Лана Ежова - Принцесса Севера

Пошатываясь, я едва доползла до купальни и отмокала в воде до появления сморщившейся кожи. Кровь, своя или чужая, меня пугает, хочется быстрее отмыться. Нагота в компании Грэма больше не смущала. Когда стоишь в шаге от смерти, не можешь ответить на оскорбление, стыд куда-то улетучивается. Во время покушения он был со мной единым целым.

«Тьму и Свет пополам поделим ныне, кровь и плоть – теперь едины, а Любовь главнее Силы», – Грэм иронично произнес слова брачной клятвы.

«Не смешно, Грэм, с серьезными клятвами не шутят. Лучше вернемся к тому моменту, на котором нас прервали. Когда Тристан нас рассоединит, ты погибнешь и…»

«Похоже, ты испытываешь вину, Эва? Не стоит. Если телохранитель не может предотвратить смерть подопечного, он закрывает его собой. Таков кодекс телохранителя. Не готов умереть за другого человека, выбери другое призвание».

«Разве сатурийцы имеют право выбора? Я думала, это зависит от ваших врожденных способностей: воин, стратег, телохранитель. Вам с детства говорят, что ваша судьба предопределена. Разве не так?»

«Хм, а ты достаточно просвещена. Я мог стать наемным убийцей. Но мне больше нравиться спасать жизнь, нежели ее отнимать».

«Ты ведь говорил, что сатуриец совершает те поступки, о которых в дальнейшем не пожалеет? Иначе скатится на ступень ниже в духовном перерождении».

«Эва, я говорю о священных убийствах. Об устранении злодеев, моральных чудовищ. Но ты права, нечистая совесть – шаг назад в цепочке перерождений. Я знаю, что, закрыв тебя собой, не уронил чести в глазах моего бога. Следующая моя жизнь поднимется на ступень выше».

«Наверное, мне не понять. Я знаю, что мне, как магу отмерено Судьбой немало, если, конечно, меня не убьют раньше. Ну, а что после смерти? Не знаю, я не заглядываю так далеко».

«Разные народы – разные взгляды на смерть. А мне твоя позиция кажется странной. Но и живут ведь сатурийцы чуть больше, чем люди, но в два-три раза меньше магов».

Нашу философскую болтовню прервал истерический визг. Ой! Кажется, мои фрейлины пришли меня будить и обнаружили кровь.

Обмотавшись полотенцем, я поскорее выбралась из купальни. Кира, Лилиана и Далия испуганы насмерть – лица девушек красноречивее слов. Убедившись, что я цела, фрейлины, поохали, а затем все-таки помогли мне одеться.

Слушая рассказ о попытке отравить меня чаем, то, что меня спас Эвгуст, я утаила, Далия настаивала на визите к Тристану. Она не могла поверить, что со мной, действительно, все в порядке.

«Скажи Лилиане, что больше не нуждаешься в ее услугах и удаляешь ее от двора».

«Зачем, Грэм? Девочка не сможет жить не придворной жизнью – она умрет от отчаяния, если с позором вернется в дом родителей».

«Вспомни, что ее все равно собирались удалить от двора. Позора не будет, просто сообщи, что она тебе больше не нужна. Ты не можешь рисковать. Сначала корзина с отравленными цветами, потом нападение ночью с ножом. А теперь вот отравленный чай. Прямых доказательств нет, но она точно замешана во всем этом».

Грэм прав.

– Лилиана, я хочу, чтобы ты вернулась к родным.

Фрейлина, мастерившая на моей голове замысловатую прическу, упустила костяной гребень и, заикаясь, переспросила:

– Простите, принцесса, что вы сказали?

– Я не нуждаюсь больше в третьей фрейлине. Ты свободна от своей должности.

Это была моя лучшая игра в драме под названием «надменная принцесса Мариэлла». С таким талантом впору с бродячими артистами выступать. Такой холод никогда не звучал в моем голосе раньше. Видимо, лицо тоже было по-королевски каменным и заносчивым.

Остальные фрейлины молчали. Бледная девушка сжала плотно губы, подняла с пола гребень и передала Кире.

Не люблю быть сукой.

– Вы еще пожалеете, принцесса, что прогнали меня, – произнесла девушка у двери.

– Угрожаешь? – я надменно подняла бровь.

– Нет, просто я лучше всех делала вам прически.

Мой утренний туалет завершался в гробовом молчании. Далия распорядилась заменить испорченный ковер и чуть позже слуги принесли завтрак. Мой аппетит ничто не испортит. Даже кислые физиономии фрейлин.

Мм-м, как же я люблю рыбу! Сегодня из нее два блюда: легкий суп и рулет с ароматными травами. Еще шеф-повар приготовил обожаемые мною пироги с зеленью и печенью, воздушные пирожные с миндалем и фрукты в меду. Он меня баловал вот уже второй день, как я пришла в сознание после нападения демона. Сознаюсь, у нас с ним был маленький секрет: порой я делала набеги на кухню в ночное время. И ему безумно нравилось! Он постоянно говаривал, что настоящим женщинам свойственны отличный аппетит и гурманские наклонности.

«Вот значит в чем дело. Я когда-то зашел под утро проверить как ты. И чуть с ума не сошел, когда обнаружил пустую постель. Хорошо, что ты появилась до того, как я поднял на ноги стражу. Почему ты не сказала, что была на кухне?»

«А ты ведь меня и не спрашивал. Ты был убежден, что я встречалась с каким-то убогим… я хотела сказать, придворным».

«А что мне оставалось думать? Ты была такой довольной, как кошка, обожравшаяся мясом».

«Вот именно! Наевшаяся, а не нагулявшаяся!»

«Иногда это выглядит одинаково».

«Вот какого ты обо мне мнения. Обидно».

– Ваше Высочество, – испуганно позвала Кира, – мы не можем выйти из ваших апартаментов.

Далия хмурила брови. На ее лице калейдоскопом менялись самые разные чувства: растерянность, страх, любопытство.

– Как не можете?

– Вам лучше увидеть собственными глазами.

Вздохнув, я отложила пирожное, встала из-за стола и стремительно пошла к выходу из покоев. Фрейлины семенили рядом.

Дверь открылась свободно. Что им помешало выйти? Ого…

Похоже, Эвгуст всерьез обеспокоен моей безопасностью. Вместо привычных стражников, дверь охраняла парочка горгоров. Твари выжидающе смотрели на нас и лениво зевали, демонстрируя клыкастую пасть.

Девушки уже рассказывали, что дворец наводнен этим монстрами. Они охраняли территорию по периметру, свободно гуляли по саду, неожиданно выскакивали из ниш в стене. Кормили зверюшек на заднем дворе отборным мясом – повар ругался, видя, как горгоры пожирают по пять-семь свиных туш за один присест. Кстати, именно они (конечно, горгоры, а не туши) стерегут комнаты черного колдуна и его капюшоноподобных слуг. Слово капюшоноподобный, кстати, придумала Лилиана. Кроме того, горгоры сопровождают Эвгуста повсюду, как обычные сторожевые собаки.

Такой властью над этими тварями, если верить летописям, обладала лишь Микаэль. Первая императрица запрягала их в свою колесницу и носилась смерчем по всему Межграничью, навещая венценосных соседей.