Максим Далин - Моя Святая Земля

Он бы обнял ноги юного короля, но не посмел его коснуться. Перед Брианом стоял благой государь из легенд, он, очевидно, мог исцелять наложением рук... а исцеление Бриана только продлит и без того чудовищно длинную пытку.

И может повредить самому государю - искорке надежды.

- Я сделаю всё, что смогу, - сказал юный король. - И вы могли бы мне здорово помочь и хоть немного исправить зло, которое причинили. Я ведь ничего не знаю. Меня не учили быть королём. Я только хочу, чтобы убрался ад...

- А я-то как хочу, чтобы убрался ад! - вырвалось у Бриана с рыданием. - Будь я проклят, я бы всё отдал, чтоб он убрался, но у меня больше ничего нет! Ничего! Я - нищий, один, больной старик! Вы - истинный король, помогите же, помогите!

Он дёрнулся к государю, уже не владея собой, желая страстно дотронуться и хоть на краткий миг ощутить живое тепло, протянул дрожащую руку - но тут всё вокруг затряслось, раскололось и провалилось в кромешную тьму.

Бриан проснулся.

За окном опочивальни еле брезжил серый зимний рассвет.

Бриан чувствовал себя чудовищно уставшим, словно прошёл по подземному ходу до храма Святой Розы наяву, а не во сне. Он думал, что у него не хватит сил шевельнуть рукой, но, несмотря на усталость, смог дотянуться до столика у кровати.

Колокольчик для камергера. Стакан с питьём. Бальзам или отрава в этот раз? Бриан позвонил.

Камергер вошёл в опочивальню с елейной миной, скрывавшей физическое отвращение.

- Принеси мне воды, - приказал Бриан. - Просто воды. Чистой.

- Ваше высочество, - возразил камергер слащаво, - лейб-медик, заботясь о вашем бесценном здоровье, запретил вам...

- Воды! - у Бриана хватило сил и духу повысить голос. Он чувствовал себя так, словно превратился в тень себя прежнего, ещё с волей и гордостью. - Сию минуту!

Камергер поклонился, вышел.

Липкая сволочь.

Бриан ждал, облизывая саднящие сухие губы.

Камергер пропал. Зато вошёл... гад. Тварь.

Юность, сила и красота Бриана перешли в тварь целиком. Прекрасное тело и точёное лицо твари обманывали и обманывали - и подданных, и послов - но не могли обмануть Бриана: опальный принц отлично видел мёртвые глаза над ослепительной мальчишечьей улыбкой.

- Ваше высочество, батюшка, - сказал гад весело, - доброе утречко. Вам получше, правда же? Правда?

Бриан молчал.

- Не стоит капризничать, батюшка, - сказал гад тем сюсюкающим тоном, каким говорят с непослушным дитятей. - Если вы будете привередничать, то никогда не поправитесь. И я очень огорчусь.

- Алвин, - заставил себя сказать Бриан, - прикажите моему камергеру принести воды. Я хочу пить, а бальзам Марбелла не утоляет жажды.

- Если бы не бальзам Марбелла, вы бы давно умерли, - сказал гад, пародируя скорбь. - А вода вам вредна. Не привередничайте, батюшка. Подать вам кубок?

- Принеси мне воды! - рявкнул Бриан из последних сил и толкнул столик локтем. Кубок съехал по столешнице и грохнулся на пол. - Воды, ад вас всех разрази!

- Ба-атюшка! - протянул гад с весёлым изумлением. - Ну как это вы так неаккуратно?! Смотрите, всё пролили... теперь вам придётся подождать, пока Марбелл приготовит новую порцию. Ах, как это досадно, бедный батюшка.

Бриан скрипнул зубами от ярости и бессилия. Гад, брезгливо переступив приторный тёмный ручеёк на полу, приказал камергеру, торчавшему, как оказалось, за дверью:

- Ульрис, прикажите вытереть пол, там батюшка лекарство пролили, - и, насвистывая, вышел из опочивальни Бриана.

Бриан отвернулся к стене, чтобы не видеть своего отражения в зеркале, заботливо повешенном самым удобным образом: только в одном положении Бриан не видел гниющего полумертвеца в атласе, золотом шитье и меховых оторочках роскошной постели. Зеркало ни на миг не давало ему забыть, как он выглядит: лысый череп, обтянутый кожей в мокрых язвах, глаза в чёрных глубоких впадинах и губы, потрескавшиеся от постоянной жажды.

Яд жёг тело Бриана изнутри, дико медленно, но неотвратимо - и не было капли воды, чтобы затушить этот жар. Кто-нибудь даст умирающему хоть глоток?!

***

Король вошёл в лабораторию Марбелла Междугорского без стука - и помешал своему лейб-медику и советнику думать. Остановился в дверях, взглянул сверху вниз, сказал, насмешливо улыбаясь:

- Вот чем ты занят... Твой король скучает и в досаде, ты отослал лакеев, не являешься на зов - почему бы это? О, у тебя нет времени служить! Вместо этого ты, как старая шлюха, со вздохом рассматриваешь в зеркале свою мерзкую рожу! Очевидно, правда, что все некроманты - мужеложцы. Хочешь понравиться маршалу, Марбелл?

Марбелл поднял от зеркала бесцветные глаза:

- Ваша манера обращаться к верным слугам прелестна, ваше величество, - сказал он холодно. - К сожалению, я, грубый плебей, не в состоянии оценить её вполне. Прошу вас позволить мне покинуть столицу.

Король досадливо сморщился и махнул рукой.

- Да что ты лезешь на стенку в ответ на любую шутку, Марбелл? Отлично знаешь, что я в тебе нуждаюсь и люблю тебя - а ты не любишь своего короля. Ты неблагодарный мерзавец, всё-таки.

Он ведь искренне ждёт, что я буду церемониально объясняться ему в любви, удивился Марбелл. Забавно, что демон обожает это слово. "Я люблю тебя", - как смешно и стыдно. Он ведь понятия не имеет, что это значит. Просто ожидает, что начнут пресмыкаться. Ладно, пусть.

- Я вам благодарен, ваше прекрасное величество, - возразил Марбелл. - Вы создали мне великолепные условия для работы, как я могу этого не ценить и не любить вас... Осмелюсь покорнейше просить вас вернуть на место этот сосуд: в нём раствор Серого Дракона, пары этого вещества убивают мучительно и быстро, я опасаюсь за вашу бесценную жизнь.

Алвин хмыкнул и поставил запаянную колбу на стол.

- Мой папаша что-то разбуянился сегодня, - сказал он. - Не такой полудохлый, как всегда. Что ты ему плеснул вчера?

Марбелл ощутил сильное желание швырнуть в стену что-нибудь стеклянное, но усилием воли сохранил внешнюю невозмутимость.

- Государь, ваш отец получил вчера ровно то же, что и обычно. Но на людей, случается, действуют и другие силы, не одна алхимия. Воспоминания. Сны. Предположу, что нынче ночью вашему отцу приснился тревожный сон. Ваша мать. Или ваша сестра.

Взгляд короля стал подозрительным.

- И что же, сон может поднять его с постели?

- Не думаю, - ответил Марбелл, пожав плечами. - Его уже ничто не поднимет с постели. Его тело разрушается, воля и разум - тоже. Впрочем, если вы опасаетесь, мы можем покончить с принцем в любой момент. Я заменю Красное Солнце Вишнёвым Цветом - и он отправится в дальний путь тут же, как пригубит своё лекарство.