Игорь Пронин - Зеркало Грохашша, или Отраженные

– Тучи над городом стали!

– Ремизов? В городе пахнет грозой! – чуть запыхавшись, ответил на пароль Рыков. – Она здесь?

– Да, мы уже час как замкнули кольцо. Не прорвалась бы только на верхние планы…

– Там позаботятся, не бойсь! Пока все говорит о том, что наш объект здесь без поддержки. Так… Господин Ояма, Сивцов, Петренко – за мной! Остальным усилить кольцо вокруг дома, в случае попытки прорыва – рубите всех в капусту!

Рыков первым подошел к двери и постучал в нее кулаком. В доме немедленно потушили огонь, сквозь тонкие стены послышалась беготня.

– Что здесь вообще такое? – обратился начальник к Ремизову.

– Притон китайский. Опиума не держат, только живут. Но разрешения наверняка ни у кого нет, и…

– Что ж ты сразу не сказал?!

Рыков вошел в дверь, которая не открылась ему навстречу, а просто упала внутрь. От его шляпы по длинному коридору протянулась молния и застыла, дрожа, освещая путь.

– Эй! Китаянка! Вылезай, мы только к тебе пришли, и ты никуда не денешься!

На ходу Рыков вытащил меч – он был хозом всего лишь нескольких планов и не мог отвыкнуть от привычки чуть что пускать оружие в ход.

– Господин Ояма, позовите ее на вашем языке!

– У нас разный язык, – не преминул заметить японец, но спорить не стал, заговорил по-китайски.

В доме начали вышибать окна – это бросились на прорыв незаконные китайские эмигранты, торговцы опиумом. Вооруженные узкими, длинными мечами они с визгом кидались в ночь и немедленно попадали под удары скрывавшихся в кустах полицейских. Лишь четверо хозов вошли в дом, и шли по коридорам, сопровождаемые запущенной Рыковым молнией.

– Она не выходить, но я чувствовать уже ее, – сообщил Ояма и тоже обнажил меч, один из двух. – Маленький комната, совсем маленький. Она ждать. Она нет поддержки.

– Не верю в идиоток, путь даже китайских, – хмыкнул Рыков. – Сивцов, Петренко: смотрите по сторонам! А то как навалятся ее помощники, а мы тут… Здесь?

– Здесь, – кивнул Ояма, остановившийся перед настолько крохотной дверью, что рослый Рыков прошел бы мимо. – Вы позволять мне?

– Давай…

Ояма зажмурился и взмахнул мечом. Посыпавшиеся с клинка ослепительно-зеленые искры упали на стену и прожгли ее, образовав широкий проход. В комнату немедленно сунулся язычок осветительной молнии Рыкова и все увидели китаянку. Действительно очень маленькая, сухонькая, она сидела на крошечной табуретке, опустив голову и сложив руки на коленях.

– Не двигаться!! – заорал Рыков, одновременно с Оямой протискиваясь внутрь. – Только пошевелись, тварь, головы не сносишь!

Они вместе приставили к худенькой шее пленницы клинки, потом японец с легким поклоном убрал свой в ножны.

– Взять, – удовлетворенно сказал он. – Я никого не чувствовать. Совсем никого вокруг, только ваши хозы. Хороший работа!

– Надеюсь, что так… – отдуваясь кивнул Рыков. – Сивцов, что снаружи?

– Да вроде половину порубили, остальных вяжут… Полицейская операция.

– Ладно. Так, ну я посылаю донесение…

Рыков сосредоточился, не отрывая, впрочем, острейшего лезвия от шеи китаянки. Она осторожно подняла голову, отвела от глаз черную прядку.

– Я одна. Без поддержки. Только здесь и ниже.

– Зачем? – с вежливой улыбкой поинтересовался Ояма.

– Мой контракт предусматривает молчание, – ответно улыбнулась китаянка. Говорила она совершенно без акцента. – Но когда я не знаю, я могу сказать: я не знаю!

– Готово, услышали, – Рыков медленно отвел меч, готовый немедленно ударить. – Приказа на твою ликвидацию пока нет. Вяжите ее, ребята.

– Не надо нервничать, я ведь без поддержки…

Китаянка только постанывала, когда Сивцов и Петренко повалили ее на пол и сноровисто опутали тонкой прочной веревкой, обращая особое внимание на руки. Потом Ояма лично заткнул ей рот, и общаться со своими мучителями пленница больше не могла.

– Все враги так! – сказал японец Рыкову, а заметив что его не поняли, добавил: – Бы!

– Всех бы так, точно, – кивнул начальник и достал пачку сигарет. – Курите, ребята, сейчас на нулевом плане этой курве не поздоровится.

– А что она натворила-то? – осмелился спросить Петренко, чиркая зажигалкой.

– Просочилась в город, артефакт какой-то привезла, – поделился Рыков. – Черт ее знает, я же местный, нулевки не вижу.

– Интересно, как там все устроено? – Сивцов зажег лампу, присел на стол. – Дикость небось. Арбалеты-то делать научились?

– А может, наоборот, – не согласился Петренко. – Может, там экологические законы не приняты и теперь все от дыма дохнут. Тогда и пищали, и самодвиги в ходу.

– Черт его знает, – задумчиво повторил Рыков. – А вы живете ниже, господин Ояма?

– Неприличный вопрос, – улыбнулся японец. – Хозы про такое не говорить. Никогда.

Вокруг дома убирали трупы, переписывали пойманных нелегалов, а в соседних комнатах уже гремели сапоги полицейских, ищущих опиум. Но к четверым хозам, охранявшим пятую, связанную, никто не заглянул: магия хранила их. Еще один их товарищ, Ремизов, прохаживался снаружи. Китаянка лежала, закрыв глаза, она едва дышала и почти не чувствовала боли. Все ее внимание ушло на другой план, туда, где ее, уже избитую, тащили к двери с табличкой «Гадальный салон госпожи Мананы».

– Господин начальник! Господин начальник! – вдруг заголосил в доме новый персонаж в попытках отыскать Рыкова. – Вам донесение! Письменное!

– Давай! – Рыков высунул руку в коридор.

– Небось бургомистр нами недоволен… – хмыкнул Петренко и остальные улыбнулись – все хозы, служившие в тайной московской полиции, прибыли в город из Петербурга, и вовсе не затем, чтобы помогать «кремлевским».

– Сейчас… – Рыков сломал печать, быстро проглядел бумагу. – На Северо-Западе какие-то головорезы собрались. «Числом до нескольких тысяч, с оружием». Что за чушь?

– Если бы так, то нам бы сообщили, – заметил Сивцов и Ояма согласно закивал.

– А нам не сообщили. Значит, ошибка… Но все равно придется ехать. Так, а это даже к лучшему, – решился Рыков. – Что нам торчать в этой глухомани? Шпионку обездвижили, вот так к Октябрьскому полю ее и доставим. Несите дрянь в карету.

Глава пятая

План ноль

В ресторане Павел немного заколебался с выбором напитков. Деньги были, от стопки майоровской водки вроде как перестала болеть голова… Девушка, опять же. Но немного мучила совесть: не зря этот Николай Николаевич так настаивал на «сухом законе». Знал, что выдержать его в дороге, даже такой короткой, очень трудно.

– Мне кофе, – попросила Галя и тут же достала из кармана несколько смятых сторублевок. – Я заплачу.