Дмитрий Кондратьев - Путь воина

— Грол, давай верёвку. — Крикнул я.

С помощью Грола я быстро связал проповеднику руки и ноги. Усадив его на топчане, я взял в руки топор и присел рядом с ним:

— Ты так и не понял, что я не уйду отсюда, пока ты не расскажешь мне всё, что знаешь. И всё, что я тебе обещал, ты будешь испытывать на себе до тех пор, пока не начнёшь говорить.

Я встал и начал прохаживаться взад и вперёд перед проповедником, ожидая, что он, наконец-то, заговорит и мне не придется прибегать к крайним мерам. Но он молчал и я понял, что мне всё-таки придется перейти от уговоров к крайним мерам. Подойдя к нему вплотную, я резко, практически без размаха ударил обухом топора в нерв на предплечье. Это очень больно, если знаешь куда бить. К несчастью для него я знал, как и куда бить. Проповедник взвыл нечеловеческим голосом. Я снова ударил в эту же точку. Вой перешёл в визг. Дождавшись, когда он замолчит, я спросил:

— Мне продолжать или будешь говорить?

И проповедник сломался:

— Я всё расскажу, только больше не бейте меня!

Отойдя от топчана и встав рядом с Гролом, я сказал:

— Для начала меня интересует, куда вы должны были отвести людей из деревни. Говори быстро и, не задумываясь. Учти, что каждое сказанное тобой слово будет проверено и, если ты хоть в чём-то соврал или что-то не рассказал, то я вернусь, и ты будешь очень сильно сожалеть о том, что я не убил тебя в деревне.

Проповедник, похоже, поверил мне безоговорочно и начал торопливо рассказывать:

— Я пришёл сюда с караваном, который должен ждать нас в лесу перед деревней, через который проходит дорога в столицу. Караван должен ждать нас до полуночи на опушке леса со стороны реки. В караване находится старший, только он знает, куда мы должны идти дальше.

— Сколько человек в караване. — Задал я следующий вопрос.

— Я точно не знаю. — Задумался проповедник. — Около пятидесяти человек.

— Сколько из них принадлежит вашему братству? — Уточнил я.

— Крестьян около пятидесяти человек, а наших людей в караване около двадцати пяти.

Я повернулся к Гролу:

— Думаю нам до полуночи надо обязательно побывать на этой опушке.

Грол кивнул и пошёл со мной к дверям камеры. Уже стоя на пороге, я повернулся к проповеднику:

— Я очень надеюсь, что ты сказал правду и не о чём не умолчал. Утром или чуть позже я вернусь, и мы с тобой поговорим более обстоятельно.

Проповедник опустил голову и тихо сказал:

— Из двадцати пяти — двадцать опытные наёмники. Они охраняют караван.

— Ты больше ничего не хочешь добавить?

Проповедник отрицательно покачал головой, и я вышел из камеры. Грол с солдатами стоял возле дверей и, закрыв дверь камеры начал отдавать распоряжения подошедшим солдатам:

— Пленников охранять как баронскую казну. Никого к ним не пускать без моего разрешения.

В главный зал, в котором нас ждал Инер с остальными, мы с Гролом практически прибежали. Коротко рассказав, что нам с Гролом удалось узнать от проповедника, я сказал:

— Караван надо обязательно перехватить до полуночи. Думаю, что в полночь он уйдет, даже если к нему не присоединится проповедник, которого мы задержали. Если мы не перехватим этот караван, то мы не получим полной информации о том, кто стоит за этим братством и какие цели они преследуют, так как проповедник явно ничего толком не знает.

Инер кивнул, соглашаясь с моими словами, и сказал:

— Будем считать, что там как минимум тридцать опытных наёмников. С собой возьмём главного егеря — он прекрасно знает этот лес и все тропы в округе. — Он встал из-за стола и подошёл к Гролу. — Поднимай по тревоге первую сотню. Ты остаёшься в замке главным. — И заметив, что Грол явно не согласен с его последним распоряжением, мягко добавил. — Удвой караулы в замке. Я понимаю, что ты хочешь отправиться с нами, но я не исключаю разные неожиданности и, ты должен остаться в замке.

