Оксана Демченко - Убить эльфа

– Марька, назови адрес брата! – велела Нора, поглаживая кончиками пальцев пачку денег.

– Улица Становления, семнадцать, комната пятьдесят четыре, – забормотала сержант, с удивлением глядя на новенькие хрустящие купюры по пятьдесят руни каждая. – Отдать хозяину или смотрителю дома. Но лучше, конечно, лично.

– Так, на всякий случай тысяча руни, за полгода, – торопливо отсчитала Нора. – Еще двадцатка за доставку. Сдачу с полусотни вернешь получателю. Эй, мужик! Возьмешь хоть санти себе сверх причитающегося…

– Понял, не самоубийца, – испуганно закивал пожилой водитель. – Дождусь. Лично передам, госпожа ведьма. И так вы щедро платите, спасибочки, конечно. Мы люди надежные, Альянсу завсегда верны.

– Давай ходу! – потребовала Нора.

– Ага, срочно, – еще быстрее закивал водитель, пряча деньги в нагрудный карман и застегивая молнию. – Не извольте даже беспокоиться! Все будет и спешно, и секретно.

Он косолапо заспешил вокруг машины, суетливо дернул дверь, упирающуюся под неуверенной, приметно дрожащей рукой. Мотор взревел, и машина укатила прочь, взвизгнув шинами на повороте.

Почти сразу подъехала другая. Черная, длинная, с надменно шелестящим могучим мотором. На бортах – узкие серпы с пятью трехлучевыми звездочками по кромке. «Тихая ночь». Их символ. Звезды – погибшие ведьмы, создательницы Барьера. Три луча каждой звезды – сила, верность и долг. Полумесяц – знак покоя, оберегаемого ценой великой жертвы. «Ночь будет тихой, и день станет ясным» – эти предсмертные слова приписывают старшей из знаменитых черных ведьм Альянса.

Марша распахнула дверцу и с подобающим для адъютанта почтением помогла своему лейтенанту устроиться в шикарном салоне. Забросила в огромный багажник пару мешков с вещами. По приглашающему жесту Норы села рядом с ней. Половина курсанток колледжа уже плющили носы об оконные стекла. Завидуя и желая успехов… ну, то есть в самом ведьминском смысле: гвоздей под шину, запора и поноса, осиных ульев в салоне, поломки в безлюдном месте…

Нора опустила стекло и, уверенная в наличии чутких ушей, довольно громко сообщила парку за окном:

– И вам того же, девочки, удачи. Особенно с осами: ну прямо в точку! Проклинать более сильных – это ведь то же самое, что плевать вверх, вы в курсе?

Адъютант фыркнула, на сей раз одобрительно. Зеркальное стекло поползло вверх, отрезая зависть, а с ней и шум улицы, суету суматошных сборов. Климатическая установка подала в салон восхитительный воздух с мягким, едва различимым ароматом цветущей акации. Беззвучно вспыхнул – Нора это знала точно – маячок над крышей, алый с синим проблеском. Машина уверенно тронулась, заняв место точно на осевой дорожной линии, и стала набирать скорость. Сирена наверняка выла и пугала людей. Но в салоне ее не было слышно.

– Спасибо за брата, – сухо сказала Марша. – Я отдам.

– О, сегодня ты у нас глупая, – передразнила Нора обычный издевательский тон адъютанта. – Деньги даны без отчета, я даже не расписалась за них. Так с чего мне их жалеть? Марька, я в жизни не была такой богатой! Вот не сойти мне…

– Поаккуратнее, – посоветовала Марша.

– Точно. Интересно, что будет, если я сама себя прокляну?

– Дисциплинарное взыскание как минимум, – предположила сержант. – И полное отлучение от способностей на год. Вот тогда тебе и отомстят за ос и все прочее, если я не догляжу.

