесом, поэтому было непонятно, докуда простирается непосредственно сад.

Девочка-эльф начала расставлять на стол кушанья. Тушеное мясо с грибами и хлеб. Только сейчас Сайто впервые обратил внимание, что он чертовски голоден.

— Ваше здоровье! — громко воскликнул он и принялся уплетать за обе щеки. На мгновение Тифания была ошеломлена, однако затем улыбнулась. Расшалившиеся дети, передразнивая Сайто, с шумом и хлюпаньем прихлебывали рагу. Заметив такое поведение детей, мальчик покраснел и начал есть медленнее.

— Очень вкусно. Спасибо.

Тифания тепло улыбнулась.

Дети, которые быстро съели свою порцию, начали ластиться к девочке-эльфу.

— Сестричка Тифа! Давай поиграем!

— Эй-эй, обед еще не закончился…

— Ух ты! Сестричка Тифа — совсем как мама…

Мальчик примерно десятилетнего возраста уткнулся лицом в огромную грудь Тифании и начал там что-то невнятно бурчать, из-за чего Сайто невольно выплюнул тушеное мясо.

— Джим! Эй-эй, ты уже большой, поэтому нельзя все время повторять: "Мама, мама", не так ли?

— Да ведь… поскольку сестричка Тифа такая большая, совсем как мама…

Во взгляде мальчика, которого назвали Джимом или как-то подобно, Сайто ощутил что-то подозрительное.

— …Эй, твой взгляд совсем не такой, каким смотрят на маму. Через два-три года попытайся сделать подобное с таким же взглядом. И тебя арестуют.

Когда он сказал так, Джим злобно на него уставился:

— Я ни за что не отдам тебе сестричку Тифу!

— Что?

Ребенок бросился бежать и исчез.

— Что это с ним… в лучшем случае он меня неправильно понял.

Когда Сайто повернулся к Тифании, чтобы убедиться в своей правоте, оказалось, что девочка крепко стиснула кулачки у себя на коленях.