Сборы не заняли много времени и примерно через пятнадцать минут все собрались возле конюшни. Я прибежал самым последним, так как мне пришлось успокаивать Дика. Этот непоседа непременно хотел отправиться вместе со мной. Инер быстро поставил солдатам боевую задачу, особо подчеркнув, что нам нужны пленные. Убивать только тех, кто сражается до последнего вздоха и не собирается сдаваться в плен.

К лесу, о котором говорил проповедник, мы прискакали, когда уже начало темнеть и главный егерь сразу повёл нас вдоль леса в сторону реки. После пятнадцати минутной скачки егерь остановил колону:

— Дальше лучше идти пешком.

Оставив с лошадьми несколько человек, Инер приказал тридцати солдатам остаться верхом и после того как начнётся бой, сразу перекрыть дорогу каравану в сторону реки. Мы вместе с остальными солдатами медленно, стараясь не шуметь, пошли через лес к опушке. Проведя нас по лесу около километра, егерь остановился:

— Опушка уже рядом. Они находятся там — я чувствую запах дыма. Готовьтесь к бою и ждите меня, я пойду вперёд сам и узнаю, как охраняется лагерь.

Егерь бесшумно растворился в ночном лесу, а мы, достав мечи и проверив снаряжение, ждали его возвращения. Егерь вернулся довольно быстро. Подойдя к Инеру, он сказал:

— Всё тихо. Они, похоже, очень уверены в собственной безопасности, так как постов охраны всего пять — три со стороны леса и два в сторону реки. Постовые не спят, но особо не прячутся. В центре лагеря стоят около пятнадцати телег и две палатки. Не уверен, но мне показалось, что к колёсам двух телег привязаны несколько человек. Я возьму несколько солдат и проведу их к постам со стороны реки, затем займусь лесными постами.

Инер кивнул и подозвал сотника:

— Распределите солдат. Когда закончите с постами, пришлёте посыльного. Затем мы атакуем лагерь. Напомните солдатам, что в лагере мирные жители. Два десятка солдат ни на что не отвлекаются и прорываются к палаткам и захватывают всех, кто там находится.

После небольшой суматохи, егерь с солдатами, которых он лично отобрал, направился к реке, а все остальные застыли в ожидании команды. Ко мне приблизился Инер и, наклонившись к уху, тихо сказал:

— Мы будем держаться позади солдат. Здесь самые опытные ветераны и мы будем им только мешать.

Я кивнул, соглашаясь с его словами. Медленно потекли минуты ожидания. Все напряжённо вслушивались в ночную тишину. Но как всегда бывает, неожиданно раздавшийся крик застал всех врасплох. Но наши солдаты были опытными ветеранами и сразу среагировали, бросившись в атаку на лагерь. Молниеносным броском, преодолев расстояние, которое отделяло нас от лагеря, солдаты сходу вступили в бой. Как мы и договорились с Инером, я держался сзади атакующих солдат. Мои друзья, растянувшись цепью, находились недалеко от меня. К сожалению Инер не ошибся в своих предположениях — наёмники в лагере были очень опытными. Они сразу сориентировались и оказали организованное, ожесточённое сопротивление. Я стоял на краю опушки под деревьями и наблюдал за кипевшей в лагере схваткой. Бой продолжался не более десяти минут. К сожалению никто, из наёмников не захотел сдаваться в плен, и как результат — у нас не было пленных. Но хуже всего было то, что те, кого мы хотели захватить любой ценой, ускакали на лошадях к реке при первых признаках тревоги. Как рассказали освобождённые крестьяне, возле палатки главарей всегда стояли осёдланные лошади. К счастью никто из крестьян не пострадал, если не считать нескольких человек, избитых наёмниками. Именно они были на ночь привязаны к телегам. На мой вопрос: