Татьяна Форш - Корона всевластья

— В какой-то степени. Открою тебе тайну: реальность это то, что хочешь ты. — Старик поднялся. Подошел. Отчего-то сделал возле меня круг, внимательно разглядывая, и наконец подал руку. — Люберий. Я странник и, надо сказать, здесь оказался случайно. Увидел тебя, дай, думаю, поздороваюсь, раз уже встречались…

Не сдержав нервного смешка, я тоже протянул ему руку, да так и замер, разглядывая малиновые чешуйчатые руки с десятисантиметровыми лезвиями когтей.

— …! … … …! Это чего со мной такое?

— Это броня. — Старик ухватил меня за запястье и с силой потянул, заставляя подняться.

Сзади что-то нервно дернулось и хлестнуло меня по ногам. Я оглянулся. Твою мать! Хвост! Взгляд спустился, разглядывая такого же цвета тело, покрытое жесткой чешуей, и трехпалые ноги. Хотя ногами я бы это назвал в последнюю очередь. Причем я оказался выше старика как минимум на голову.

— И что, я теперь всегда буду таким красавцем?

Старик с такой ехидцей хохотнул, что я приготовился к худшему.

— Ты еще не видел свой шлем. — И тут же принялся меня успокаивать: — Мальчик, ты в Красном мире. Здесь, чтобы выжить, нужен именно такой костюм. Хотя могу тебя успокоить — это что-то вроде скафандра. Внутри него ты остался прежним.

— И как этот скафандр снимается? И вообще, с чего он у меня отрос?

— Снимается — легко. Ты научишься. Мм… вспомнишь! А отрос он у тебя потому, что ты прошел через огненную чашу и обрел свою настоящую сущность. Ты — демон Шайтаар.

Фу-у-у, как же надоело удивляться и выглядеть дурачком! Забыв о когтях, я сжал кулаки, отстраненно отметив, что лезвия исчезли.

— Я что, уже умер? И где Лайла?

— Могу тебя огорчить: пока нет. — Старик доверительно положил руку мне на плечо. — Ты действительно спишь, Шайтаар, но тебе пора просыпаться. Этого раза пока достаточно. А за девчонку не переживай. Еще надоест.

Дурнота подступила к горлу, заставляя вожделенно поглядывать на бурую землю. Такое ощущение появляется, когда ты безумно устал или не можешь справиться с кошмаром и проснуться.

В руках старика непонятно откуда взялся темный шарик и стремительно начал раскручиваться в воронку.

— Запомни. Ты должен беречь перстень как зеницу ока. Никогда не снимать и уж тем более никому не отдавать! — Его голос вдруг стал доноситься до меня как сквозь толстый слой ваты. — Хочешь выжить — слушай меня! Мы с тобой еще увидимся, а теперь — пошел!

Его руки толкнули меня с такой силой, что я просто влетел в тут же всосавший меня на манер пылесоса смерч.

— Мне нужно видеть Высшего!

Четыре архангела из Правления обернулись, разглядывая меня так, словно я — пришедший из внешнего мира мутант.

Наконец один соизволил помочь моему горю:

— Что тебе нужно, дитя?

Пришлось повторить:

— Мне нужно видеть Высшего архангела!

— Зачем? — невозмутимо уточнил другой.

— Нуж-но! — по слогам выпалила я.

— Зачем нужно? — вступил третий.

— Вы что, издеваетесь? — прорычала я.

— Боюсь, что издеваешься ты. — Ну наконец-то и четвертый решил поучаствовать в игре «Избавься от надоедливой девушки». — Или ты считаешь, что любой ангел может прийти сюда, пинком открыв дверь, и пообщаться с главой Правления Лазури?

— А что, к нему нужно записываться за век вперед? — Я гневно прищурилась, разглядывая их невозмутимые, прекрасные лица.

В голову неожиданно закралась мысль, заставившая сердце тоскливо сжаться: Тар тоже был красив, только у него была живая, завораживающая красота, а красота этих небожителей — по-другому и не скажешь — вызывала у меня только скуку.

Не дожидаясь ответа, я развернулась и, грохнув на прощание дверью, вылетела в коридор.

— Ты искала меня?

Едва успев избежать столкновения с высоким мужчиной, я отшатнулась к стене и подняла на него взгляд.

— Вы?! Э-э-э…

— Очень содержательно. — Его пальцы цепко впились в мое запястье. — Пойдем.

Я дернулась, пытаясь освободиться, и тут меня прорвало:

— Зачем? Зачем вы его убили? Вы специально дали мне такое задание? Чтобы я никогда даже не смела мечтать о крыльях? Заставили меня почувствовать важность его жизни — для чего? Чтобы вот так, походя развоплотить его и лишить меня… надежды?

— Простите ее, Высший!

Учитель! Я не услышала, как он вошел в храм, и поэтому чуть не подпрыгнула, когда над ухом прозвучал его голос.

— Лайла — девушка впечатлительная и… душевная. — Рука Гаврилия в оберегающем жесте легла мне на плечо. — Видимо, развоплощение подопечного так сказалось на ней.

— О чем идет речь? — Высший архангел так удивленно взглянул на него, что я даже засомневалась в увиденном сегодня.

И тут мне в голову пришла догадка. А вдруг это был не он? Вдруг Тара скинул в Огненную Чашу кто-то другой? Кто-то, лишь похожий на Высшего?

Судя по лицу учителя, у него тоже возникли подобные подозрения, но он все же решил объяснить:

— Сегодня в Инквизеле вы соизволили бросить в Огненную Чашу ее подопечного…

— Я? Занимался развоплощением? Сам?!

— Простите меня. — На Гаврилия было жалко смотреть. — Конечно же это было не так. Мы ошиблись. Вот только моя ученица отчего-то думает, что это были именно вы.

Высший архангел смерил меня таким взглядом, что я уставилась в пол, молясь, чтобы поскорее прекратилась эта выворачивающая душу и память проверка.

— Хорошо. Ты можешь идти, а твоя ученица пойдет со мной. Я должен кое-что у нее спросить.

— Прошу! Она еще дитя! — взмолился Гаврилий, но его рука послушно соскользнула с моего плеча.

— Ну на вопросы ответить, я думаю, сможет. Не настолько же она глупа? — Архангел развернулся и, не тратя больше времени на беседу с Гаврилием, уверенно потащил меня по коридору.

Если честно, я уже была не рада, что собралась что-то выяснять у НЕГО! А если он действительно может общаться с Всеблагим? Тогда… тогда для меня это шанс! Вдруг он ответит мне на один-единственный, мучающий меня вопрос — что там? Что там, куда ушел Тар?

Миновав почти все двери, он остановился у последней и, не утруждая себя открыванием, просто протащил меня сквозь нее и только после этого соизволил выпустить мою руку.

— Я слушаю. — Подтолкнув меня к мягкому креслу, он огляделся, недовольно поморщился, и вдруг строгая комната, в которой было лишь два кресла и стол, начала меняться. Она немного раздвинулась, у стены появился камин с горящими в нем поленьями, а возле него словно из воздуха вылепился небольшой уютный диванчик, на который он и опустился. — Всегда, когда возвращаюсь из Красного мира, мерзну. Ты не возражаешь? — В его руках появилось два бокала с рубиновой жидкостью.