Дмитрий Билик - Жестяная корона (СИ)

— Потому что это не пожар, — тихо ответил Черепаха.

— Что ты сказал, Мойно?

— Они не тушат, потому что связаны или мертвы, — тихо ответил телохранитель. — А дома подожгли. Погода холодная, очень сыро. Вот там так и дымит.

— Но зачем?

Мойно посмотрел на своего господина непростительным взглядом, взором, за который в южных консервативных землях королевства выкалывали глаза, а потом били плетьми, пока человек не падал замертво. За подобное выражение глаз самого богатого лорда король мог лишить всех земель и запереть в темницах Таули на долгие годы. Черепаха посмотрел на лорда, как на маленького глупого мальчика, ничего не смыслящего во взрослой жизни.

— Это ловушка, — наконец ответил Мойно. — Они хотят привлечь кого-то. Чтобы пришли спасать или хотя бы посмотреть.

— Засада для нас?

— Может да, а может нет, — пожал плечами телохранитель.

— Но мы же не можем бросить этих людей в беде!

— Это не ваши люди, милорд, — меланхолично заметил Черепаха, — а Толстого Лорда.

— Получается, мы должны оставить их на произвол судьбы? — Едва сдерживая злость, сказал Эдвар. — Мы должны помочь им. Нам нужно поехать…

— Сир, я разделяю ваше желание помочь тем беднягам, — вмешался Иллиан, — но наша с Мойно работа — ставить ценность вашей жизнь выше собственной… Там и вправду может быть ловушка. Лучше, если я…

— Вы снова выручите меня, мой верный сир Иллиан? — На мальчика жалко было смотреть. Он заметно дрожал — то ли от ярости, то ли от страха.

— Конечно, милорд.

— Сколько вам понадобится человек?

— С десяток хватит, ваша светлость.

— Встаньте, пожалуйста, на колено. Боюсь, я не смогу держать вас больше в телохранителях.

Иллиан послушно исполнил просьбу, а маленький лорд достаточно ловко достал из ножен свой меч и положил его на плечо рыцарю.

— Отныне, сир Иллиан, вы капитан моей стражи. Больше мне добавить нечего. Выясните, что там случилось.

Он пошел прочь, угрюмо глядя под ноги, а Мойно, вопреки установленным правилам, не отправился вслед за мальчиком, а подошел к Лейтли.

— Возможно, сегодня ты умрешь, но своим поступком спас мальчику жизнь.

Черепаха широкими шагами принялся догонять своего господина, оставив Иллиана недоумевать над сказанной фразой.

Весть о внезапном повышении Иллиана, имевшего уже славу человека «по особым поручениям», разлетелась по всей крепости раньше, чем свежеиспеченный капитан успел спуститься с башни. Новое отношение к нему проявлялось в едва заметных мелочах, которые складывались в общую картину. Замковая прислуга благодушно и застенчиво улыбалась, стражники у входа так выпятили грудь и подняли подбородки, что казалось, сейчас взлетят и, наконец, воины в казарме, вопреки обыкновению не только не играли в карты, но даже не пили брагу, хоть время было и обеденное. Иллиан без лишних прелюдий отобрал восемь «эдмонтских» вояк и двоих «эдварских» молокососов, руководствуясь не столько умением драться, сколько обращением с лошадьми — его крестьяне этим похвастаться точно не могли.

Лейтли намеревался управиться до ночи. Всего и делов — доскакать до деревни, посмотреть, что произошло. Потушить пожар, если есть раненые, отвезти в замок, а утром уже лорд обо всем подумает. Иллиан надеялся, что Мойно все же ошибается, и разбойники — а никого, кроме них, там быть не могло — разбежались. Да даже если они еще там, сколько их — десятка полтора? Не больше. Пятнадцать оборванцев, беглых преступников, убийц или воров против десяти, вернее, вместе с ним одиннадцати, обученных воинов.

Лошадей подали достаточно быстро, конюший вывел Иллиану вместо старой клячи горячего жеребца, нетерпеливо бьющего копытом, вращая безумными глазами и пофыркивающим, казалось, самим огнем преисподнии, обители отверженного, Темного Бога. Хрея все еще оставалась собственностью Лейтли, но теперь ехать надо было быстро, а его пожилая лошадка на это не годилась. Он уже взобрался в седло, когда к нему подбежал оружейник лорда и, несмотря на вялое сопротивление Иллиана, стал менять шпоры на сапогах со старых железных на блестящие хитрой улыбкой луны серебряные. И все же у Лейтли с новенькими сверкающими атрибутами власти на пятках родилось внутри горделивое чувство собственного превосходства, которое он все безуспешно пытался прогнать.

Из северных ворот кавалькада выехала молча, провожаемая любопытными крестьянами и торговцами, испуганно перешептывающимися и старающимися не смотреть в глаза солдатам. Иллиан с тоской взглянул налево, куда вела узкая тропинка и где за несколькими строениями виднелась часть хижины чужеземцев. Но сейчас путь вел вниз по мощеной крупным камнем дороге в равнину. Рыцарь спустился со своим отрядом до самой речки — отсюда замок казался уже не таким большим и, скорее, эфемерным, словно застывшим в горах — и переправился на другой берег по узенькому деревянному мосту. Здесь мощеная дорога заканчивалась, ибо начинались владения Толстого Лорда, не считавшего необходимостью вкладывать даже лишнюю вилу, не то, что несколько мечей, в строительство почти неиспользуемого большака. Дорога нужна была раньше, когда не было постоянного сообщения с главной королевской магистралью, из-за постоянных нападений с севера. Когда угрозу устранили, отпала и надобность в транспортировке груза через узкий болотный тракт, именовавшийся так, скорее, из-за того, что другого пути не было, а не из-за своей значимости. Проселок от замка Сов через болота дальше, в королевство, был узким и ненадежным. Повозки в два вола застревали, приходилось распрягать скотину и сносить вещи на руках. Нормальную дорогу, за которую уже не было стыдно перед соседями, здесь построил прадед Эдвара, но тогда в этом уже отпала необходимость. Долина Кричащих Сов так и осталась местом небогатым на многочисленных путешественников, предпочитавших уюту настойчиво квакающих лягушек широкий королевский тракт западнее.

Проселок равнины — мало чем отлившийся от остального пустого поля с убранным урожаем, разве что большим количеством сорной травы, гордо поднявшей голову — вел напрямую к замку Толстого Лорда. Так Иллиану сказал один из «молокососов» Эдвара, уже разок бывавший с хозяином в долине Сов и считавший себя знатоком всех местных сплетен. Сам он цитадель не видел, но крестьяне говорили, что укреплений там почти нет. За несколько десятилетий, которые прошли с дарения королем Уоринтолу Долниру долины, ни одна внешняя сила не угрожала местным землям, поэтому Толстый Лорд, скряга каких еще поискать (по словам все тех же крестьян), не пожелал тратиться на замок, а построил попросту большой дом в самом сердце равнины, с большими дверьми и проемами, чтобы его больше тело не испытывало никаких неудобств.