Олаф Бьорн Локнит - Глаз Паука

– Куда вы их дели? – резко осведомился Ходячий Кошмар. – Тех, кого ты назвал – Варина и второго, как его? Надеюсь, у вас хватило ума запереть их понадежнее. Значит, так: возьми моих мальчиков и доставь обоих крысюков сюда. Управишься до вечера?

– Никак невозможно, – с удрученным видом развел руками Хисс. Кодо вопросительно поднял бровь. – Тишван, когда его прижали, схватился за нож, мало того, принялся этим ножом размахивать направо-налево… ну, и вон то порождение Полуночи сгоряча развалило бедолагу надвое от ключиц до пупа. Нож против меча, в общем-то, не очень… С Варином, признаю, я сам погорячился, думал, он протянет еще денек-другой. Трупы мы отвезли к Старым Бойням и там спалили. Не на леднике же их держать, в самом деле? После чего пораскинули умом и решили придти к тебе, – Змеиный Язык сделал крохотную паузу и продолжил, стараясь говорить как можно ровнее и спокойнее: – Мы знаем, кто на нас напал и с какой целью. Но мы – всего лишь мелкая шайка, к тому же наполовину разгромленная. Мы не в состоянии на равных тягаться с Марди Арбисом и предъявлять ему какие-либо обвинения. Единственное, что нам остается – положиться на тебя, почтеннейший Кодо. Нарикано теперь стал твоим владением, и мы будем платить тебе за защиту и покровительство также, как платили Назирхату уль-Вади… если ты окажешь нам эту защиту.

Краем глаза Хисс покосился в сторону окна. Предусмотрительность Кодо обратилась теперь против него самого. Нет сомнений, мимо настороженных ушей двух свидетелей не проскочило ни одно слово из сказанного. Кодо не сможет выставить незваных гостей или отделаться от них невнятными посулами, ему придется принять решение и дать точный ответ.

Понимал это и хозяин Нарикано. Хиссу померещилось, он отчетливо слышит скрежет и лязг, с коим в голове месьора Сиверна проворачиваются жернова и раскачиваются весы, тщательно взвешивая все «за» и «против». Пожалуй, и всесильный Назирхат уль-Вади в такой ситуации не стал бы торопиться с ответом: вражду шаек легко разжечь и до чрезвычайности трудно погасить. В такт своим мыслям Кодо выбивал пальцами на столешнице неразборчивый мотивчик, Хисс и Медвежонок терпеливо помалкивали. Еле слышно, усыпляюще шелестели разворачиваемые писцами свитки и поскрипывали перья.

Внезапно Ночной Кошмар хлопнул по столу лопатообразной ладонью. Резкий звук заставил нервно подпрыгнуть на табуретах не только Хисса и Малыша, но и обоих «кротов».

– Ты врешь мне, рыжий, и я это чую, – громыхнул Кодо. – Не могу сказать наверняка, в чем, но врешь. Признаешься сам или мне тебя заставить? Ну?

– Зачем же мне врать, Кодо? – так же, как в давешнем поединке характеров с громилой-привратником, Хисс усилием воли сохранил внешнее спокойствие – только теперь бесстрастная маска далась ему стократ труднее. – Что проку…

– Зачем? Я скажу, зачем, – Кодо угрожающе воздвигся над заваленным бумагами столом, навис осадной башней над оставшимся сидеть Хиссом. – Предположим, Добряк Гонжа из квартала Скена заплатил тебе пару серебрушек – ай, как славно будет Хватам из Скены, если парни Кодо Сиверна и ухорезы Марди перережут друг друга, а? Это – так, например. Или еще по дюжине причин. Потому что итог твоих речей – если только я поверю тебе – может быть только один: я назначаю Марди «кровавый стык»… и что я ему предъявлю? Твое слово против его слова? Да он рассмеется мне в рожу. Вот эту побрякушку, которую ты якобы опознал у Жебела? Жебел скажет, что в первый раз ее видит. Еще что? Мне нужны доказательства! Ну хоть одно! Хоть самое завалящее, чтобы я убедился, что ты не врешь!

– Тишван и Варин назвали имена, а я назвал их тебе. Сыщи тех парней да порасспроси с пристрастием, и убедишься, что я говорил правду, – стоял на своем Хисс.

– Когда мне потребуется хороший совет, обязательно тебя позову, – мрачно усмехнулся Ходячий Кошмар. – Это, значит, по одному твоему слову я должен ни с того ни с сего запытать пару-тройку бойцов Крохобора? Это ты умно придумал. Хвалю.

Он нагнулся через стол к рыжему мошеннику и просипел зловеще:

– Тогда вот что, парень. Раз у вас троих достало ума, как ты утверждаешь, добраться аж до ребят Марди Арбиса, то почему бы вам было не начать с самого начала – с себя? Ну-ка скажи мне: кто из твоих друзей разболтал Крохобору об алмазной короне? А? Не слышу!

Хисс с каменным лицом молчал, уставясь в угол. Да и что он мог ответить? Этим вопросом – кто предатель? – каждый из них задавался добрую сотню раз, но что толку? И что проку теперь продолжать беседу – Кодо не верит ему, и будет верить тем меньше, чем дольше он будет настаивать. Пожалуй, лучше всего встать и уйти. Прямо сейчас.

Если, конечно, им позволят уйти живыми.

Змеиный Язык был настолько раздосадован явным провалом их авантюрной затеи, что даже не сразу узнал голос, раздавшийся за его спиной. Узнав – удивился.

Прислушавшись же к смыслу произносимого – ужаснулся.

– …ты отличил верно. Мы не сказали всей правды, но в главном не солгали, – говорил Конан. – Мы уверены, что на «Уютную нору» напали люди Марди с Каменного Рынка. Да, у нас нет тех доказательств, которых ты просишь. Но чтобы ты не счел нас лжецами или кем похуже, мы готовы прийти на стык с Крохобором сами и сами потребуем у него ответа. Если правда не на нашей стороне, мы умрем первыми. Если же боги за нас – добьемся справедливости.

Для того нескладного юноши-киммерийца, которого Хисс привык звать Малышом, то была удивительно долгая и гладкая речь. Старшина квартала Нарикано выслушал подростка не перебивая, со странным выражением на грубом, будто из дерева вырезанном лице.

– Ты все сказал? – почти ласково осведомился он, когда Конан закончил.

– Э… Кодо, – опомнился Хисс. – Послушай, он же еще совсем мальчишка, у него разума…

– …побольше чем у тебя, – рыкнул Ходячий Кошмар. – Теперь помолчи. Слово сказано, и я его услышал. Этот мальчишка готов отдать жизнь за свою правду, а такая готовность для меня много значит. Сходимся с Крохобором завтра на Плешке ровно в полдень. Так я решил. Кстати, чтоб ты не возгордился – стык назначен давно и собирается не только заради вашего дела. Мне с Марди много о чем нужно пошуршать. Он последнее время что-то зарвался, поучить его немного надо… Но теперь со мной пойдете вы, все трое. Все трое, понял? И ты, Змеиный Язык, – не я, Кодо Сиверн, а ты сам, лично! – предъявишь Крохобору за смерть людей Джая Проныры.

– Я?! – задохнулся Хисс.

– Ты, ты! Кто же еще? Я бы, честно говоря, предпочел вот его, – Ходячий Кошмар кивнул на киммерийца. – Но он пока не наш, к тому же слишком молод, Марди не станет его слушать на стыке. Этого вашего чернявого карманника никто всерьез не примет, а больше-то никого и нет. Так что говорить тебе, рыжий, вроде как за старшего… а уж я постою рядом, погляжу Крохобору в свиные глазки да посмотрю, не сыгранет ли у него кое-чего кое-где… Если почую, что его вина – так и быть, поглядим, как кости выпадут да чья сталь острее. Но если врешь ты – скормлю вас всех воронам и глазом не моргну. Так что если у тебя есть что оставить по наследству, я бы на твоем месте распорядился загодя. Так, на всякий случай.