Александр Абердин - Русский бунт

Кто-то обиженно выкрикнул из толпы:

- А вы что, не беспредельничаете? Эвон сколько народа постреляли у нас без суда и следствия.

- Без суда и следствия? - Удивлённо воскликнул Максим - Ошибаешься! Следствие мы вели долго, всё то время, что готовили восстание, а относительно суда я тебя так скажу, как раз судей-то и нужно в России вешать, как бешеных собак, в первую очередь. Чтобы тебе было понятно, почему были расстреляны эти люди, когда будешь уходить, не поленись взять распечатку с фотографиями расстрелянных и полным перечнем всех их преступлений. Как знать, может быть ты найдёшь среди них того, кто причинил горе тебе и твоей семьи. Всё, хватит болтать, принимайтесь за работу, а мы отправляемся в Саранск.

Бойцы погрузились в машины и, оставив в Кадошкино лимузины, иномарки и автобусы, на которых в этот посёлок заявились незваные гости, уехали из него, а митинг продолжился. Теперь перед кадошкинцами стали выступать те люди, которые, находясь в подполье, долгое время сотрудничали с "Комитетом триста сорок" и собирали сведения. Они имели чёткие и ясные директивы, были хорошо подготовлены к этому митингу, а потому быстро успокоили кадошкинцев. Устраивать игр в демократию они не стали и лишь представили кадошкинцам тех людей, кого "Комитет триста сорок" назначил управлять ими. Закон для освобождённого района вводился один - закон военного времени, с комендантским часом и военными патрулями.

Когда те кадошкинцы, кто был к этому пригоден, стали записываться в народную дружину самообороны, к розово-голубому батальону присоединилось два полка - мотопехотный в полном составе и танковый. Присоединился в повстанцам и вертолётный полк, но перед ним была поставлена конкретная боевая задача. За Ялгой повстанцы вступили в бой. В Саранске уже узнали про восстание и про то, что к столице Мордовии с четырёх сторон движутся войска повстанцев. Против отряда подполковника Первенцева был брошен сводный отряд, впопыхах собранный из саранских силовиков. В самом городе спешно строились баррикады, а к ним стягивались отряды охранников, собровцев и фээсбэшников. Их бойцы уже знали о том, что повстанцы без лишних разговоров расстреливают всех тех, кто ещё вчера терроризировал население, чтобы оно не расслаблялось и чувствовало над собой власть все двадцать четыре часа в сутки. Поэтому настроение у них было подавленное.

Ялга к этому времени уже была захвачена, а потому вряд ли отряд, посланный из Саранска смог бы отбить её, да, он и не успевал это сделать. Единственное, чем он был опасен, так это полутора десятками танков "Т-90" и двадцатью "БМП-3". Максим принял решение атаковать противника сходу и поскольку его танкисты, у которых были более новые танки "Т-95", получив целеуказание из космоса открыли огонь с дистанции в семь километров, подбив передние и задние машины бронетанковой колонны. После этого за дело принялись вертолётчики, которые также открыли по врагу огонь с безопасной дистанции. Когда дело дошло до прямого боестолкновения, враг уже разбегался во все стороны. Да, это были всего лишь каратели, мечтавшие только о том, чтобы спасти свою шкуру любой ценой, но вокруг Ялги не было лесов и потому они были отличной мишенью для вертолётов-штурмовиков.

Больше половины бронетехники врага удалось захватить в целости и сохранности, а вся остальная требовала как минимум капремонта, но на него не было времени. Среди голубых нашлось пара десятков бойцов, знакомых с танками и боевыми машинами пехоты хотя бы, как механики-водители и после сорокаминутной задержки отряд помчался дальше. С недобитками было приказано разобраться тому отряду, который брал штурмом Ялгу. Максим хотел было пересесть из своего микроавтобуса в боевую машину пехоты, как это сделал майор Земцов, но передумал. Так он терял все те средства связи, которыми он был обеспечен, а от него требовалось сейчас только одно, держать всё под контролем и управлять боем. Куда предпочтительнее для него было самому идти в атаку с "Винторезом" в руках, но он не имел на это права.

Пока что всё шло гладко. За исключением нескольких десятков легкораненых, его отряд не понёс никаких потерь, но штурм Саранска обещал быть трудным. Подполковник Первенцев предусмотрительно решил не лезть на рожон. Он приказал выдвинуться вперёд снайперам, вооруженным дальнобойными американскими, крупнокалиберными снайперскими винтовками "Мак-Миллан" с баллистическими компьютерами и те стали бить по врагу практически наверняка. Спутники снова давали прекрасное целеуказание и потому их огонь был чрезвычайно губителен для врага. Остальные бойцы стали просачиваться в город обходя несколько баррикад, преградивших им путь, но вперёд шел только спецназ. Зло и нервно фырчали "Винторезы", временами, когда было ясно, что на баррикадах нет гражданских лиц, громко грохотали термобарические взрывы. Это возымело своё действие.

Увидев, что баррикады впереди на несколько мгновений охватывало пламя, после чего там уже никто не стрелял, защитники баррикад, расположенных ближе к центру города, удирали с них бегом, но по большей части попадали под пули повстанцев. Враг стремительно откатывался к центру города, но там уже было выброшено на крыши зданий несколько вертолётных десантов спецназовцев. Они действовали тройками, группами по девять человек и их огонь был чрезвычайно губительным. В городе в это время царила паника. Люди не знали, куда им прятаться, но потерь среди мирного населения было мало. В первую очередь этому препятствовали спецназовцы, да, и остальные бойцы не палили куда попало. Они быстро поняли, что нажимать на курок "Винтореза" или "Печенега" нужно только тогда, когда компьютер даёт добро.

К восьми часам вечера все основные, боевые действия происходили только в центре города. По всему же Саранску в этот момент проходил повальный шмон. Большая часть бойцов прочёсывала квартиры и подвалы в поисках спрятавшихся там вояк врага. Бой ещё был в самом разгаре и даже более того, только начался, а по городу уже повели арестованных. Невиновных среди них не было и тут жителям Саранска нужно было благодарить всех тех людей, которые, зачастую рискуя жизнью, вели в их городе разведку и фотографировали всех тех, кто не просто имел отношение к режиму, а был его активным функционером. На них велась планомерная охота, а потому уже очень скоро жители города увидели, что под конвоем оказалось большинство тех людей, на которых они раньше даже боялись взглянуть лишний раз, чтобы не прогневать их.

Те из саранцев, кто включил телевизор, радио или вошел в Интернет, с удивлением узнавали, что какой-то "Комитет триста сорок" поднял в стране восстание против преступного режима чиновников. В отличие от предутренних часов, когда повстанцы действовали скрытно, в десять часов времени до сведения людей доводили, какие города в России уже полностью очищены от сатрапов прежней власти и её самой. Максиму было не до телевидения и Интернета. В президентском дворце заняли оборону до двух тысяч человек, а в мордовском парламенте и того больше, тысячи три. Оружия у них имелось предостаточно, но что самое главное, они не спешили сдаваться. Ну, с этим он как раз мог смериться, но дело осложнялось тем, что эти мерзавцы взяли в заложники немало женщин и детей, с которыми обещали расправиться.