Анатолий Гончар - Судьба. На острие меча

— Значит, эти сердца надо любым способом добыть, — от собственной догадки мне стало не по себе, — завладевший этим богатством сможет собрать и вооружить сколь угодно огромную армию.

— Именно так, мы снова были вынуждены завалить всю округу гниющей падалью. Неделю мои воины не вылезали из скотомогильников.

— Эти, — я кивнула на валяющиеся подле меня остатки животных, — тоже дохляки?

— Нет, мы не тащим в своё жилище всё подряд. Этого, — он кивнул на полуобгрызенные кости лосёнка, — задрали волки, этот, — снова кивок, на этот раз в сторону огромного бурого медведя, — проперся в топь, этот…

— Я поняла, довольно. Скажи, вы, напав на наш караван, хотели всех убить?

— Да, мы собирались вас убить, но пойми, нас до сих пор не уничтожили лишь потому, что принимают за тупых кровожадных монстров. Мы любим чистую воду, но не смеем появиться на зеркальной глади рек и озер. Это затхлое затерянное болото — наше единственное пристанище. Нам нравится жить. Пусть даже в этой вонючей луже, которую мы все называем болотом, но это наше болото, наш дом. Если люди придут и сюда, станут ходить здесь, словно у себя дома, то что останется нам? — Я промолчала. — Никто не должен под страхом неизбежной гибели даже приближаться к окраинам Усманских болот. Только так мы еще сможем выжить.

— Я понимаю, но что заставило вас отступить?

— Маг… Он гораздо сильнее, чем кажется. Двое наших погибло от его магии, — пальцы жабера совсем по-человечески обхватили подбородок, его взгляд, в задумчивости скользнув мимо меня, упёрся в светящееся полотно стены. — Да, он несомненно великий маг.

— Вы испугались его могущества? — я даже не попыталась скрыть звучащую в моём голосе насмешку. А он её словно бы и не заметил, отвечая так, словно продолжал рассуждать сам с собой.

— Такие маги, как он рождаются один раз в столетие. Хотя, возможно, мы всё же смогли бы сломить его, но, кроме этого, среди них оказалась ты.

— Я? Причем здесь я?

— Пророчество, всё дело в Пророчестве.

— Какое пророчество, о чём ты говоришь?

Афин с легким негодованием посмотрел в мою сторону.

— Пророчество может быть только одно — Великое Пророчество Древних, все остальные лишь жалкие предсказания. Но тебе ещё рано знать его содержание, — от исходящего от этих слов напора я невольно скуксилась, — не волнуйся, ты еще услышишь его… В своё время. А теперь мне пора уходить. Скоро здесь будут твои спутники, я не хочу, чтобы нас видели вместе. Я ухожу, надеясь, что ты никому не откроешь нашей тайны. И запомни: с этого дня у тебя есть уродливый, но верный друг. Будет трудно, приди к болотам и позови меня. Прощай…

Афин поднялся, отбросил в сторону кресло, так, что оно разлетелось на мелкие щепки, и повернулся, чтобы уйти.

— Но как же Пророчество? — воскликнула я, видя, как шагнула вперед и стала стремительно удаляться его фигура.

— Всему своё время, — донеслось до меня, прежде чем жабер скрылся за поворотом пещеры, — мы еще встретимся, воительница, я обещаю…

— Мы ещё встретимся, — машинально повторила я, и в этот момент со стороны входного туннеля донесся топот ног спешивших в мою сторону людей. Следом послышался дробный цокот лошадиных подков. Сердце захолонуло от внезапно нахлынувшей радости. Наши меня не бросили, меня нашли… наши??? В единый миг вся радость куда-то исчезла, уступив место жгучему отчаянию.

— Авель, — Тёрм, пренебрегая собственной безопасностью, бросился ко мне. Мейхель проскочил чуть дальше и, настороженно вглядываясь в глубину грота, застыл на месте. Обнаженный меч слегка поблескивал. Подбежавший конь судорожно всхрапнул и потянулся губами к стягивающим меня путам. Терм уже осторожно перерезал те, что оплетали запястья. Когда он, наконец, с этим закончил, избавляться от водорослей на ногах уже не было необходимости — Верный дожевывал последние крохи.

— Как ты? — поинтересовался камерлинец и, склонившись почти к самому лицу, осторожно смахнул с моих волос большущий ошмёток грязи.

— В норме, — я даже не пыталась благодарить, — вот бы ещё распутать и её, — мой взгляд указал на лежавшую рядом лошадь…

— Ах, действительно, — Терм, одним прыжком оказавшись рядом с беспомощным животным, принялся освобождать его от стягивающих петель и узлов.

Лошадь, почувствовав заботу, чуть приподняла голову и благодарно заржала.

— Тёрм, хватит с ней возиться, уходим, — Мейхель обеспокоенно поглядел по сторонам, — Нам и так слишком повезло. Но они в любой момент могут вернуться.

— Да, он прав, жаберы скоро будут здесь, — соврала я, — мне показалось, что они хотели совершить какой-то ритуал и лишь потом, — мой голос дрогнул, — приступить к трапезе.

— В таком случае нам тем более стоит поспешить, ритуалы иногда дают значительную силу, — Мейхель в сердцах пнул подвернувшейся под ногу камень.

— Всё, я закончил, — убирав клинок в ножны, Терм нагнулся и шлепнул по крупу лошади ладонью, та единым рывком вскочила на ноги. "Н-да, у меня так вряд ли получится" — глядя на лошадь, с завистью подумала я. И оказалась права. Мои попытки подняться самостоятельно не увенчались успехом. Едва приподнявшись, я пошатнулась и кулём шлёпнулась на землю. Почти тотчас подошедший сзади Терм подхватил меня за плечи и рывком поставил на ноги.

— Ты сможешь идти? — спросил он. Я отрицательно покачала головой. Затекшие мышцы отказывались повиноваться, я не могла не то, что двигаться, даже стояние на одном месте давалось с большим трудом. Ноги, долгое время перетянутые холодными водорослями, не слушались и всё время норовили подломиться.

— Грузи её на коня и уходим, — в голосе Мейхеля сквозило нетерпение.

Где-то в глубине грота послышались какие-то звуки, то ли шаги, то ли шорох осыпающихся камней.

— Да-да-да, — гримаса сострадания на лице Терма слегка разгладилась, — на что же этот верный конь, если не для этого?

— Грузи давай и живее, — нетерпеливо повторил Мейхель и продолжая смотреть в дальний конец коридора попятился, — Тёрм, живее, — доносящиеся из коридора звуки становились громче, — если мы не уйдём отсюда сейчас же, то уже через минуту мы уже не уйдём отсюда никогда.

— Да я уже, — Тёрм чуть нагнулся, и я почти волшебным образом, поднявшись в воздух, приземлилась на спине своего коня… поперек седла животом вниз. Ну да ладно, сесть как положено у меня всё равно бы не получилось.

— Но, Верный, пошёл, вези свою хозяйку, — подошедший к нам Мейхель не стал долго церемониться, шлепок по крупу заставил коня тронуться с места, — ишь имя какое придумали — Верный, — Мейхель покачал головой.