Светлана Крушина - Хроники империи, или История одного императора

Но временами его внутренний свет как будто угасал. Тогда взгляд Рувато становился тускл и неподвижен, с лица уходили все краски, около рта обозначались резкие складки; князь разом старел лет на десять. Таким его Илис никогда не видела, и в первый раз испугалась. Вечером они гуляли под окружавшими дом старыми деревьями, и вдруг Рувато остановился, схватил ее руку, побледнел и замолк на полуслове. Лицо его стало мертвым, как гипсовая маска, и это сильнее всего напугало Илис. Она подумала, что с ним сейчас случится какой-нибудь припадок, и стала тормошить его. Но он не замечал ее, все тело его как будто задеревенело, и только бледные губы беззвучно шевелились. Продолжалось это странное состояние не дольше минуты, потом Рувато с усилием перевел дыхание, глаза его заблестели, губы порозовели. Он отпустил покрасневшую руку Илис и выговорил с некоторым трудом одно слово:

— Простите.

После чего быстро ушел в дом. Отправившись вслед за ним, встревоженная Илис обнаружила, что он заперся в спальне. Она хотела постучать, но прошаркавший мимо старик-слуга посоветовал ей не беспокоить «хозяина».

— А что это с ним? — тут же вцепилась в него Илис.

Старик пожал плечами.

— Хворь какая-нито, видать, — ответил он довольно равнодушно. — Хозяин хоть молодой, да хворый.

В недоумении Илис оставалась до утра, когда вышедший к завтраку Рувато объяснил ей, причем на губах его блуждала обычная, слегка ироничная улыбка:

— Это напоминает о себе болезнь. То, что вы видели, не слишком приятно и весьма неприглядно, но неопасно. Обычно такое случается вечером, после заката, так что лучше нам по возможности в это время не видеться. Мне не хочется делать вас свидетельницей этого безобразного зрелища.

— Да ничего со мной не случится, — возразила Илис. — Что тут такого? Со всеми бывает. И ничего безобразного тут нет.

— Нет, нет. Я не хочу, чтобы вы это видели.

Но Илис увидела подобный «припадок» еще раз, и как назло, именно в тот вечер, когда она уговорила Рувато погулять с ней — уж слишком хорошо было на воздухе, чтобы сидеть в четырех стенах. На этот раз они зашли довольно далеко от дома, да и не собиралась Илис позволить князю сбежать, поэтому Рувато, «отмерев», проговорил непослушными губами:

— Давайте присядем ненадолго.

И он первый (тут уж было не до манер) сел на поваленный ствол дерева. Грудь его бурно вздымалась, как будто он пробежал без остановки целую лигу, на висках и лбу выступил пот. Илис стояла рядом и озабоченно наблюдала за ним. Быстро темнело.

— Больше я не позволю уговорить себя, — сказал Рувато, чуть отдышавшись. — Поверьте, мне очень неловко, что вы видели меня в таком состоянии и что вам приходится со мной возиться.

— Безымянный, да что тут такого? — воскликнула Илис. — Нашли о чем беспокоиться. Знаю, вы хотели убедить меня, что вы — совершенство, но раз уж не получилось, выкиньте это из головы.

Рувато улыбнулся.

— Вы очень добрая, Илис.

— Я? — вытаращила глаза Илис. — Я — добрая? Не выдумывайте! Я ведь магичка, забыли? А магички не бывают добрыми. Возьмите хотя бы императора для примера. И вообще, нам лучше побеспокоиться о том, как найти в темноте дорогу обратно. Еще пять минут, и совсем стемнеет.

— Вы боитесь заблудиться?

— Не боюсь, но желания нет. Вот вы любите спать на траве?

— Не очень, — засмеялся Рувато.

— Я тоже — под утро становится сыро. Так пойдем? У нас еще есть шансы попасть в дом. Вы уже можете идти?

— Кажется, да. Только не торопитесь.

Они медленно пошли к дому. Рувато переставлял ноги не слишком уверенно, но падать вроде не собирался, и Илис скоро перестала беспокоиться на его счет.

Под деревьями уже сгустилась тьма, и редкие звезды подмигивали сквозь окошки в древесной кроне. Было очень тепло.

— В такие ночи, — задумчиво проговорил Рувато, — я даже рад, что уехал из Эдеса. В городе не найдешь ничего этого…

— Вы, оказывается, любитель природы? — удивилась Илис.

— Не такой уж и любитель. Просто есть во всем этом что-то настоящее.

— А я, — сказала Илис, — насмотрелась этой природы так, что просто жуть. Знаете, когда ехала из Истрии в Наи. Тут тебе и морской берег, и джунгли, и снежные заносы… на любой вкус. Самое острое ощущение — ночевка в зимнем лесу. Сугробы, волчий вой… Романтика! Нет, знаете, я все-таки предпочитаю цивилизацию. Хотя бы в самом зачаточном состоянии.

— Вы горожанка по крови.

— Не отрицаю. А вы?

— А я ко всему привык.

— Ко всему привыкнуть нельзя, — назидательно сказала Илис. — Между прочим, давно хотела спросить вас: а чем вы занимались в этой вашей… отшельнической хибаре… все это время?

— Вы видели, как я живу; как вы сами думаете?

Илис пожала плечами.

— По-моему, ничем вы не занимаетесь.

— Я вам завтра покажу, — пообещал Рувато.

Наутро Рувато повел Илис на второй этаж — выполнять обещание. Поднимаясь по лестнице, Илис мучилась от любопытства. Как ни старалась, она никак не могла представить себе Рувато, занятого каким-либо делом.

Они пришли в просторную светлую комнату, повернутую окнами на юг. Обставлена она была очень скудно: всю ее обстановку составлял стол, старинное кресло и книжный шкаф, полки которого, впрочем, почти пустовали. Илис увидела на них только десяток книг, еще одна, раскрытая, лежала на столе. Пробежавшись взглядом по корешкам, она поняла, что названия их ей незнакомы; таких книг она никогда в жизни не читала и даже о них не слышала. БОльшая часть была написана по-медейски, остальные — на всеобщем. Книг на касотском Илис на полках не увидела.

— Это мой кабинет и вся моя библиотека, — с улыбкой сообщил Рувато, заметив интерес гостьи к книгам. — Не сравнить, конечно, с той, что была собрана в Эдесе, но и это лучше, чем ничего. Все книги я приобрел здесь, из Касот не удалось ничего вывести.

— Значит, вы все-таки бываете в городе? — поинтересовалась Илис.

— Был два или три раза.

— Ездили ради книг?

— В основном — да.

— Так значит, это и есть ваше занятие на протяжении двух лет? Вы только читаете и перечитываете книги?

— Не совсем. Взгляните сюда.

Рувато указал на скрученные в свитки и сложенные в стопки листы бумаги, которые заполняли одну из полок в шкафу. Ранее Илис не обратила на них внимания.

— Что это? — спросила она.

— Посмотрите.

Илис взяла верхний лист из одной, довольно тощей, стопки. Оказалось, что на нем что-то написано, причем весьма знакомым почерком. Заинтригованная, она пробежала глазами по строкам, но из прочитанного не поняла практически ничего, хотя написано было ясным и четким касотским языком. Заставив себя вчитаться, она догадалась, что перед ней, похоже, исторически обоснованные рассуждения об устройстве государства и еще о чем-то в этом роде. Она с удивлением подняла глаза на Рувато.