Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

Прокатились два отзвука – хлопки в ладоши, и вслед за ними общий крик:

– К расстановке готовы!

– «Великое пламя» – Сельвисте Намари, – громким бесстрастным голосом объявлял Виллиэ.

Зрители, набившиеся по обеим сторонам «пути стрелы», плескали волнами аплодисментов при звуке каждого имени.

– «Второй всполох» – Ацуатари Мурасе-Ито.

Тенки покосился на короткоухого идиота. Тот стоял с прямой спиной, по вороту белого «инги» шла вышивка из зелёных побегов. «Самайе» тоже парадные, с вышивкой. С того места, где сидел первый курс, бойцы виднелись только в полупрофиль, глаз короткоухого Тенки разглядеть не мог.

Вот и ладно.

– «Дым» – Реикаэ Эвисто, – продолжал Виллиэ, с удивительной точностью выбирая именно тот миг, когда аплодисменты стихали, давая словам говорящего свободно лететь в прозрачном воздухе. – «Пепел» – Тардис Дени-эльви.

Последняя волна аплодисментов.

– Да будет милостив Огонь! – прозвучала обязательная фраза, и Виллиэ, поклонившись, отошёл назад, опустился на колено, пальцами ног упёрся в скользкий пол. Ему предстоит провести так всю церемонию.

Ужасная поза, ещё хуже чем сидеть среди первокурсников, сзади, со скрещёнными ногами. Виллиэ – «смотрящий», сегодня он будет наблюдать за стрелками, выполняя роль секунданта между бойцами и Огнём.

В руках Виллиэ придерживал пузатые бутылочки: с серым порошком – для левой ладони, чтобы ствол лука не выскальзывал; с желтоватым – для перчатки на правой руке, чтобы не подвели сомкнутые пальцы. В перерывах между стрельбой бойцы будут втирать в ладони содержимое бутылочек.

Позади «смотрящего» – помощник-второкурсник, на коленях доска с плетёными колечками. На этих колечках намотана запасная тетива, по числу стреляющих. У каждого лука тетива своя.

Подумать только, Тенки тут всего десять месяцев, добрую половину из которых прогуливал тренировки напропалую – а как врезались в память эти знания, говоря объективно-то – лишние.

Или постойте – уже десять месяцев?

Быстро летит время.

Намари – «великое пламя», первая стрела за ним. «Великое пламя» обязано попадать, пламя открывает церемонию. Зажигает.

Попадёт ли?

Старший поднял лук над головой. Медленно направил его в сторону мишени. Остановился.

И растянул – плавным, быстрым, текучим движением.

Кисть правой руки застыла над ухом, непоколебимо, как железная. Левая вытянута вперёд и направлена в мишень, сжимает ствол лука. Стрела лежит недвижимо, словно приросла к тугому дереву и щеке стреляющего. И кажется, что времени больше не существует.

Выстрел.

Тенки метнулся взглядом за стрелой – в школе не используются улучшенные магией снаряды, поэтому их скорость невелика. Тонкий ствол блеснул в солнечных лучах.

Хлопок. Попал!

Правая мишень раскрылась огненным цветком.

– Верно!! – грудь заболела, то ли от крика, то ли от восторга. Ритуальный возглас подхватила толпа зрителей – огромное поле взорвалось единоголосым подбадривающим воплем.

«Второй всполох». Теперь очередь этого, как его, Мурасе-Ито.

Короткоухий уставился в мишень. Руки с зажатым в них луком поднялись над головой. Плавное нежное движение – и наконечник стрелы нашёл мишень, провёл прямую линию между стрелком и целью. Ничтожная, едва заметная пауза.

Натяжение.

Короткоухий хорошо стоял – даже с небольшим опытом Тенки это было заметно. Красиво – и расставленные в ритуальной стойке ноги, чуть наклонённое вперёд тело, прямое, как доска, и руки, натягивающие лук. Стрела параллельна земле, смотрит в мишень.

Наверняка попадёт.

Выстрел.

Хлопок!

Вторая мишень расцвела оранжево-алым пламенем.

– Верно! – заорал зал.

Быстрое, почти не уловимое взглядом движение – и лук в левой руке стрелка возвращается в церемониальное положение, стиснутый кулак прижат к бедру.

Каждый боец сделает двадцать выстрелов, всего бойцов четверо: получается восемьдесят. В прошлом году из восьмидесяти стрел было шестьдесят восемь попаданий – замечательный результат, лучший за последние пять лет. Он стал негласной целью для третьеклассников этого года. Прославить родную школу, добиться нового показателя, оставить свои имена на школьной памятной доске и поднять планку для лучников последующих классов – вне всякого сомнения, каждый из бойцов мечтал об этом. И мечтания должны были будоражить грудь, спутывать мысли, увеличивая возможность ошибки – Тенки знал по себе: чем больше хочешь попасть, тем больше вероятности промахнуться.

Не то чтобы один-другой промах имел большой вес. Промажет, скажем, «великое пламя», и это станет всего лишь одной стрелой из восьмидесяти, подобную дыру с лёгкостью залатают стоящие позади.

Но случается, что промах ударит по сердцам стреляющих, и словно проклятие упадёт на бойцов – они перестанут попадать вовсе.

Поражение мишени, учили Тенки, достигается путём слияния. С луком, с мишенью, со стрелами. С самим залом и мёртвым молчанием за спиной, со взглядами соратников.

Четыре стрелка превращаются в один механизм, сражаются не друг с другом и даже не с огнём. Сами с собой. Бойцы не смотрят по сторонам, только перед собой.

Невидящий взгляд пробегает по перекрестью лука и стрелы, проверяет, в порядке ли тетива. Двигаясь по стреле, направленной в сердце мишени, находит цель. И не отпускает.

Пока продолжение взгляда – стрела – не поразит маленький бело-красный кружок.

– Ли! – кто-то осторожно дотронулся до плеча Тенки.

Эвите Ллайне, сокурсник. Тенки определили с ним в пару – наблюдать за мишенями и вытаскивать стрелы. Их черёд приходился как раз на второй заход.

– Наша очередь сразу после этого, – громким шёпотом напомнил Эвите.

Тенки кивнул и поспешил вернуться к наблюдению.

«Дым» уже застыл в напряжении, прямым телом образуя вертикальную сердцевину своего лука. Руки его чуть заметно дрожали.

Не замечая боли, Тенки закусил нижнюю губу.

Выстрел.

Тихий глухой удар.

Песок.

Стрела вонзилась в песок, в землю, насыпанную валом. Гневно дрожала, успокаиваясь.

Промахнулся...

Тенки опустил глаза, уставился в пол. Почему-то казалось невежливым смотреть сейчас на бойца. Словно этим смакуешь его огорчение от провала.

Послышался шорох, двинулись тени – «дым» сошёл с позиции, встал рядом с соратниками.

Зашевелился «пепел», вытягиваясь стрункой. Натянул лук.

С промахом «дыма» почти кожей ощутимое напряжение в зале чуть спало. Полного «венца» не будет, и можно уже не надеяться. Не бояться неизбежного промаха, не ждать его.