Василий Сахаров - Колесо Войны

  К освещенной кострами стоянке южан, которая находилась в прикрывающем людей и лошадей от ветра просторном пологом распадке, северяне подходили тихо и без суеты. Деваться остверам было некуда. С одной стороны непроходимое болото, с другой глубокий ручей, на противоположном берегу которого засела одна из разведывательных сотен Каргевена, а с двух других направлений на имперцев накатывались Океанские Ястребы и их союзники. И все что северянам требовалось сделать, это атаковать лагерь врага, который по наблюдениям разведки к бою не готов и представляет из себя не воинское подразделение, а толпу усталых, измученных и слабо организованных людей. Все было просто. Преимущество за нанхасами и победа практически в их руках. Поэтому Ойкерен спланировал проведение боя, раздал приказы сотникам, и решил, что этой ночью он будет в первой атакующей волне и напоит свой атмин кровью наглых южан.

  Воины стронулись с места. До лагеря остверов остается девятьсот метров. Пятьсот. Четыреста. Триста. Пора! Ойкерен выхватил из ножен свой клинок, вскинул его над головой и выкрикнул:

  - Смерть имперцам!

  Громкий и сильный голос вождя разнесся над темной равниной, и его услышали не только воины рода, но и часовые остверов, три десятка утомленных дружинников, которые сразу же подняли тревогу. Но топот копыт уже приближался к стоянке имперцев. Северяне были все ближе, а организовать оборону было некому. Полковник Нии-Фонт только выскакивал из своей палатки. Маги поспешно глотали зелья бодрости, за которые им, если они выживут, потом придется расплачиваться полной потерей сил и болями во всем теле. Командиры отдельных отрядов пытались сориентироваться. А рядовые воины, пересиливая себя, хватали оружие и ждали приказов. Так поступало большинство, но находились и те, кто был готов сдаться в плен или словно крыса в огне пожара пытался найти отнорок, который бы вывел его к спасению.

  - Хей-я-я! - издал древний боевой клич Фэрри Ойкерен, когда его сохатый оказался в лагере противника.

  - Хей-я-я! - поддержали его телохранители и воины ближних сотен.

  Яростный потоп из людей, лосей и оленей накрыл так и не успевший до конца проснуться лагерь имперцев. Ойкерен намотал на левую руку поводья и притормозил бег своего лося. Верный бык сбавил скорость и понесся между палаток, а вождь приготовился к бою. А вот и первая жертва, молодой невооруженный солдатик в расстегнутом на груди полушубке. Взмах клинка! Свист острой полоски металла, которая рассекает воздушную преграду! Соприкосновение лезвия и человеческой головы, и череп оствера, егеря из армии Канимов, распадается на части.

  Повод влево! Еще один противник. Сержант в доспехе, который держит в руках крепкий кол с тупым наконечником, который он, может быть, вытесывал для подпорки своей палатки или навеса из брезента. Он боец опытный, попытался ударить лося на морде и заставить животное отвернуть в сторону. Но умный сохатый, который отличался от обычных лосей точно так же как человек от обезьяны, встал на дыбы и встретил дубину сержанта копытами. А затем он пронес Ойкерена мимо имперца, который пытался удержать свое оружие в руках, и глава рода, острием атмина достал противника в переносицу. И запрокинув голову, залитый кровью умирающий оствер упал на спину.

  - Ших-х-х! - с противным свистом в небо улетел световой шар, который был запущен одним из чародеев, видимо, кем-то из шаманов.

  - Ших-х-х! Ших-х-х!

  В дополнение к первому еще два светильника вознеслись в темное небо, и через пару секунд прилегающие к распадку окрестности, равнина, ручей и часть болота озарились призрачным светом. И Ойкерен увидел, что скачка вынесла его и еще трех воинов к группе имперских магов, которых было пять или шесть человек, и в руках у них были артефакты.

  - За мной! - бросил вождь назад, и воины его поняли. Они повернули своих сохатых за ним, сходу врезались в имперских чародеев и обрушили на их головы свое оружие.

  Взмах! Удар! Голова с плеч! Пять магов, которых никто не прикрыл, погибли в считанные секунды. Но один из них, каким-то образом все же смог вовремя отскочить в сторону, и вскинул над собой амулет. Неразборчивый вскрик! Артефакт извергает из себя воздушную огненную лаву, которая мчит на всадников. Пламя быстро приобретает темно-синий оттенок. Языки огня ширятся и взлетают ввысь. Еще один краткий миг, и роду Океанских Ястребов мог бы понадобиться новый вождь. Но рядом с главой рода, который не успевал отбить вражеское заклятье своим клинком из метеоритного металла, находились шаманы. И не дойдя до Фэрри Ойкерена всего каких-то тридцать сантиметров, и лишь опалив языком пламени ему подбородок, лава распалась на искры и рассеялась. А в грудь того чародея, кто кинул в северян огонь, вонзился короткий дротик.

  - Не стоять! - подбодрил своих телохранителей Ойкерен. - Круши южан!

  Стремя к стремени к вожаку пристраиваются верные воины. Нанхасы понеслись по лагерной стоянке дальше. И грудью сохатых сбивая на мерзлый грунт паникующих имперских бойцов, они выскочили к палатке полковника Нии-Фонта, который созывал к себе егерей и магов, и пытался создать очаг сопротивления. Полковник размахивал ирутом и выкрикивал короткие команды. Вокруг него уже скопилось до полусотни воинов и несколько чародеев, один из которых, маг из школы "Даисса", вскидывал к губам короткий сигнальный рог. И тут в толпу влетел вождь и его телохранители, и атмины стали рубить головы врагов, словно это учебные чучела. Вот упал маг, который выронил свой рог-артефакт, а следом под ноги сохатых свалился полковник, которому на обнаженную голову наступил копытом сохатый. Кривые клинки северян рубили людей одного за другим, и их становилось все больше, а имперских воинов, соответственно, меньше.

  Фэрри Ойкерен видел все это, сердце его наполнялось радостью, а душа очищалась от злобы и неудовлетворенности, которые поселились в ней после смерти сына. Схватка! Именно этого он жаждал. Риск! Вот чего вожак хотел. Честная рубка и смерть врагов! Такова истинная жизнь каждого северного воина с берегов необъятного Форкума. И от переизбытка чувств, Ойкерен оскалился, зарычал и уподобился дикому зверю, а затем, кромсая черным атмином очередного оствера, он засмеялся, и его смех, веселый и бесшабашный, поддержали верные боевые товарищи.

  Но вот, живые остверы вблизи вождя закончились. Кругом одни трупы, и лишь в паре мест на имперской стоянке еще был слышен звон клинков. Победа! Северяне могли бы радоваться, а Ойкерен мог бы сказать пару фраз, которые его воины передадут певцам и сказителям, а они потомкам. Что-нибудь вроде: "Так будет с каждым врагом рода Океанских Ястребов!" или "Подлые ночные налетчики получили заслуженное возмездие!". Однако это все подождет до зимней стоянки рода, когда мужчины вернутся к своим семьям. А пока кровавая пелена спала с глаз воинов. Смех прекратился, и вождь снова стал таким же, как и всегда, внешне спокойным и уравновешенным человеком, который думает о нуждах доверившихся ему людей гораздо больше, чем о самом себе и своей семье. И очистив свой черный клинок от крови врагов, он начал отдавать приказы: