Марианна Алферова - Беловодье

Стен отрицательно мотнул головой.

— Она месяц назад родила. Сын у нас. — Он сообщил это бесцветным голосом, будто говорил о чужой жене и о чужом ребенке.

— Теперь понимаю, почему у тебя такой кислый вид, — хмыкнул Роман. Он чувствовал: Стену трудно сказать правду, и друг просит: отгадай, чародей, ну что тебе стоит. Но при этом внутренне так замкнут, что простой интуицией не пробить защиту. А мысли колдун читать не умел. Вот если б Лена была рядом… Но Лена со своим даром была сейчас далеко. — Пеленки, распашонки, купания, питание и плач по ночам. Угадал? Тут всегда скандалы. А сейчас я угадаю, как ты назвал сынулю. Спорю на сто литров «Смирновки», что ты нарек его Казимиром. Стен усмехнулся:

— Насчет имени ты в яблочко. А вот насчет пеленок и распашонок — не совсем. Все получилось, как ты предсказывал.

А что такое Роман предсказывал? Что Стен с Леной поругаются? Так ведь будущее — это по части Алексея, Роман никогда предсказаниями не баловался. Или, может, это не Лешкин ребенок, а его — Романа? Колдун прикинул. По срокам не получалось. Мысль об отцовстве пришлось отбросить.

— Помнишь, как ты советовал мне перестать заниматься проблемами мироустройства и начать думать о малом? — спросил Стен.

— Это как раз я помню, — с радостью подтвердил колдун.

— И я решил, что буду жить по твоему совету. Работа, семья, и плевать на все на свете.

— Ну, не надо чужим советам следовать буквально!

— Я даже новости перестал смотреть.

— Помогло?

— Я ушел из дома три месяца назад.

— Ты спятил?!

И вдруг почудилось Роману, будто кто-то вцепился в его ожерелье. Так аккуратно пальчиками ухватил за водную нить и потянул. И пытается нить из ожерелья выдернуть. «Отхлынь!» — мысленно выкрикнул Роман и по пальчикам тем ударил. Стен отшатнулся.

Взгляд у старого друга был совершенно ошалелый. Колдун провел ладонью по ожерелью, успокаивая водную нить. Та продолжала дергаться.

— Вампиришь?

— Ну да… Ты же сам говорил…

— Тсс… — Колдун приложил палец к губам. — О том, что я говорил, в чем прав оказался, — ни слова! Или хана мне и дару моему тоже. Я все забыл: и что говорил, и что делал. С того самого момента, как из Темногорска уехал. Ничего не осталось. Темень.

Вспоминать только-только начал. Нашу с тобой встречу уже восстановил, Юла, Лену, Надю помню…

— Давай я все расскажу.

— А вот это не смей! Я должен сам вновь свой путь пройти. Мне нужно-то дня два. Или три.

— Роман, о чем ты? Посмотри только! Алексей сбросил рубашку. Ребра выпирали под кожей, живот запал так, что, казалось, прилип к позвоночнику. Но при этом Стен не казался больным — он двигался все так же уверенно и быстро. А недавняя драка на пустыре доказывала, что силен и ловок он по-прежнему.

Роман молчал, не зная, что сказать. Еще тогда, когда он приметил странную худобу Стена и его неестественную бледность, он догадался о чем-то таком, но язык не посмел выговорить догадку.

— С Леной, верно, тяжело было, — проговорил Роман, тут же вспомнив ее дар угадывать мысли.

— Да уж, нелегко. Поначалу прятался, в ванной запирался. Лена зовет — я не выхожу. Спать стал отдельно. А когда мы подле, то какие-нибудь стишки дурацкие читал про себя. Она сама подсказала такую форму защиты. Она ничего не понимала — злиться стала, подозревать. Вдруг приступила с вопросами: с кем я встречаюсь и кто моя зазноба. Вообразила, что у меня любовница.

— Обычное дело, — кивнул Роман.

