Майкл Муркок - Дуб и овен

Корум понял, что слышит предсмертную песнь Гофанона, что кузнец-сид уже готовится к своей неизбежной гибели.

Я был в краях, от востока до запада,где сиды в могилах лежат.А ныне по мне кричит ворон!

Глава девятая

Оборона королевского зала

Поняв, что бой на стенах практически проигран, Корум прорубился сквозь толпу воинов сосен к Гофанону и крикнул:

– В зал, Гофанон! Отступай к залу!

Завершив песнь, Гофанон спокойно взглянул на Корума.

– Хорошо, – сказал он.

Не прекращая сражаться, они бок о бок медленно спускались по ступеням, сметая обступавших их со всех сторон людей сосен, на лицах которых были все те же застывшие улыбки и неподвижные взгляды, руки с мечами вздымались и падали. С уст врагов постоянно срывался все тот же ужасающий скрипучий смех.

Оставшиеся в живых рыцари и стрелки последовали примеру Корума и высыпали на улицу. Тяжелые ворота трещали, и медные засовы гнулись под громовыми ударами тарана. Двое рыцарей сопровождали короля Даффина, который продолжал рыдать. Оказавшись наконец в королевском зале, они закрыли высокие бронзовые двери и перегородили их.

Повсюду в зале виднелись следы недавнего пиршества. Здесь оставалось еще несколько упившихся гуляк, которым, скорее всего, придется умереть, так и не поняв, что случилось. Коптили факелы, колыхались расшитые драгоценными камнями стяги. Бросив взгляд в узкое окно, Корум увидел, что Гейнор торжествующе гарцует во главе своей армии полумертвецов; на груди его, как обычно, расходились лучами восемь стрел Хаоса. Корум испытал прилив надежды, что хоть какое-то время горожане будут в безопасности, когда Гейнор бросит все свои силы на штурм зала. За его спиной он увидел гулегов, продолжавших раскачивать таран. Но Фои Миоре пока так и не сдвинулись с места. Корум подумал, что, возможно, они вообще не появятся, зная, что Гейнор, его гулеги и народ сосен смогут сломить сопротивление защитников Каэр Гаранхира и без их помощи.

Но Корум понимал, что, пусть даже в тяжелом бою удастся отбиться от вассалов Фои Миоре, самих Фои Миоре им не одолеть.

В окнах стали появляться бледно-зеленые лица, зазвенели разбитые витражи: люди сосен пытались прорваться в зал. И снова рыцари и воины Туа-на-Гвиддно Гаранхир вступили в бой с захватчиками чуждой людям расы. Блестящие мечи отражали удары бледно-зеленых клинков народа сосен, и сражение продолжалось под грохот ударов таранов, взламывавших бронзовые двери зала.

В центре яростной битвы на троне, уронив голову на руки, сидел король Даффин, оплакивая гибель принца Гвинна и не проявляя никакого интереса к ходу битвы.

Корум кинулся в ту часть зала, где самое малое десять людей сосен наседали на двух рыцарей короля Даффина. Топор его уже затупился, а здоровая рука ныла и кровоточила. Если бы не серебряная рука, ему бы давно пришлось бросить топор. Но и она дрожала, когда в очередной раз принц вскинул оружие, чтобы нанести удар по шее бледно-зеленого воина, готового всадить меч в незащищенный бок высокого рыцаря, дравшегося с двумя другими противниками.

Несколько воинов сосен тут же набросились на Корума. Мечи их мелькали в воздухе, бледно-зеленые губы кривил скрипучий смех, и Коруму пришлось сделать шаг назад, а потом и другой, пока он не оказался прижатым к дальней стене зала. Гофанон дрался с тремя другими противниками и не мог прийти ему на помощь. Вадагский принц рубил топором во все стороны, вверх и вниз, но чужие мечи уже несколько раз пробили его доспехи, добравшись до тела, и из десятка ран обильно текла кровь.

Корум почувствовал за спиной каменную кладку стены и понял, что дальше отступать некуда. Над ним горел факел, бросая отблески на солдат народа сосен, которые, ухмыляясь, готовились покончить с ним.

В рукоятку топора врубился чей-то меч. Корум отчаянным рывком высвободил оружие и нанес удар тому, кто держал меч – воину (правильное лицо его было проткнуто тремя стрелами с красным оперением). Топор глубоко погрузился в череп, расколов его. Из него выползла какая-то зеленая масса, и противник рухнул, потянув с собой отломившуюся половину топора Корума. Корум развернулся и отскочил под прикрытие уступа над головой. Там он обнажил меч, ухватившись для надежности серебряной рукой за кольцо, в котором полыхал факел. Воины сосен вдоль стены двинулись к нему. Он отбросил одного, рубанул мечом другого, но они остались на ногах и с холодными усмешками продолжали подступать. В отчаянии он отпустил кольцо и, схватив факел, ткнул им в лицо ближайшего противника.

Тот завопил.

В первый раз воин сосен закричал от боли. Его лицо занялось пламенем, и в ранах, которые, казалось, не причинили ему никакого вреда, зашипел, сворачиваясь, древесный сок.

Остальные в ужасе отпрянули от своего пылающего товарища, он, занявшись пламенем, с криком побежал по залу, пока наконец не рухнул на останки другого собрата. Его коричневое тело тоже занялось огнем, превращаясь в пепел.

Корум обругал себя за то, что не догадался раньше: единственным оружием, которого, по всей видимости, боялся народ сосен, был огонь.

– Хватайте головни! – крикнул он остальным. – Огонь уничтожит их! Срывайте факелы со стен!

Он видел, что бронзовая дверь уже пошла буграми, и понял, что ей долго не выдержать под мощными ударами тарана гулегов.

Но тут все, кто еще был в состоянии держаться на ногах, бросились срывать факелы и, размахивая ими, кинулись на врагов. Вскоре весь зал заполнился клубами дыма – дыма, который душил Корума и остальных, но это был запах горящего дерева.

Люди сосен начали отступать, пытаясь прорваться к окнам, но на пути их вставали рыцари Туа-на-Гвиддно Гаранхир, они крушили тела врагов горящими поленьями. С воплями разлетаясь в стороны, люди-деревья падали на окровавленные плиты и сгорали.

И наконец в зале воцарилась тишина – тишина, нарушаемая только ритмичными ударами тарана в двери. Не осталось никого из людей сосен – только кучки серого пепла, от которых шел дымок, полный сладковатого тошнотворного запаха.

Повсюду валялись сорванные флаги, которые уже начинали тлеть. Повсюду горели опрокинутые лавки, но защитники зала не обращали на них внимания. Собравшись у дверей, они ждали появления гулегов.

У каждого из них, включая Корума и изрядно помятого кузнеца-сида Гофанона, в руках был факел.

Бронзовая дверь выгнулась в зал. Петли и засовы треснули.

По мере того как дверь слетала с петель, в зал сквозь проломы начал просачиваться свет.

Еще один мощный удар. И снова заскрипела дверь.

Сквозь щель Корум видел, как Гейнор руководит действиями гулегов.

Очередной удар. Один из засовов хрустнул и отлетел в дальний конец зала к ногам короля, продолжавшего плакать, сидя на троне.