– Я хочу голубую накидку из меха, – мечтательно откинулась на подушки Нора и закрыла глаза, игнорируя сердитое бормотание Марши. – Как у Эрики. Помнишь, был фильм, лет шесть назад, назывался «Дожить до рассвета»? Она так играла черную ведьму – я прямо умирала от восторга. Предпоследний фильм в ее карьере, хотя Эрика еще была молода и смотрелась великолепно, лет на двадцать от силы. Такая юная и безупречная… Все даги лежали у ее ног.

– Вот этого добра и без кино повсюду навалом, – хмыкнула опытная Марша. – Только успевай перешагивать. И накидка им, девочка моя, совершенно неинтересна.

– Мы увидим живого генерала Шакира. Представляешь?

– Полезное знакомство, – осторожно одобрила Марша. – Может ускорить получение звания капитана, а то и майора. Оформить перевод в столицу. Но платить придется. Догадываешься как?

– Ой, ладно тебе! Его наша Алита любит.

– Глупая ты ведьма! – грустно улыбнулась Марша. – Потому и не видишь самого простого. Умные ведьмы любят себя, связи, деньги и власть. Это полный и окончательный список. Учти, хорошо?

– А ты умная?

– Я битая. И это тоже, кстати, учти.

Нора послушно кивнула. Пусть говорит. Никакая Марька не «умная», раз брата на горбу тащит и из-за него готова даже унижаться. И никакая она к тому же не ведьма. По характеру – в том числе. Вся ее злоба – одна видимость, защита от доносчиков…

Город остался позади, теперь за окном мелькали ухоженные домики ближнего богатого пригорода. Закончились и они, машина достигла скоростной трассы и прибавила ходу. Обочины слились в сплошные полосы пыльной зелени. Июль. Звучит почти как Юльск… Так знакомо и грустно. Может, оттого Нора и не ценит с некоторых пор красоту летнего цветения. Куда приятнее осень. Когда были живы родные, в пыльном задымленном городе холодных дождей ждали как праздника. Иногда Нора не выдерживала, выходила на улицу и стояла часами, уговаривая сырую прохладу пробиться через плотный заслон застоявшейся жары. И добивалась своего. Правда, несколько раз падала от истощения… Но это мелочи. К тому же Кира, белокурое чудо семьи Смарл, садилась у кровати и принималась лечить. Может, у нее даже был дар? Не тот, какой ценят в колледжах военнообязанных ведьм. Но по-своему сильный и важный. Потому что стоило малышке положить свою прохладную ладошку на лоб и капризно потребовать сказку, как Нора засыпала. И всегда видела светлые счастливые сны, дарующие выздоровление, приток сил и бодрости.

После гибели Юльска несколько раз покойная сестра приходила по ночам. Обычно в самые плохие и трудные времена. Когда Нора буквально изнемогала, пытаясь сдать одновременно два курса теории поиска. Или когда Марша уехала по делам колледжа, а ее, лейтенанта Эрс, второй раз поймали в парке рыжие стервы из дисциплинарной роты и избили до полусмерти. Во сне сестра так же накладывала руку на лоб – становилось хорошо, светло, легко. Но сказок Кира больше не просила. Сама их рассказывала. Неторопливо, серьезно и подробно. Удивительные. Про добрых эльфов и мудрых гномов. Про летающих зверей, живые города и далекую страну на востоке, где обитают вовсе не дикие мясоеды, а хорошие люди, уважающие свою землю. Нора никому не говорила про странные сны. Потому что это тайна. Да и не понять такое ведьмам! Они не верят в жизнь после смерти, культ Сущего давно захирел и превратился в циничный сбор денег с простаков… Нет, рассказывать нельзя. Сочтут подобные откровения поводом для визита лейтенанта Эрс к психиатру, что плохо скажется на карьерных перспективах. Наконец, ведьма в звании лейтенанта – благонадежная ведьма! – не может во снах общаться с кем-либо, находящимся вне Альянса, и выслушивать крамолу про врагов, достойную тюремного срока – и это минимум. Нора сама себе удивлялась: она не могла спорить, когда покойная сестра называла кровавых маньяков-эльфов добрыми. Молча терпела и даже верила. Может, они на том свете все и обитают, добрые эльфы? Своими же свихнувшимися родичами загубленные.