Алексей Глушановский - Сердце вьюги

Сильнейший отток энергии Рау почувствовал еще на площадке перед храмом и не рискнул подходить ближе. Будучи эльфом, значительная часть сущности которого была завязана на магическую силу, он справедливо опасался за свое здоровье. Неудивительно, что в этом мире нет магов. Как рассказала ему Ольга, еще каких-то сто-двести лет назад, такие храмы были многочисленны, а священники бдительно следили за малейшим проявлением магии, безжалостно уничтожая её носителей.

Но сила, которую он ощутил в школе, была совсем иной, напоминая по ощущениям скорее куда более привычных ему божеств. И это было любопытно. Очень любопытно! В конце концов, раз судьба забросила его в этот мир, то ему необходимо внимательно присматриваться к её намекам в поисках того, что поможет ему возродить свою расу. И быть может, замеченный им след и является таким намеком?

Размышляя так, он зашел в подъезд, открыл дверь ключом который ему выдала Ольга, и немедленно отбросил в сторону все 'лишние' мысли, сосредоточившись на одной, сверхважной задаче. Задача эта была проста: 'выжить!'.

Глава пятая

Магия как метод воспитания

Как много девушек красивых —

Но слушай, друг, протри очки! -

У них зелёные глаза

И вертикальные зрачки!

Стремительно взбегая по подъездной лестнице, сбежавшая с работы Ольга страстно мечтала об одной, довольно незамысловатой вещи. Ей очень сильно, просто невыносимо хотелось подержаться за шею одного малолетнего эльфа. Минут пять подержаться. Обоими руками! Страстно стискивая её! А потом, расчленить хладное тело этой сволочи на мелкие кусочки, раздробить кости и спустить в унитаз!

Или нет. Слишком легко отделается. Никаких удушений. Еще чего! Пяток минут и все? Неет… привяжет его к батарее, и выскажет все, что она думает о малолетних обманщиках. Потом распилить. Начать с ног. Пилить лобзиком, для пущих мучений. Ме-едленно! Пусть прочувствует, гад!

Зайдя домой, она первым делом кинулась к зеркалу, чтобы проверить, не превратилась ли она в блондинку. Зеркало послушно отразило симпатичную шатенку чуть выше среднего роста, с голубыми глазами, слегка курносым носом и тонковатыми губами. Убедившись, что её самые страшные подозрения не оправдались, Ольга настороженно приподняла волосы, и облегченно выдохнула. Уши тоже были нормальной, положенной от природы округлой формы.

— Уф… — с некоторым облегчением выдохнула она. — Ладно. Так и быть. Можно его и в живых оставить. Нет, ну какая сволочь, а? Я его спасла, вылечила, освоиться помогаю, а он? Ну я ему задам, как вернется! Это что ж такое? Кто этому колдуну недоделанному позволял честного врача в 'Сабзиро[20]' превращать!

— Все безопасно, никаких проблем у тебя не будет… — она раздраженно махнула рукой. Длинная, тонкая и невероятно острая льдинка, сорвавшись с её пальцев, распорола новую шубу.

— Ты мне и за это заплатишь! — снова начиная распаляться, заявила девушка, и в это самое время раздался скрежет открываемого замка.

С хищной улыбкой, Ольга метнулась на кухню, и выхватила из шкафа прочную дубовую скалку. Как раз в этот момент, занятый своими мыслями Рау открыл дверь квартиры, еще не подозревая о ожидающих его неприятностях.

— А все же хорошая вещь, — боевые рефлексы, — успел подумать Рау, точным пируэтом уходя из-под очередного неумелого, но сильного удара дубовой скалки. Стоящая на секретере небольшая фарфоровая ваза сказала печальное 'дзынь' и преобразовалась в груду мелких осколков.

— Ах ты ж пакость увертливая! — окончательно рассвирепев от утраты, выругалась Ольга и взмахнула рукой. От небольшого, недооформленного, но тем не менее, вполне опасного айсболта, эльф ушел перекатом, снеся по пути небольшую этажерку. Печально зазвенел, разбиваясь, сервиз, подаренный Ольге на день рождения, а по батарее расплылось быстротающее снежное пятно.

— Может поговорим? — выдохнул Рау вставая на ноги и опасливо косясь на скалку в руках своей названной сестренки.

Вместо ответа, в его сторону полетел еще один снежный заряд.

— Ну почему ты так сердишься! — выкрикнул альфар делая очередное быстрое перемещение. Что такого случилось-то?

— Он еще что случилось, спрашивает! — разъяренно выкрикнула Ольга, взмахивая своей скалкой. — Нос я по твоей милости, одному засранцу отбила! И Олега Абаевича поморозила!

— А потом и шубу новую порвала! Предупредить не мог, что я льдом кидаться начну, а Дед Мороз, недоделанный?!! — Несколько секунд девушка колебалась между тем, чтобы разреветься и попробовать еще раз достать увертливого эльфа. Однако демонстрировать свою слабость и брызгать во все стороны слезами она не любила, ну а попытка дотянуться таки до этого остроухого недоразумения скалкой вряд ли бы удалась. По крайней мере, за все десять минут бешеного разгрома квартиры ей это удалось только один раз, да и то, удар был принят вскользь и каких либо заметных следов на наглой морде иномирового пришельца скользнувшая по скуле деревяшка не оставила.

Вместо этого, она лишь глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, положила на секретер свое верное оружие и зловещим, предрекающим множество болезненных мгновений остроухому виновнику её печалей тоном, начала рассказывать о произошедших с ней сегодня неприятностях.

Все началось после обеда, когда её отправили на очередной вызов. 'Болящий', с острой алкогольной интоксикацией, произошедшей в связи с 'подзатянувшимся' празднованием Старого Нового Года, оказался на редкость неприятной личностью, к тому же её старым знакомым. Местный 'ларечный король', Аслан Гогаберидзе, презрев заповеди Корана, прямо запрещающие употребление вина правоверным, хорошо отметил удачную неделю, за что и понес заслуженное наказание в виде пришедшей к нему на третий день безудержного пьянства 'белочки'.

Неизвестно, с чем это связано, но вместо традиционных зеленых чертиков, розовых слонов, или хотя бы фиолетовых шайтанчиков, в кучерявую голову 'повелителя мандарин' забрели снегурочки. Снегурочек было много. Насмешливо хихикая, они танцевали стриптиз на горлышках пустых водочных бутылок, томно возлежали на подоконниках, загадочно подмигивая и всячески предлагая составить им компанию, а одна, наиболее привлекательная, даже парила на улице, прямо напротив окна, оседлав пушистую елку. Она раздавала воздушные поцелуи, и словно невзначай показывала взопревшему Гогаберидзе упругие бедра и потрясающих размеров грудь, но, что самое обидное, никак не давалась в руки.