George Martin - Танец с драконами

«Эти леса не такие пустынные, как вам кажется, – сказал он ребятам. – Вы и не представляете, что может явиться на свет из темноты».

От воспоминания мальчик поёжился, несмотря на тепло сидевшего рядом Ходора.

Сон не шёл, да и не мог прийти. Вместо него выл ветер, кусал холод, сиял на снегу лунный свет и огонь. Бран вернулся в шкуру Лето, убежавшего на несколько лиг, и ночь окуталась запахом крови. Запах был очень сильным.

«Кого-то убили, неподалёку».

Плоть, наверняка, ещё тёплая. Внутри с новой силой воспрял голод и рот наполнился слюной.

«Не лось, не олень. Не это».

Серой тощей тенью лютоволк крался к мясу, скользя от дерева к дереву через озерца лунного света и снежные курганы. То с одной стороны, то с другой налетал порывистый ветер. Лютоволк даже потерял запах крови, нашёл и опять потерял. Во время очередной попытки его отыскать, отдалённый звук заставил его навострить уши.

«Волк», – моментально узнал он. Лето осторожно двинулся на звук. Вскоре запах крови вновь вернулся, но в сопровождении других: мочи, мёртвой шкуры, птичьего помёта, перьев, волка, волка и ещё одного волка.

«Стая».

Придётся драться за свой ужин.

Они тоже его учуяли. Волки уставились на лютоволка, едва тот вышел из тени деревьев на залитую кровью поляну. При появлении соперника самка, жевавшая кожаный сапог с остатками ноги, бросила свою добычу. Вожак, старый самец с седой белой мордой и единственным глазом, рыча и оскалив зубы, двинулся ему навстречу. За ним, тоже обнажив клыки, следовал самец помладше.

Жёлтые глаза лютоволка подмечали всё вокруг. В зарослях кустов, запутавшись в ветках, висят кишки. От распоротого живота поднимается пар, наполненный запахом крови и мяса. Уставившаяся невидящим взором на рогатую луну голова с обглоданными до костей щеками. Пустые глазницы, шея, торчащая рваным обрубком. Блестит красно-чёрное озерцо замёрзшей крови.

«Люди».

Весь мир смердел ими. Живыми их было столько, сколько пальцев на человеческой лапе, но теперь – ни одного.

«Мертвы. Их нет. Мясо».

Когда-то они носили плащи с капюшонами, но теперь жаждущие плоти волки изорвали одежду в клочья. Бороды на лицах, которые ещё сохранились, были покрыты сосульками и замороженными соплями. Останки уже почти скрыл под собой падающий снег, такой яркий на чёрных обрывках плащей и штанов.

«Чёрные».

В нескольких милях отсюда беспокойно заёрзал маленький мальчик.

«Чёрные. Ночной Дозор. Они из Ночного Дозора».

Лютоволку было наплевать. Они – мясо, а он голоден.

Глаза трёх волков горели жёлтым огнём. Раздув ноздри, лютоволк повёл головой из стороны в сторону, а потом обнажил клыки и зарычал. Волк помоложе отскочил назад. Лютоволк чувствовал в нём страх. Прихвостень – это он знал наверняка. А вот одноглазый ответил рычанием и двинулся навстречу, загораживая дорогу.

«Вожак. И он меня не боится, хотя я вдвое больше».

Их глаза встретились.

«Варг!»

Два зверя сцепились, волк и лютоволк, и уже не осталось времени на раздумья. Мир превратился в клубок зубов, когтей и летевшего во все стороны снега. Они катались, кружились, рвали друг друга. Остальные волки рычали и щёлкали зубами вокруг них. Челюсти лютоволка сомкнулись на скользкой от инея шерсти, на тонкой, словно высохшая ветка, конечности, но одноглазый царапнул когтями по его брюху, вырвался из хватки, перекатился и напал снова. Жёлтые клыки вцепились в горло Лето, но он стряхнул седого двоюродного брата, словно тот был крысой, и сам бросился в атаку, сбив врага на землю. Катаясь клубком, царапаясь и брыкаясь, они сражались, пока оба не покрылись ранами, и их собственная свежая кровь не раскрасила снег. Но наконец старый волк опрокинулся на спину, показав брюхо. Лютоволк укусил его пару раз, обнюхал зад и задрал над ним лапу.

Хватило пары щелчков зубами и угрожающего рычания, чтобы прихвостень и самка признали его своим вожаком. Теперь стая принадлежала ему.

И добыча тоже. Принюхиваясь, лютоволк переходил от человека к человеку, пока не остановился у самого крупного из тел, безликого, вцепившегося в чёрную железяку. Обрубок второй руки был перемотан у запястья жгутом. Из перерезанного горла медленно сочилась кровь. Волк коснулся её языком, лизнул разорванное безглазое лицо – нос и щёки, а потом, впившись зубами в шею, вырвал из неё кусок и проглотил. Ещё никогда мясо не казалось ему таким вкусным.

Покончив с трупом, он подошёл к следующему и сожрал самые лучшие куски. Вокруг падал снег, а с веток деревьев за ним наблюдали вороны: нахохлившиеся, темноглазые и молчаливые птицы. Остальные волки довольствовались объедками: первым – старый волк, за ним – самка и уже потом – младший самец-прихвостень. Теперь они принадлежали ему. Они стали его стаей.

«Нет, – прошептал мальчик. – У нас другая стая. Леди мертва и, возможно, Серый Ветер тоже, но где-то остались Лохматый Пёсик, Нимерия и Призрак. Ты помнишь Призрака?»

Образ падающего снега и пирующих волков начал бледнеть. Его лица коснулось дыхание тепла, успокаивая, словно материнский поцелуй.

«Огонь, – подумал он. – Дым».

Нос дёрнулся, почуяв запах жареного мяса. Лес исчез. Вернувшись в общинный дом и своё искалеченное тело, Бран уставился на огонь. Мира Рид переворачивала над пламенем кусок свежего, шипящего и подрумянивающегося красного мяса.

– Как раз вовремя, – сказала девушка. Бран потёр глаза тыльной стороной ладони и, извернувшись, сел, привалившись спиной к стене. – Едва не проспал свой ужин. Следопыт добыл кабаниху.

Позади девушки Ходор жадно вгрызался в кусок горячего подгоревшего мяса, кровь и жир стекали по его бороде, а между пальцев вился дымок.

– Ходор, – жуя, бормотал конюх. – Ходор, ходор.

Его меч лежал на земляном полу рядом с ним. Опустившись на колени, Жойен Рид откусывал от своей порции маленькие кусочки и пережёвывал каждый из них не меньше дюжины раз прежде, чем проглотить.

«Следопыт добыл кабаниху».

Холодные Руки стоял у двери с вороном на руке. Вдвоём с птицей они пристально следили за огнём. В двух парах чёрных глаз отражались отблески пламени.

«Он не ест, – вспомнил Бран, – и боится огня».

– Ты предупреждал, чтобы мы не разводили костёр, – напомнил он следопыту.

– Стены скрывают свет, да и рассвет близок. Пора отправляться в путь.

– Что случилось с людьми? С преследовавшими нас врагами?

– Они вас не побеспокоят.

– Кто это был? Одичалые?