Марина Ефиминюк - Берегиня Иансы

От возмущения и злобы даже его седая жидкая бороденка тряслась.

– Как ты залезла сюда?! – прохрипел он.

– Ну все просто, – пожала я плечами, специально подбрасывая шар на ладони. Вверх-вниз, вверх-вниз. – С волками жить – по-волчьи выть.

– Отдай, – еще раз повторил он и сделал ко мне неловкий шаг. На кончиках его пальцев вдруг стали потрескивать зеленоватые тоненькие змейки заклинания, и повеяло жасмином.

– Авдей, – ухмыльнулась я, – неужели ты не понял – я вижу любые твои магические потуги. Ты разве не читал чушь про Ловца Душ? Ясноокий придет в замок Мальи, добрые ведьмы отдадут ему заклинание, народится великий дракон, и станет человек Оберегом Иансы?

Змейки вмиг всосались обратно в кожу.

– Так-то лучше. Почувствую магию – разобью шар, – предупредила я, входя в жировку и, не спуская с колдуна цепкого взгляда, прикрыла дверь. – Можем поговорить по-деловому.

Авдей едва сдерживался, готовый обрушить на меня гром и молнии, но, опасаясь за дорогую магическую безделицу, предпочел замолчать и попытаться сохранить хотя бы каплю самообладания.

Интересно, надолго его хватит?

– Я отдам тебе шар, ты же снимешь с меня поводок и отпустишь на все четыре стороны. Василию скажешь, что казнил меня.

– Ты мало что знаешь, но много хочешь, девка, – процедил Авдей.

Я пожала плечами и подбросила шар так высоко к потолку, что тот, кажется, тренькнул об оклеенные папиросной бумагой доски. Клянусь, в этот момент у колдуна остановилось сердце, а когда я ловко поймала игрушку, он был согласен на все.

– Хорошо. Открою поводок. Давай шар!

– Э-э-э нет, милый, – осклабилась я, поглаживая хрусталь большим пальцем, – сначала оковы. – И протянула руку с браслетом.

Авдей резко ухватил меня за запястье. От неожиданности я ойкнула и хотела вырваться, но старик держал крепко. Вдруг в браслете что-то щелкнуло, побрякушка перестала давить, и колдун сжал ее в кулаке.

Я отшатнулась, разглядывая две тонкие грязно-лиловые линии, отпечатавшиеся на коже от острых медных кромок.

– Шар давай! – прохрипел колдун.

– Ша-а-ар? – протянула я. – Держи свой шар. – И резко разжала пальцы.

Хрустальная магическая вещица стремительно звякнула об пол и рассыпалась тысячей осколков, разлетевшихся по коморке.

Колдун застыл, бледнея на глазах, веко живого глаза нервно подергивалось. Авдей разглядывал крошку, не в силах пошевелиться.

– Ой, – притворно испугалась я, прикрыв рот, – разбился… Когда с коня упала, даже не треснул, а сейчас…

Что тут началось! Неожиданно колдуна заколотило крупной дрожью, он упал на колени. На белом, что простыня, лице выступили капли холодного пота. Несчастный задыхался и, схватившись за горло, силился втянуть в легкие побольше воздуха, а потом неожиданно тюкнулся лбом об пол и затих.

Вытащив из другого кармана веревку, переплетенную с диметрилом, я быстро связала за спиной холодные руки старика, оцарапавшись о длинные желтые ногти. Ведьмак никак не отреагировал на камень. Видать, в шаре много силушки хранил, даже перекрывать стало нечего. Потом, перевернув колдуна, я засунула ему в рот грязный носовой платок, передернувшись от вида затаившегося живого глаза и выпученного мертвого. Оставив Авдея на полу в нелепой позе, я быстро выскочила в сенцы и, плотно прикрыв за собой дверь, навесила замок.

Дурной поступок, ничего не попишешь. Только со мной тоже поступают не слишком деликатно, и нечего ждать нежностей в ответ! Подлость за подлость, Василий! Ты захотел меня прикончить, а я отпущу твоих пленников! Посмотрим, как ты сможешь шантажировать Окию, когда все козырные карты разлетелись от ветра.

Киснувший под дождем Иван охранял сараюшку с пленниками и не смел покинуть своего поста даже по очень большой нужде. Поэтому меня он встретил радостно:

– Вы меня замените сегодня? А то отряд уехал, мне смену не назначили…

– Иди, иди, – я широким жестом указала в сторону двора, – не переживай, подежурю немножко. Только сильно не расслабляйся, через пару часов в путь трогаться, – и неподдельно зевнула до хруста в челюстях, будто только-только продрала глаза.

Паренек потрусил по мокрой садовой дорожке в сторону сеновала. Его неудобная длинная шпага билась о плохенькие сапоги и царапала землю. Черт возьми, какое детство! Не хватает шляпы с белыми перьями.

А за дверью происходило странное движение, были слышны шумные вздохи и едва уловимые проклятия. Раздался резкий стук, громкий матерный выкрик, потом все стихло. Я, заинтригованная по самую макушку, приоткрыла дверь. Клянусь, такого я не видела даже на срамных картинках.

Давидыв стоял на четвереньках, а Савков весьма предприимчиво прижимался грудью к его спине, уткнувшись носом в вихрастую башку приятеля. Их цепи, как тонкие нити, были перепутаны крепко и надежно, ввек не размотаешь. Пытаясь помочь друг другу освободиться от кандалов, сокамерники лишь сцепились еще крепче.

– Так, давай еще раз, – процедил Савков чуть слышно и рванул назад, моментально вернувшись в исходную позицию.

Давидыв ругнулся и шлепнулся на живот, придавленный массой сотоварища.

– Савков, игод гогатый, – прошипел он в грязную солому, – откатись, что ли!

– Выражения выбирай! – прокряхтел Николай, пыжась и морщась.

– Выбегешь тут выгажения! Что ты на мне елозишь?! Откатись, я сказал!!!

– Не могу. – Николай в очередной раз дернулся. – Полагаешь, мне самому приятно к твоей спине прижиматься?! Черт, нам конец!

– Развлекаетесь, мужики? – тихо поинтересовалась я, едва сдерживая издевательский хохот.

Реакция последовала незамедлительно. От неожиданности и конфуза оба задергались с удвоенным усердием, звеня цепями, и ухитрились вывернуться спинами друг к другу, тяжело дыша.

– Помешала? – Я скрестила руки на груди.

– Что надо? – проскрипел Савков своим простуженным голосом, буравя тяжелым взором точку у меня посередке лба.

– Да так, – махнула я рукой. – Думала кое-что подарить напоследок, но вижу, вы и так неплохо справляетесь. – Я нарочито развернулась, делая вид, будто хочу уйти.

– Ты какая шустгая, Москвина, уже сменила гнев на милость? – зло пробормотал Давидыв. – Снова дгужить гешила?

Я оглянулась, не скрывая ехидной ухмылки, и пожала плечами:

– Да жалко мне вас двоих стало. Дай, думаю, помогу по давней дружбе. – Я закусила губу, а потом, помедлив, достала из кармана ключи от кандалов и бросила их изумленным мужчинам. – Простите, открывать не буду – боюсь, поколотите. Надеюсь, сами освободиться сможете?

– Почему ты нам гешила помочь? – потребовал ответа Денис.

– Потому что втроем в двух могилах нам тесновато будет, – пожала я плечами и быстро вышла, спасаясь бегством от шквала закономерных упреков и обвинений.