Линн Рэйда - Смерть и солнце

Крикс ощутил, как по спине ползет озноб. Какой невероятной силой должно было обладать это похожее на птицу существо, чтобы в момент атаки часового отшвырнуло не целую сажень от ограды?.. Создавалось впечатление, что "Горностай" расстался с жизнью прежде, чем упал на землю. Когти неизвестной птицы обладали, судя по всему, почти алмазной твердостью, но даже они были неспособны сильно повредить железную кольчугу. Часовой погиб от рваной и глубокой раны, начинавшейся от подбородка и тянувшейся к ключице.

Когда они ворвались в деревню, Крикс невольно удивился, что такийцы не оставили дозорных, чтобы те могли поднять тревогу в случае какой-то непредвиденной опасности. Гвардейцы Бешеного принца отличались редкостной самоуверенностью, но уж дурками-то они, по крайней мере, не были… Крикс поделился собственными мыслями с Мэлтином, и тот беспечно отмахнулся: на то Астер и отправился в Летние воды раньше них, чтобы разведать обстановку и в решающий момент без лишнего шума снять дозорных.

Без лишнего шума - это точно. Крикс поежился, представив себе смерть, беззвучно падающую с небес. Казалось, что по зову Астера сюда явилась то ли птица, то ли зверь, напоминавший легендарного грифона, и расправилась с такийскими дозорными. Или… Крикс замер, пораженной неожиданной догадкой. Он вспомнил разговор, произошедший у них с Сайремом и Лаской утром того дня, когда Лесное братство выступило к Летним водам. Глядя на людей, быстро и умело разбиравших лагерь в серых предрассветных сумерках, "дан-Энрикс" тщетно пытался высмотреть среди них Астера, и под конец решился задать оказавшемуся рядом Сайрему вопрос:

- Где Астер? Я его не вижу.

- Полагаю, он уже у Трех ручьев, - откликнулся седой повстанец. Прозвучало это до того обыденно, что в первую секунду Крикс даже не понял всей нелепости такого утверждения. Не до конца проснувшийся южанин понимающе кивнул, и только потом спохватился:

- Как у Трех ручьев?.. Он был здесь еще сегодня ночью. Не мог же он за это время пройти восемь стае?

- Тем не менее, он обещал встретить нас там, - ответил Сайм невозмутимо.

- Он что, какой-нибудь колдун?..

- Да вроде нет. Если ты говоришь про полоумных старикашек, которые смешивают зелья и рисуют на земле круги, то Астер на них не похож.

"Это уж точно" - согласился энониец мысленно. А вслух сказал:

- Тогда такого просто-напросто не может быть.

- Хочешь поспорить? Ставлю меч рябого Горностая против твоих сапог, - вмешалась в их беседу Ласка.

Крикс почувствовал, что она подошла и встала рядом, но не рискнул посмотреть на девушку, опасаясь, что он покраснеет и тем самым выдаст самого себя. Прошедшей ночью энониец спал из рук вон плохо, без конца ворочаясь на расстеленном на земле плаще. Заснуть мешали мысли о мессере Иреме и о погибших раненных, но еще прежде того - мучительные неотвязные сомнения, не совершил ли он ошибку, добившись у Астера согласия принять его в свою дружину. В какой-то момент Крикс обнаружил, что не спит не только он один. Лежавшая неподалеку Ласка неожиданно пружинисто поднялась с земли и, перекинув через руку плащ, бесшумной тенью проскользнула между спящими людьми. Южанин приподнялся на локте, спросив себя, куда это разведчица решила отлучиться в такой час, да еще прихватив с собой плащ, служивший ей постелью. Ответ нашелся почти сразу. В свете догоравшего костра Крикс смутно различил за деревьями мужской силуэт, в котором даже при столь скудном освещении нетрудно было узнать Астера. Ласка направилась прямо к нему. Прежде, чем наблюдавший за ней Рикс успел сообразить, что занимается самым обыденным подглядыванием, антарец сделал шаг навстречу и, притянув девушку к себе, неторопливо поцеловал ее в губы.

