Андрэ Нортон - Магия восьмиугольного дома

– Нэки… это он сделал… сделал сам для своей ма, которая его любит. У него в голове все в порядке. Что бы ни говорила старая мисс. Я не отдам моего Нэки! Я слышала разговор о том, что Чол хотят продать – Чол это я, мисс. И поэтому взяла Нэки и убежала. Бежала так быстро, как могла.

– Больше бежать не придется, – сказала Лотта. – Теперь выпей этот суп из чашки, Чол. Вы здесь в безопасности.

– Правда, мисс? Неужели есть безопасное место для меня и Нэки?

– Есть. – Твердый голос Лотты звучал убедительно. – Лорри, отнеси это Фибе. – И она протянула поднос с пустыми кувшином и чашкой.

Лорри вернулась в прихожую. Здесь не было ламп и свечей. Было темно. Она немного боялась темноты; ей казалось, что, когда она стоит неподвижно, в темноте что-то движется. Но вот темнота рассеялась. Она снова сидит на полу у кукольного домика.

Грозовые тучи

– Тетя Маргарет. – На коленях у Лорри лежала одна из книг о костюмах, которые тетя держала для справок. – Как по-твоему, сколько лет мисс Эшмид?

Тетя Маргарет оторвалась от своего рисунка.

– Понятия не имею, Лорри. Судя по тому что она говорит… – Тетя Маргарет замолчала, выглядела она удивленной.

– Посмотри на это платье. Точно такое носит мисс Эшмид. Но в книге говорится, что его носили в 1865 году! Это больше ста лет назад. Зачем мисс Эшмид носит платье столетней давности?

– Вероятно, потому что ей так нравится, малышка. Но ее одежде, конечно, не сто лет, она просто пошита по старым образцам. Ты ведь знаешь, что мисс Эшмид не выходит из дома. Наверно, ей нравится одежда прошлого, и она не видит причины, почему бы ее не носить. Эти платья очень красивы. И материал на них сегодня не найдешь.

– Тогда откуда его берет мисс Эшмид? – настаивала Лорри.

– Может, у нее большие запасы тканей. Раньше был обычай закупать ткани целыми рулонами и хранить на будущее. В таком старом доме должно быть много старых вещей. Восьмиугольный дом был построен в середине 1840-х годов.

– А кто его построил?

– Семья Эшмидов. Мисс Эшмид последний ее представитель, по крайней мере в Эштоне.

– Холли тоже носит такие платья. – Лорри вернулась к первоначальной теме.

– Холли восхищается мисс Эшмид, к тому же она тоже старая, и потому ей нравятся такие платья. Должна признаться, они им обеим очень идут.

Лорри перелистнула страницы книги и посмотрела на рисунок и дату под ним. Мисс Эшмид носит платье 1865 года, но на маленькой девочке на рисунке платье, как у куклы Фибе. И дата под ней 1845 год.

Она осторожно переворачивала страницы в поисках еще чего-нибудь. Пышные юбки были вполне обычны, и Лорри не смогла определить по мелким подробностям платья Лотты дату той поездки в санях. И – кто она, эта Лотта?

Раз или два Лорри показалось, что она знает. Но это не может быть правдой! Или может? Она вернулась к страничке с платьем мисс Эшмид.

– Какой замечательный дом! – Тетя Маргарет не работала, она задумчиво смотрела на стену, где висел рождественский подарок мисс Эшмид. На нем леди и джентльмен застыли в саду, в котором росли застывшие цветы. У джентльмена длинные локоны падают на плечи, а на боку висит шпага. Тетя Маргарет объяснила, что это вышивка с растушевкой, особая разновидность, которая встречается очень редко, и картине должно быть не менее трехсот лет. – Это настоящий музей, Лорри.

– Тогда почему его не сделают музеем? Если бы это был музей, его не могли бы снести ради автострады, верно? – требовательно спросила Лорри.

– Может быть. – Тетя Маргарет снова взяла в руки карандаш, будто больше не хотела говорить об этом. – Разве у тебя нет уроков, малышка?

Лорри поставила книгу о костюмах на место.

– Математика, – коротко и безрадостно ответила она. Как трудно думать о математике, когда в голове так много мыслей о другом.

Если Восьмиугольный дом станет важным, его не смогут снести. Но как сделать дом важным? Статья в газете… может быть, выступление на ТВ? Но как напечатать статью в газете или устроить выступление на ТВ? Неужели просто написать письмо и попросить?

– Лорри, ты не очень много сделала, – заметила тетя Маргарет, складывая свои бумаги в портфель. – Не думаю, чтобы миссис Реймонд приняла такие каракули. Если я не забыла свои школьные годы, после Рождества приходится трудиться, и много трудиться до конца четверти.

– Да, так и есть. – Лорри попыталась забыть о Восьмиугольном доме и сосредоточиться на скучных цифрах, которые ей никогда не нравились.

Но вечером в постели она снова думала о Восьмиугольном доме. Допустим, она, Лорри Маллард, напишет письмо в газету, расскажет о доме и мисс Эшмид, обо всех этих удивительных вещах…

Удивительные вещи… Энтузиазм, охвативший Лорри при этой мысли, тут же погас. Кукольный домик… Мисс Эшмид никогда не упоминала о нем, и сама Лорри о нем не говорила ни с мисс Эшмид, ни с тетей Маргарет. Он был… чем-то очень личным. Лорри знала это, ни у кого не спрашивая. Но это часть Восьмиугольного дома, и если его превратят в музей… а мисс Эшмид и Холли… где они будут жить? Живут ли в музеях? Но если… если дом снесут… куда пойдут мисс Эшмид и Холли? Что станет с кукольным домиком… и с Бевисом… и с Сабиной? Лорри села в постели. Что будет со всеми ими? Она должна сказать… спросить мисс Эшмид. Завтра она уйдет из школы как можно раньше и…

Нет, завтра у них классное собрание. Но сейчас это неважно. Она просто должна увидеть мисс Эшмид и рассказать ей о своей идее насчет музея. Можно ли это сделать?

Лорри не терпелось. Всю жизнь ей хотелось сразу делать то, что она собирается. А теперь нужно ждать всю ночь и большую часть завтрашнего дня, прежде чем она сможет увидеть мисс Эшмид. Ложась, девочка вертелась на подушке.

Во сне она увидела дом под большой грозовой тучей. В тени этой тучи красные кирпичные стены стали уменьшаться, и Лорри испугалась, что они совсем исчезнут. Она побежала вперед, пытаясь добраться до дома раньше, чем он исчезнет. Но неожиданно открылась передняя дверь, на пороге стояла мисс Эшмид. Она не опиралась на плечо Холли или на трость, но, протянув вперед обе руки, знаками велела Лорри уходить. И при этом улыбалась, как будто у нее все хорошо.

Но утром дом по-прежнему занимал все мысли Лорри. Постучала Кэти, и они вышли вместе и пошли коротким путем, не по улице Ясеней. Кэти, как обычно, все время болтала, но неожиданно прервала свой рассказ и резко сказала:

– Лорри Маллард, не думаю, чтобы ты слышала хоть одно мое слово. Где ты? Здесь или в миллиарде миль отсюда?

Лорри оторвалась от своих мыслей.

– Здесь… иду по улице.

– Глядя на тебя, этого не скажешь! Ты похожа на робота, о них все время читает Роб. Я говорила о Валентиновой ярмарке и о распродаже. Лорри, Валентинова ярмарка!