— Я не особенно отпирался. А потом почувствовал: больше не могу сдерживать себя. Помчался в Темногорск, хоть знал, что тебя тут нет. Но почему-то надеялся на чудо. Вдруг ты здесь, но мое ожерелье блокируешь? Но тебя не было, и никто не знал, где ты. Назад я не вернулся. Написал Лене туманное письмо. Мол, не жди, дорожки у нас разные. И будто я ушел к другой. А то узнаёт правду, переживать начнет…

— А так не переживает? — усмехнулся Роман.

— Переживает. А что делать? Ч-черт… Еще это твое беспамятство! Все одно к одному!

— Думаешь, я рад, что в башке пустота? Но с тобой все ясно: ты отбираешь силы у тех, кто носит ожерелья. Так ведь? — Стен кивнул. — Только ничего не объясняй! — остерег колдун. Он и так опасался, что нынешняя подсказка повлияет на воспоминание. Настоящее, как болезнь, изъязвляет прошлое. Итак, Стен ушел из дома, чтобы ненароком не прикончить жену и вместе с ней еще не рожденного сына.

— Так ты что, Казика не видел даже?

— Нет.

— А откуда знаешь, что он родился?

— Мне сообщили.

— О, Вода-царица! Стен, ты так спятишь.

— Похоже, не успею. Надеялся, правда, что ты поможешь. Однажды ты мне уже спас жизнь. Вот и подумал… вдруг и теперь…

— Помолчи. — Роман поднялся. Стен смотрел на него с надеждой. Колдун коснулся ладонью лба Стеновского, потом его ожерелья. Положил руки Алексею на плечи. И тут же отдернул ладони. Его как будто током ударило.

— Лешка, — с трудом выдавил Роман. — Я не знаю, как с этим справиться.

Он вновь набулькал стаканы до краев и вновь заговорил.

— За Надю выпьем, — предложил Роман. — Чтоб земля ей пухом была.

— Земля пухом? — переспросил Стен. — Так ты…

— Что я? Что с Надей? — обеспокоился Роман.

— Это ведь там было…

— Погоди, что с Надей! Отвечай! Ну! Она жива? — На миг он позабыл обо всем, о собственных колдовских строжайших правилах и запретах. Но тут же опомнился: — Нет! Не говори. Нельзя. Сам вспомню.

— Послушай, хватит дурака валять! Я расскажу…

— Молчи! — закричал Роман и махнул рукой. Стен лишь беззвучно шевельнул губами — колдун лишил его голоса. — Молчи, иначе все испортишь. Собьешь. Я сам. Только сам. Мне подсказки не нужны. Ни от кого. Время только нужно.

Он вновь махнул рукой, и голос к Стену вернулся.

— Ну конечно, у тебя времени много, — съязвил Алексей. — И про Юла ты соврал. Ведь ты ничего не помнишь, значит, и про Юла…

— Слушай, иди ты со своей логикой знаешь куда… Лучше выпей…

— Почему я не могу тебе подсказать?

— Да потому, что колдун по подсказке не колдует. У каждого особый взгляд.

— Я ничего искажать не буду. Расскажу все, как было. Клянусь жизнью Казика, нигде не совру.

Роман вздохнул:

— Верю. Но чужими глазами смотреть на мир не могу. Даже твоими.

— А еще говоришь, что я упрям! Сам-то!

— С тебя беру пример. Итак, план действий. Из кабинета ни на шаг. Жратву сюда носить буду и воду для умывания. Биотуалет куплю. В стены кабинета вделаны водные зеркала, ты можешь на них кидаться, жечь ментальным усилием, все что угодно делать — ничего у других не заберешь. — Роман поднялся, обошел кабинет, решая, как еще обустроить жилище для странного гостя. — На двери тоже наложу заклятия. Чтобы без моего разрешения отсюда ни ногой. Иначе ты меня во время колдовского сна до костей изгложешь. А потом и Тину прикончишь.