Дальше Крикс смотреть не стал. Сердце у него застучало чаще, и он поспешил перевернуться на другой бок. Теперь ему, по крайней мере, стало ясно, почему за эти дни никто из Лесных братьев не пытался лишний раз привлечь к себе внимание разведчицы - и это несмотря на то, что она была единственной девушкой среди нескольких десятков молодых парней или таких вдовцов, как Сайм. Похоже, Ласка уже сделала свой выбор - и он был таким, что ни у кого в Братстве не возникало ни малейшего желания его оспорить. Крикс еще долго не решался перевернуться на другой бок. Он лежал на холодной земле, но ему почему-то было жарко. Когда, наконец, южанин рискнул развернуться в сторону костра, Астера с Лаской на поляне уже не было.

- Так что, мы спорим или нет?.. Могу добавить сверх заклада свою фляжку, - не замечая его замешательства, сказала темноглазая разведчица. Ей явно не терпелось с ним поспорить. Но уверенность, с которой Ласка предлагала свою ставку, и особенно ее лукавая улыбка порождали смутные сомнения.

Выручил "дан-Энрикса" ни кто иной, как Сайрем.

- Не соглашайся, Рик: она прекрасно знает, что права.

…Получалось, что Сайрем и Ласка, знавшие Астера много дольше, чем сам Рикс, не сомневались, что он может за каких-то два часа преодолеть такое расстояние, какое мог проехать за такое время только всадник на хорошей лошади. И то - не факт.

Похоже, никакого легендарного грифона у главы Лесного братства не было.

"Это он сам, - со странной трезвостью подумал Рикс. - До Трех ручьев он не дошел, а долетел. А здесь прикончил часового. Астер - оборотень".

Странно, но, придя к такому выводу, Крикс почти не удивился и не испугался. Ну ладно, Астер - оборотень. Зато принц Эзар, спаливший заживо пару десятков раненных - обыкновенный человек. И этот… Эйст лат-Гир, казнивший пленных, тоже - человек.

Какая разница?

Крикс внезапно вспомнил, как когда-то, в раннем детстве, Фила рассказала ему с Вали сказку, совершенно не похожую на те, которые они слышали раньше. В ней речь шла о древнем племени Нэери - детей Сокола. И об их отважном предводителе, которого прозвали Король-Оборотень. Валиор, пришедшей в хижину уже к концу истории, едва поняв, о чем шла речь, сейчас же рассердился и сказал жене, чтобы она не пичкала детей "этой такийской чушью". Вообще-то Валиор очень любил жену и, несмотря на вздорный и крутой характер, с Филой чаще всего вел себя довольно обходительно. Тем удивительнее было то, как сильно его зацепила эта, в общем, безобидная история. "Все иллирийцы суеверны, как старухи, - сердился он, нацеживая себе свою вечернюю кружку пива. - Я хочу, чтобы мой сын вырос мужчиной, а не бабой. Все, довольно. Чтобы больше никаких историй!". Он говорил - "никаких", но и Фила, и удивленно переглядывающиеся Вали с Безымянным понимали, что речь шла только об этой. Вали был уже большим для сказок и, похоже, скоро позабыл про тот досадный эпизод. А Крикс потом еще с неделю упрашивал Филу досказать, чем же все кончилось. Упрямства Безымянному было не занимать, так что в конце концов он все-таки добился своего. А потом был уже и сам не рад, что выяснил конец этой истории. Обычно сказки, которые им рассказывала Фила, заканчивались хорошо, но эта оказалась грустной. Храброго Лесного Короля бесчестно предал человек, которому Нэери доверял и даже считал своим побратимом. Крикс тогда искренне расстроился, а через пару лет совсем забыл эту историю. И вспомнил про нее только теперь.