Джейн Рейб - Искупление

Он понимал, что тренировки и должны быть суровыми, и чувствовал восторг и возбуждение в ожидании битв. Все люди вокруг него постоянно участвовали в учебных боях, чистили и точили оружие, драили латы и обсуждали людоедов, с которыми им предстояло сражаться в Найтлунде. Дамон оставался в стороне от большинства этих разговоров, хотя Френдал иногда вызывал его на беседу. Однажды он даже спросил юношу о старой монете, и тот воспользовался случаем, чтобы поведать историю о предках, получивших свою реликвию в благодарность от гномов. Но в основном Дамон в разговоры не вступал, наблюдая за всем как бы со стороны. В тихие свободные минуты, когда у рыцарей бывали передышки, он часто практиковался во владении доверенным ему оружием.

За день пути до границы Найтлунда, когда они встали лагерем на фермерском поле, Френдал назначил Дамону партнера для учебного боя. Несколько раундов юноша едва держался, но быстро научился справляться со своей нерешительностью и начал смело атаковать — куда чаще, чем защищаться. Не прошло и недели, как он победил закаленного в битвах ветерана. Начались настоящие тренировки, более интенсивные, чем Дамон мог себе представить. Руки его кровоточили еще сильнее. Тренировки не заканчивались и с наступлением сумерек, продолжаясь при свете факелов. Чтобы быть принятым в Орден, он изучал его законы и предписания, иерархию и историю.

Когда они наконец соединились с другим отрядом — это произошло на полпути между Вингаардскими горами и Найтлундом, — знания юноши проверил сначала Френдал, затем командир и, наконец, он был представлен рыцарю, который вместо обычных доспехов носил простую одежду. По изможденному лицу ветерана невозможно было определить его возраст — где-то между сорока и шестьюдесятью.

— Такой молодой… — прокомментировал изможденный рыцарь. — И уже хочешь следовать нашими путями?

Дамон почтительно кивнул, не зная, как обратиться к старику.

— Френдал утверждает, что ты преуспел во владении мечом не хуже, чем в изучении истории Ордена, как и все наши рыцари.

Юноша снова кивнул.

— Когда был создан Орден Рыцарей Тьмы?

— В 352 году, — начал Дамон. — Когда Ариакан, сын Повелителя Драконов Ариакаса и Богини морей Зебоим, был схвачен Рыцарями Соламнии.

— А в Лето Хаоса?…

— В 383 году Ариакаи начал вторжение на Ансалон. Его рыцари за месяц завоевали больше территорий, чем все армии драконов — за время Войны Копья.

Незнакомец улыбнулся, сложил ладони чашей перед Дамоном и пробормотал несколько слов на непонятном языке. Магия! В ладонях старика появился бледный синий огонь, который быстро потемнел и принял форму шара, парящего между их лицами.

— Тебе известны даты, имена и победы, юноша. Но я думаю, для тебя все это — лишь слова. За ними нет истинного чувства.

Дамон открыл было рот, чтобы возразить, но следующие слова мага заставили его замолчать.

— Я хочу изменить это, молодой человек. Хочу добавить чувства и понимания твоим познаниям.

По мановению его руки шар вспыхнул и стал прозрачным. Затем он двинулся вперед, окутал голову Дамона и исчез.

Дамон вдруг оказался совсем не в поле, где стоял их лагерь. Он обнаружил себя в Нераке, посреди огромного войска драконидов, неподалеку от Храма Темной Королевы.

На них налетели Соламнийские Рыцари, и завязалась битва. В воздухе стоял запах крови, повсюду слышались стоны умирающих. Везде, куда ни кинь взор, шла резня. Дамону удалось зарубить пятерых соламнийцев перед тем, как его окружили.

…Ариакан убил пятерых, но его пленили.

Дамон оказался Ариаканом!

Плененного раненого Дамона притащили в Башню Верховного Жреца и заточили там, как Ариакана. Это было незадолго до того, как соламнийцы были поражены его храбростью и стали относиться к нему как к уважаемому пленнику.

Благодаря магическому преображению Дамон ощутил себя Ариаканом, изучающим вражеских рыцарей и изображающим, что он «перевоспитался». Грозный Волк провозгласил себя другом соламнийцев и просил разрешить ему учиться у них. А в урочное время он уехал, вооруженный знаниями, чтобы основать свой собственный Орден.

Дамону внезапно стало холодно. Промерзнув до костей, он обхватил себя за плечи в бесплодной попытке согреться. Его ноги ныли от жалящего мороза и от лазанья по горам, окружающим славный город Темной Королевы. Голодный и промерзший, он видел себя Ариаканом, затерявшимся путником, взывающим к матери Зебоим о помощи. Эта помощь пришла в виде цепочки из морских раковин. Раковины привели Дамона к пещере, где он передохнул и получил благословение Такхизис на создание Ордена Рыцарей Тьмы.

Он хотел увидеть больше — много больше! Но послышался мягкий, шелестящий звук, Дамон неохотно стряхнул колдовскую пелену и проснулся. Ему все еще было холодно, несмотря на лето, израненные ноги все так же болели.

— Теперь, юноша, ты начал проникаться нашей историей, — сказал изможденный рыцарь.

Грозный Волк молитвенно сложил руки и произнес:

— Да.

Говоря это, он почувствовал в руках что-то острое. Это была морская раковина.

Много лет потом Дамон хранил ее в память о первой встрече со жрецом Темной Королевы.

А после той встречи было еще много ночей, когда жрец проводил магические опыты-видения. Через эти видения он передавал юноше истинные знания об истории рыцарства и об учреждении Клятвы Крови и Кодекса.

— Я не хочу быть никем — только Рыцарем Тьмы, — сказал Грозный Волк однажды вечером. — Не хочу быть ни оруженосцем, ни рабочим в лагере — только Рыцарем Тьмы.

В тот вечер жрец, который никогда прежде не называл Дамона по имени, улыбнулся. Эта улыбка согрела и успокоила их обоих.

— Юноша, ты и есть Рыцарь Тьмы.

В тот же вечер ему вручили меч с эфесом в форме драконьих когтей, подобрали доспехи, выдали черный как ночь плащ и одежду, и Грозный Волк присягнул на верность Ордену.

— Дамон Грозный Волк, ты — лезвие бритвы, — прогудел Френдал. — Под командой нашего полевого командира ты вонзишься в сердце Найтлунда и уничтожишь наших врагов.

— Лезвие огромной бритвы, — с гордостью произнес Дамон.

— Ты посвящаешься в рыцари и оставляешь позади свое прошлое, — продолжал Френдал.

— Да, все осталось в прошлом, — согласился юноша. Помощник командира протянул руку к шее Дамона, на которой висела цепочка с монетой, каблуком выбил в земле ямку.

— Навсегда в прошлом! — сказал он, бросив туда цепочку с монетой.

Грозный Волк ногой заровнял землю так, что не осталось и следа:

— В прошлом и навсегда.

Когда на следующий день они выступили против людоедов, Дамон лишь вскользь вспомнил о семейной реликвии и испытал только легкую жалость по поводу того, что она никогда не перейдет к его потомкам.