Светлана Зимина - Жрец Лейлы

— Что ты понимаешь в управление королевством?! — ощерился король Мирейи.

— Кое-что понимаю — вскинулся Кириан. — Кажется, ты сам учил меня и нанимал лучших учителей. Тебе же хотелось достойного наследника. Я удивлен, что ты не воспитывал меня по своему образу и подобию…

— Не получилось бы, — подал голос Лилиан, стоящий чуть в стороне. — Он боялся самого себя. И боится до сих пор. В угаре он мог и забыть, что ты его сын. Дикая Охота — это неконтролируемая оргия. Кое-что в его душе, как осколок разбитого зеркала в пустой раме, еще осталось. Или же просто, король плохо себе представляет на троне сына, которого развратил сам или кто-то из его друзей. Такие парни для него уже не мужчины, и уж тем более не наследники…

Звук пощечины прервал его на полуслове. Голова изгнанного принца мотнулась, и зло блеснули синие глаза.

Король больше не успел ничего предпринять, возле его уха свистнула стрела и ударилась о противоположную стену. Все трое повернули головы в сторону выстрела. В проеме дверей, ведущих в апартаменты королевы, замерла хрупкая мальчишечья фигура, в руках которой подрагивал огромный синий лук. А на тетиве уже замерла следующая стрела с синим оперением.

Лилиан внезапно вспомнил, что оставил лук и стрелы рядом с постелью матери, когда выходил.

— Отойди от Ли, — звонко приказал мальчик. — Отойди или я отстрелю тебе сначала ухо, а потом, как и обещал в прошлый раз, пущ стрелу в колено. Я не промахнусь…

Кириан пришел в себя быстрее всех.

— Видите, Ваше Величество, — он смотрел прямо в глаза отцу. — Вы переступили черту дозволенного. И если до этого момента я еще сомневался в предложении Ли, то сейчас, после того, как снова увидел глаза своего младшего брата, я полностью поддерживаю его.

— И что вы задумали? — прохрипел Регил, отступая назад. — Имейте в виду, детки, армия на моей стороне.

— О, — взгляд его старшего сына стал бездонным, — Я хочу, чтобы ты подписал отречение от трона в пользу Кириана.

— Почему не тебя? — усмехнулся король.

Лилиан помахал в воздухе рукой:

— Меня не интересует власть. Иначе бы я не доводил тебя до состояния отречения от меня, как от наследника и сына. Тем более у меня полным полно дел, как у жреца. Спасибо дедушке за это. — он помолчал и наклонился вперед, приблизившись к отцу. — Знаешь, что я сейчас вспоминаю?

— Догадываюсь, — король взглянул своему сыну в глаза, — Тот день, когда я взял тебя на глазах у твоей матери. Ты тогда впервые испытал боль и унижение. Это был всего один урок и посмотри, чего ты достиг.

— Ты гордишься этим? — синие бездонные глаза сузились.

— Сейчас да, — Регил подался вперед. — Я создал тебя. Ты могущественен, силен и красив. У тебя почти нет слабых мест, кроме одного.

— Ты поимел меня, как какого-то безродного наложника, — прошипел юноша, — Удовлетворил свою похоть и жажду унижения! И сейчас пытаешься сказать мне, что это было твоим уроком?! Не выйдет, папочка! Хочешь сказать, Кириллу ты тоже преподал урок?! Была бы моя воля, я перерезал бы тебе горло прямо сейчас. Но у нас строгие законы о покушениях на Катани. Однако, я жрец Лейлы, и мне появилась совсем иная идея, Ваше Величество. Я все же являюсь вашим сыном по крови, хотя и прошел через изгнание и отречение. И кое-какие вещи не уничтожить не в крови, не в голове.

Регил смотрел на сына и, наверное, впервые в жизни, боялся. Синие глаза пронизывали насквозь чистой ненавистью и глубокой жаждой крови. Его крови. Этот не поступиться ничем, чтобы убрать его с дороги. Кажется, где-то в прошлом он совершил ошибку, и он догадывался где. В тот момент, когда позволил своей жене заниматься воспитанием сына.

— Вы подали мне просто гениальную идею, Ваше Величество, — по-акульи улыбался Лилиан.

У короля не выдержали, наконец, нервы, и забыв о стреле направленной ему в голову, он выхватил свой меч.

У горла его сына застыл кончик меча:

— Собирался убить меня? Неужели ты думаешь, что тебе бы это удалось, молокосос?!

— Я не думаю, — Лилиан словно не видел лезвия у своего горла, — Я знаю. — его голос стал шепотом. Длинные пальцы коснулись меча, словно лаская, а потом легким нажимом переломили сталь.

Регил смотрел на него широко раскрытыми глазами. Сейчас он видел перед собой кого-то иного. Над переносицей юноши нестерпимо сияло три голубых лепестка.

— Давно пора было сделать это, — тихий голос юноши пропитывал его кожу. — Семья Катани никогда не будет прежней. Именно ТЫ открыл врата для разрушения и мести. Регил Катани, упиваясь властью и силой, ты поступился заветами своего отца и отныне, каждое поколение кто-то из семьи Катани будет служить Лейле. А Регил Катани… — он тихо рассмеялся звенящим рассыпчатым смехом, — Никогда не будет прежним, так как я забираю основу твоей сути.

Король чувствовал, как тянут из него что-то, что-то изнутри неизмеримо важное и необходимое ему. Он взревел от дикой боли, но резкий рывок и боль ушла. Осталось лишь пустота. И тихий голос в пустоте:

— Теперь ты принадлежишь Лейле. Отныне и навсегда. Ты будешь жить пока это необходимо Лейле, ты будешь дышать пока ей это нужно, а потом ты исчезнешь. Навсегда. Но чтобы завершить дело… Позволь сказать еще кое-что…

Во всех нас твоя кровь. Кровь убийцы, кровь чудовища. Ты просто пожинаешь плоды того, что посеял. Мы не уподобимся тебе. Я отказываюсь от тебя, как от отца, ибо не был ты отцом мне. Я отказываюсь от тебя как от короля, так не был ты и настоящим королем. Лишь подделкой.

Отказ от кровной связи и связи с королем… пустота ширила свои владения, и Регил цеплялся за крошащуюся кромку реальности у него под руками, но второй голос отодвигал её все дальше.

— Я — Кириан отказываюсь от тебя как от отца — мне противна сама мысль, что я был рожден из твоего семени. Но я никогда не позволю себе забыть, чей я сын. Я отказываюсь от тебя как от короля, ибо ты нарушил все клятвы наложенные на тебя королевским бременем.

Стрела на тетиве дрогнула и замерла в неподвижности. Звонкий голос разнесся по коридору:

— Я отказываюсь от тебя, как от отца, ты никогда им не был. Я отказываюсь от тебя как от короля, потому что ты не король.

— Этого недостаточно, — Лилиан поднял глаза.

Король скорчился на полу, но его глаза все еще горели яростью и ненавистью.

— Ну, — из сумрака коридора показалась еще одна фигура. — Я тут вас всех послушал, и при таком дружном раскладе, решил, что мое слово лишним не будет.

Кристиан смотрел на своих братьев, потом перевел взгляд на короля:

— Я отказываюсь от тебя, как отца и короля. Отец никогда не отдал бы приказа о превращении сына в инвалида. Все чего я добился, я добился сам. И кстати, ты не прав. Армия не на твоей стороне… я давно уже получаю предложения занять твое место. Офицеры горят желание поддержать меня в заговоре против короны. А вот за мать, я бы прибил тебя, но к сожалению кровь, что бежит по мои жилам все же пришла от тебя.