Джеффри Лорд - Аттила

— Говорят, Гирларл обладает неистощимой мужской силой… — задумчиво протянула женщина.

— Хочешь проверить?

— Ах! Ты нетерпелив, как все варвары!

— Почему ты решила, что я варвар?

— Твой рост… таких гигантов нет даже в гвардии… даже среди альбагов…

Она вдруг пошатнулась, то ли притворно, то ли потому, что колени ее ослабели — похоже, Энна была слегка под хмельком. Блейд быстро подхватил ее на руки.

— О!

— Да, моя госпожа?

— Уже твоя? И госпожа? Не слишком ли быстро? — Тон ее противоречил словам, он звучал весьма поощрительно.

— Недавно один человек назвал меня хозяином, — произнес Блейд. — Я спросил его: значит ли это, что я и в самом деле его господин? Нет, ответил он, сначала найми меня, и станешь не хозяином вообще, а моим хозяином. И я его нанял.

Энна, положив ладошку на шею странника, чуть-чуть раскачивалась в его руках.

— В чем же суть этой истории, Гирларл?

— В том, что все решается просто. Найми меня, и станешь моей госпожой.

— А что ты попросишь взамен?

— Только это.

Крепче обняв девушку, Блейд приник к ее губам. Они оказались не влажными и не сухими, а упругими и свежими — такими, что оторваться от них было тяжело. Он и не отрывался, пока Энна, задохнувшись, не оттолкнула его голову.

— Что ты еще умеешь делать, мой новый слуга? — шепнула она, прижавшись к его щеке своей горячей щекой.

— Очень многое. Могу любить, могу убивать.

— О! Скольких же человек ты убил, воин?

— Я не считал. Наверно, несколько сотен.

— Достойный счет для грозного Гирларла! — ее губы смеялись. — И кого же последним?

— О нем не стоит вспоминать, моя госпожа. Так, жирная туша… хастгасильщик…

Блейд почувствовал, как девушка вздрогнула и напряглась. Словно искра пробежала между ними; упоминание о смерти, совсем недавней, реальной и жестокой, будто бы вмиг превратило легкий флирт в нечто большее, серьезное, весомое. Вероятно, Энна поняла, что с человеком, державшим ее на руках, шутить не стоит.

— Я слышала эту историю, — ее звонкий голос вдруг обрел иные ноты, иное звучание, казалось, флейту сменила виолончель. — Значит, ты… ты разделался с тем хастом… Говорят, он был очень силен?

— Возможно, — странник слегка пожал плечами. — Но сердце у него оказалось слабым. Сердце шакала, а не тигра.

— А ты — тигр?

Он негромко рассмеялся.

— Я — Гирларл!

Внезапно женщина прижалась к нему, щекоча волосами подбородок; ее тонкая рука шевельнулась, указывая в сторону шатра, и Блейд правильно истолковал этот жест. Не выпуская своей нежданной добычи, он обошел западное крыло дворца, погрузившись в тень, тут не было факелов и не стояли часовые, только в отдалении маячили коновязи и смутные контуры палаток -принадлежавших, кажется, катафрактам. Хвоста за собой он по-прежнему не замечал.

— Сюда, — снова чуть заметный взмах рукой. Блейд, напрягая зрение, разглядел темную щель входа. — Там лестница, мой Гирларл… не споткнись… не урони меня…

Мой Гирларл! Это звучало чудесно!

Он с осторожностью поднимался по ступенькам, поскрипывавшим под ногами, вокруг сгущалась ароматная тьма, насыщенная запахами тонких благовоний, шелковый покров слегка вибрировал под напором ночного ветра, гдето в вышине бились, плескали флаги. Очевидно, это крыло огромного дворца было предназначено для женщин; Блейд не слышал ни шороха, ни движения, но полагал, что не ошибается.

Лестница кончилась; он ступил на ровный пол, заметив мерцавшую в отдалении свечу, и внезапно что-то мягкое, пушистое коснулось его нагих голеней. Зверек! Серый, с черными полосками, похожий на кошку… Собственно, это и была кошка, только раза в полтора крупнее земной. Она слабо мяукнула.

— Тая! — ручка Энны свесилась вниз. — Вперед, Тая! Веди!

— Больше здесь никого нет? — с усмешкой произнес странник.

— Никого, мой Гирларл. Сегодня у Победоносного большой прием и совет, все дамы там, в его шатре… Нам никто не помешает.

Кошка, задрав хвост, важно шествовала по коридору. Блейд двинулся следом.

Комнатка Энны со стенами из ковров была совсем крохотной. Низкое неширокое ложе, плетеное из толстых прутьев, резной деревянный ларец, на котором стояла свеча в серебряном шандале; над ним — зеркало и какие-то воздушные одеяния или занавеси, свисающие с потолка. Блейд опустил женщину на диванчик и наклонился, развязывая ремни сандалий. Теперь он видел ее лицо: темные полукружия бровей, чистый высокий лоб, пухлый приоткрытый рот с поблескивающими жемчужинками зубов, маленькие уши с сережками из золотой канители. Красивая! Красивая, но, к счастью, не слишком юная; она выглядела лет на двадцать пять — двадцать семь.

Он сбросил тунику и прилег рядом, обняв ее за бедра; кожа у Энны была мягкой, бархатистой, холеной. Его руки двинулись вверх, и легкая ткань послушно отступила, обнажив плоский живот, очаровательный изгиб тонкого стана, маленькие груди с набухшими сосками. Блейд осторожно перекатил ее на себя.

— Так? — она раздвинула ноги и чуть приподнялась на коленях.

— Так. Боюсь, я слишком тяжел для тебя, малышка.

Теперь он чувствовал ее лоно рядом с собственной напрягшейся плотью; женщина медленно качнулась вперед и назад, поглаживая и щекоча лобком его ствол.

— Ты очень нежен, мой Гирларл… совсем не похож на варвара…

— Не все варвары грубы, детка.

Негромкий грудной смех, воркующий и томный.

— Я рада, что мне встретилось исключение…

Она по-прежнему раскачивалась, продолжая свою бесконечную ласку. Дыхание Блейда стало глубоким, прерывистым; его ладони гладили натянувшуюся над хрупкими лопатками кожу, потом спустились вниз, скользнули к маленьким крепким грудям, сжали их — осторожно, нежно. Обостренным мужским инстинктом он чувствовал, что Энна не новичок в любовных играх, и уже составил план начинавшегося поединка. В постели как в битве — выигрывает более сильный и более умелый. Одних можно покорить напористой грубой мощью, других -трепетной нежностью и галантностью; в данном случае требовалось сочетание обеих метод. Тепло и пламя! Ласкающий кожу солнечный луч и неистовство лесного пожара!

Внезапно Энна приподнялась и, выгнув спину, оседлала его. На миг она замерла, словно прислушиваясь к своим ощущениям, потом снова начались неторопливые ритмичные движения. Плоть Блейда скользила в теплом влажном ущелье, меж гладких трепещущих стен; его ладони сжимали ягодицы женщины.

— Ты такой огромный… — шепнула она. — Такой…

Закрыв ей рот поцелуем, странник ускорил темп. Энна не уступала; он чувствовал ее бурное дыхание на своем лице и, когда маленькие груди касались его тела, ощущал биение сердца, грохотавшего беззвучным набатом. Вдруг она слабо застонала, потом всхлипнула. Теперь Блейд видел над собой ее лицо с закушенными губами и сомкнутыми веками; вероятно, она сдерживала крик.