Светлана Нергина - Монета встанет на ребро

– Не нужно спасать одного человека, если ты можешь спасти тысячу!!! – недовольно поморщился наставник: это ж надо, не понимать таких простых вещей!

– Почему?!

– Потому что ты ведьма и не должна задавать глупых вопросов!

А вы наставник и не должны говорить глупостей.

Ведь, каждый раз приберегая свою жизнь для «тысячи», ты можешь не спасти ни одной…

За окном призывно засвистела малиновка. Ну чего тебе, родная? Крошек? Извини, нет… Не припасла… Слетай на кухню – там их навалом, честное слово…

Птичка понятливо чирикнула, срываясь с ветки.

На подоконнике белел листок. Это еще что за кворр? Залетел, что ли? Да непохоже как-то…

Я, неуверенно прислушавшись к интуиции, но не почувствовав ничего такого, осторожно развернула сложенный вчетверо листок.

«Извини, ошибся. В банде в последнее время творится что-то неладное: они хотели с кем-то объединяться или заключать договор, но потом что-то не склеилось, так что сейчас все наперекосяк, и сказать что-либо наверняка невозможно. Они действительно сначала не собирались его убивать!

Но на информацию о готовящемся покушении можешь смело полагаться.

Береги себя».

Подписи не было. Впрочем, она была и не нужна…

В этот раз нас ждать не заставили: едва только Кирн с самым разнесчастным видом постучался к дверь, как ее тут же распахнули, причем на пороге стоял сам Ликарт. В домашнем халате, тапочках и с надгрызенным копченым окороком в руке.

– Э-э-э… Добрый день, – с сомнением протянул Кирн, во все глаза рассматривая явившееся пред наши очи чудо. Видимо, до этого дядя ему представлялся вечно деловым человеком, спящим в костюме классического покроя.

Мужчина неподдельно смутился, отступая назад и неуверенно бормоча извинения за неподобающий вид: дескать, только проснулся от послеобеденного сна. Странно он как-то, между прочим, работал: весь день дома, спит, развлекается, над племянником под настроение издевается. А ведь между тем финансовым министром при Его Величестве Каком-то там (имена королей я выучивала исключительно перед личной аудиенцией и сразу по ее окончании благополучно забывала) числится! Впрочем, не исключено, что у него в подчинении рота помощников, выполняющих всю работу под неусыпным оком бдительного начальника.

– Здравствуйте, – решительно поставила я жирную точку в детском лепете извинений одного и смущенных заверений, что все так и надо, другого. – Извините за вторжение без предупреждения, но дам очень нужно сообщить вам кое-что важное.

Ликарт сразу как-то подобрался, перестав казаться смешным даже в своем нелепом наряде.

– Что-то случилось?

– Пока нет, – откликнулась я, сделав ударение на первом слове, и резко захлопнула за собой дверь. Кирн с сомнением покосился на тяжеленные дубовые панели, которыми она была обита, и зябко поежился.

– Хорошо, – шумно выдохнув, решился Ликарт. – Проходите в мой кабинет.

…Кабинет был ничего себе: рабочий. Ничего лишнего. Огромный стол, почти не заваленный бумагами, в меру мягкое кресло для хозяина (чтобы не засыпал за работой) и совсем уж жесткие стулья для посетителей – нечего, мол, засиживаться, отрывая занятого человека от работы. Шкаф с книгами и свитками да настольная лампа.

Я по-кошачьи плавно пристроилась на стуле в углу, подальше от выхваченного светом лампы круга. Ликарт прошел за стол, уселся, сложив холеные пальцы сферой. Я его забраковала: переход между средними и указательными был слишком резкий, без потерь энергии не обошлось бы. Но это уже так, чисто профессиональная вредность. Кидранн потерянно остался стоять посреди комнаты.

– Садись, – удивленно кивнул ему на свободный стул Ликарт. Тот только отрицательно покачал головой в ответ. Так яростно, что я даже заподозрила его в эпилептическом припадке…

– В чем дело? – недоумевающе обратился ко мне Ликарт, отчаявшись добиться от племянника хоть чего-то членораздельного.

– Видишь ли, – с трудом взяв себя в трясущиеся, как у алкоголика, руки начал Кирн. – Я…

Я вдруг, сама от себя не ожидая, вскочила со стула, словно пичужка, сорвавшаяся с ветки, и, оттеснив за спину Кирна, защебетала:

– Видите ли, мы с Кидранном, – зверский взгляд за спину: «Да сядешь ты или так и будешь мне по лопаткам дрожащими ручонками елозить?!!» – вчера совершенно случайно оказались в одной таверне и подслушали… точнее – совершенно случайно услышали, – с лукавой улыбкой поправилась я, – некоторые вещи, тут же нас весьма остро заинтересовавшие…

Ликарт заинтригованно усмехнулся. О да, я его хорошо понимаю: начиная с того, что буквально минуту назад я явно собиралась молчаливо отсидеться в темном уголке, издевательски ухмыляясь, и до того, что ингры, как правило, следуют за Заказанными безмолвной тенью, не ввязываясь в людские передряги.

Мне и самой интересно, откуда взялось это шило… под юбкой. Хотя… Какое, собственно, мне дело до их разборок и отношений? Кирн ни в чем признаваться не хочет: это видно невооруженным глазом и чувствуется невооруженными (увы!) лопатками, от которых он никак не хочет отлипнуть! А заставлять его? Зачем? Как будто мне больше делать нечего! Пусть живет как знает.

А покрывать я привыкла всех и без разбору еще с Храмовой скамьи и оправдать могу что угодно. Главное – не тарахтеть пулеметом, спеша выплюнуть из себя только что придуманную версию, но и не растягивать слова, придумывая ее на ходу. Говорить то, что на самом деле было. А шут его знает, может, и правда было? А то, что не со мной, – так это мелочи!

– И что же такое вы… совершенно случайно услышали? – с довольной улыбкой спросил Ликарт.

Я спокойно, наполняя рассказ подробными деталями (наполовину вспомнила, наполовину придумала – можно подумать, он проверять пойдет!) пересказала то, как я следовала за Кирном в таверну, как осталась, прислушавшись к разговору, и что из этого вышло. По моей версии, Кирн ходил в таверну исключительно в пресном одиночестве, горло промочить. Ликарт поморщился, услышав о подобных манерах племянника, но смолчал.

Кидранн, к счастью, успокоился, до конца убедившись, что я не собираюсь его подло закладывать, и оставил наконец мою заднюю (но не худшую!) половину в покое, усевшись на покинутый мной стул.

– Скажите, а какой был на нем – Вирде – плащ? – вдруг прищурился Ликарт. Стоп, это что, проверка на вшивость?.. Ха!

К известию о готовящемся на него покушении мужчина, кстати, отнесся совершенно спокойно: то ли их устраивали по пять раз на дню, то ли давно об этом подозревал.

– На нем не было плаща, – пожала плечами я. – Какая-то кожаная куртка. Но вообще-то там было темно, да и интересовало меня совсем другое.