Виктор Тюрин - Игра вслепую

— Шонар, подойди, — негромко он позвал своего приятеля, который сейчас занимался тем, что простукивал рукоятью кинжала стену.

Солдат бросил свое занятие и подошел. Он хорошо знал способности своего друга уметь складывать факты и на их основании делать правильные выводы. Вот и сейчас по виду Ножа он понял, что тот что-то нашел. Солдат был отличным бойцом и верным другом, но в то же время он был из породы тех людей, которые видят мир в черно-белом цвете. На одной стороне клятва и братья по оружию, а на другой стороне — враги и нелюдь.

— Посмотри на себя, Шонар, а затем на меня.

Солдат недоуменно оглядел себя, потом стоящего перед ним бывшего охотника.

— И что?

— Теперь посмотри на Щепку.

— Ну?

— В отличие от нас, он полностью одет и… вооружен. Это он мне дал свой кинжал. Кстати, Щепка, ты не можешь сказать: как мы здесь оказались?

— Это все колдун! Этот Дан! — его радость испарилась, и теперь он не знал, что еще сказать.

— Подожди! Если он приволок нас сюда, то, как с вами тогда дело обстояло? — продолжал недоумевать Солдат.

— Ну…. это…. Мы с ним в схватку вступили! А он эту тварь вызвал! Что тут непонятного?! Вы что, братья, не верите мне?!

— А где вы были до этого? — поинтересовался Никас. — Ну, перенес он нас сюда. Пусть будет так. Вы где были в это время?

— Мы тут были! Гностиг тут что-то изучал, а я при нем был. Тут он вас приводит и видит, что мы тут…. Тут все и начинается.

— Выходит, этот колдун не знал, что вы здесь?

— Не знал! — несмотря на уверенность в голосе, Щепка понимал, что еще пара таких вопросов, и он скоро сам запутается в своем вранье. К тому же до него стало доходить, что Нож далеко не так прост, как ему казалось. Страх опять свернулся холодным клубком под его сердцем.

— Как он нас сюда притащил? — теперь уже поинтересовался Солдат.

— Как? Привел, как быков, на веревке. Он же колдун!

— Тогда скажи: почему он, так же как и мы, в одних штанах? — задал новый вопрос Никас.

— Ты его спроси?! Что ты меня спрашиваешь?! — уже начал заводиться Щепка. — Вы мне не верите?! Брату не верите?!

— Интересно получается. Колдун, ни с того, ни с сего ведет нас сюда. Причем он видит, что вас нет на стоянке, и по наивности решает, что вы пошли к бабам в соседнее село. Приводит сюда и складывает в виде треугольника. Не смотри на меня так, Щепка. Я помню, в каком положении мы очнулись с Солдатом. Об этом так же говорят ритуальные свечи. После этого он замечает вас и начинается схватка. Так выходит по твоим словам. Так может, ты все же скажешь правду?!

Глаза предателя забегали, как у вора, которого застали на месте преступления. Сердце сжалось от страха. Ведь кому, как не ему, охотнику на нежить, знать, что любое предательство по отношению к членам братства, наказывалось только одним способом — смертью. Из последних сил, он выдавил из себя кривую улыбку и севшим от страха голосом, стал оправдываться: — Нож, ты что?! Мы же братья! Ты же сам видел, как убегал этот сучий маг?! Солдат! Ты же видел, как эта сволочь меня хотела убить! В чем вы сомневаетесь, братья?! Если считаете, что здесь есть моя вина, то я готов предстать перед судом старших братьев! Я сам…!

— Не скули, Щепка! Тебе задали вопрос! Отвечай! — перебил его Солдат.

Охотник не все так быстро схватывал, как его приятель, но страх и ложь чуял не хуже, чем породистый гончий пес, мчащайся по следу зверя. А от Щепки сейчас просто несло страхом.

— Шонар! Брат! Ты же меня столько лет знаешь! Мы….

— Похоже, я тебя плохо знал! — уже во второй раз оборвал Щепку охотник. — Говори! Или мне вырезать из тебя всю правду кинжалом?! Ты меня знаешь! Я что говорю, то делаю!

— Ты не посмеешь этого сделать! Мы все равны перед кодексом охотника! Я требую суда!

— Ошибаешься, приятель!

Уверенный и насмешливый голос Никаса, который сломал его план и стал его злейшим врагом, поднял в душе предателя и убийцы, дикую и неуправляемую волну злобы, захлестнувшей мозг.

— Твари поганые! Ублюдки! Крысы помоечные! Убью!! Зубами загрызу!! Сердце вырву!!

— Ну, ты и мразь! — и на лице Солдата появилась явное выражение брезгливости, словно он только что, со всего размаха, наступил на кучу дерьма.

После его слов наступило молчание. Щепка молчал, потому что только сейчас осознал, что поддавшись исступленной ярости, он допустил свою самую последнюю ошибку в жизни. Охотник был жадным и подлым человеком, но при этом не был трусом. Постоянный риск профессии охотника приучил его к присутствию смерти, и теперь, когда он понял, что проиграл, к нему вернулось самообладание.

«Надо только правильно разыграть карту. Поставлю на Солдата. Вдруг повезет!».

— Да ну! Я такой, как и ты, Шонар! Мы ничем не отличаемся друг от друга! Оба любим деньги! Значит, ты такая же мразь, как и я, брат!

— Заткни свою грязную пасть! Ты мне не брат!

— Ты злишься на меня, брат?! За что?!

Рванувшаяся вперед рука с кинжалом была отбита в сторону резким удара кулака Ножа.

— Ты, что не видишь?! Он же хочет легкой смерти!

— Шонар, ты же храбрый и волевой боец, а позволяешь командовать собой какому-то трусу и неудачнику! Он даже не сумел найти себе достойной работы, кроме как смотрителя могил! Смотри! Я плюю на него! — но сделать этого он не успел, так как резкий и хлесткий удар тыльной стороны ладони по лицу заставил Щепку подавиться и закашляться. С разбитых губ закапала кровь. Он не успел отстраниться, как сильные руки Солдата разорвали ворот его рубашки и сорвали амулеты, висящие на шее. Затем с него сняли пояс и сорвали сапоги. На каменный пол с глухим звяканьем упали два ножа. Все, что было найдено на одежде предателя, тут же отбрасывалось в сторону. После чего оба стали обыскивать одежду мага и когда пальцы Шонара нашарили и вытащили металлический треугольник с выгравированным на нем человеческим глазом, оба, охотник и Никас посмотрели друг на друга, а затем так же одновременно повернули головы в сторону Щепки. Их взгляды сказали ему такое, что его лицо побледнело еще больше, а на лбу выступили капельки пота. Он прекрасно знал, что за использование амулета повиновения или как его еще называли «ошейника раба» в отношении свободных граждан грозила прилюдная смерть на виселице. Так же он знал, что темным магам под страхом смерти запрещено изготавливать амулеты такого рода. Если до этой находки в душе предателя еще жила какая-то надежда, то сейчас она исчезла. Лицо Никаса окаменело, пока он смотрел в глаза Щепки, а когда тот отвел взгляд, повернул голову к Солдату, и с трудом сдерживая клокочущую в нем ярость, сказал: — Выкинь это!

Охотник отбросил амулет в самый дальний угол, а затем подошел к предателю, схватил того за волосы, резким рывком вздернул голову вверх и, глядя в упор, спросил: — Поговорим?