Змеиная Башня. Учебник лекаря - Павел Беспалов
Мужчина посмотрел в гротескное лицо ужаса, а потом перевёл взгляд на следы сына.
Да, сегодня у него выдался откровенно хреновый день. Смертельная усталость обнимала плечи, как любящая жена. Веки оттягивали стальные мешки, ноги казались раздробленными молотом. Сломанная, перемотанная грязной тряпкой рука ужасно ныла. Но светлые воспоминания о семье всё так же согревали душу.
В последний раз стальная воля взмыла ввысь, окрылив на подвиг. В последний раз несущая смерть длань поднялась для выдачи очередной порции свинца.
— Сегодня вдоволь напьюсь вина на застолье у предков, а пока пируете вы, — озлобленно прокричал он.
— Аргх!.. — чумные ринулись в атаку. Из их смрадных пастей текли вязкие слюни.
Прозвучало несколько громоподобных выстрелов. Барабан опустел.
Мужчина оскалился, готовый сражаться голыми руками, но вокруг него внезапно поднялся едва заметный серый барьер. Первый из нападающих столкнулся с ним мордой и сразу начал распадаться на мелкие частицы, похожие на струпья: невидимая сила сначала обратила голову в прах, затем руки, плечи, туловище, словно злое божество откусывало от чумного огромные куски, пока от него не осталось ничего.
Когда он осознал произошедшее, рядом уже бушевал огонь. По левую сторону огненная спираль всасывала туман и безжалостно вертела заражённого, сжигая заживо. По правую сторону стеной света сыпались раскаты молний.
Это было похоже на пришествие великих героев, описанных в древних легендах.
«Моя жена, дети, мы спасены!»
Невиданное тёплое чувство захватило мужчину, окрылив его, и он впервые за всю жизнь горько заплакал.
* * *
Мы прибыли на место событий точь-в-точь… Я уже успокаивал этого человека.
— Благодетели, — позабыв об обстановке, прошептал он.
Нужно сказать, что наш отряд достойно справился с внезапной угрозой. Я видел всё до мельчайших деталей и был действительно счастлив, что нам удалось спасти невинных людей. Благодаря новому слуху, зрению, восприятию я чётко понял развёрнувшуюся драму отца и сына. Во время боя координировал действия соратников, чтобы они случайно не поранили мужчину.
Хотя и не считаю, что сделал нечто героическое, достойное оваций да роз.
— Чего медлишь, бездельник? Иди лечи пациента, — невозмутимо сказал старик.
Ах да, благодарность… Что это вообще для него значит?
Я подошёл к остолбеневшему мужчине. Он заворожённо разглядывал свои дымящиеся кости. Рука выглядела так, будто её раздробили молотком. По всему предплечью расползался опухший синяк, и вскоре, похоже, потребуется ампутация до локтя.
Как учил меня дед, я положил ладонь на плечо пациента, используя силу, чтобы временно заглушить боль. Затем достал ножницы из подсумка на поясе и аккуратно разрезал окровавленную повязку.
Перед въездом в город он предупредил меня: не используй свои способности слишком явно на глазах у других. Это может вызвать тревогу — серьёзные проблемы.
Так же сказал, что седые старцы, сидящие на вершинах башен, общаются между собой. Раз в месяц всех участников ранга до третьего допрашивают, а интересную информацию передают наверх.
Прекрасно… но не станет ли моя скрытность причиной чьей-то гибели?
Я дал мужчине прикусить деревянную палочку, а затем резко вправил кость. Он скривился от боли, но пылающая длань частично заживила ткани вокруг раны, запустив восстановление кости. После достал пару мягких шариков, размял их и придал форму тонкого куска дерева. Разогрев материал, наблюдал, как он затвердевает. Осталось только забинтовать. В этом у меня уже есть опыт.
Почему всё происходит прямо на улице? Мы занимаемся охотой на ловца. Устраивает ли меня такая роль? Едва ли. Но я уверен в квалификации людей, что стоят у меня за спиной.
Хотя рядом с ними стоит не только отряд. Отчётливо вижу, как твари, испещрённые тьмой, прячутся за стенами ближайших домов. Их взгляды жадно устремлены на нас, но ни одна не решается подойти. И знаете, меня пугает этот признак их разума.
— Что скажете, Мясник, какова природа этой болезни? — спросил Михаил.
Старик пнул истерзанный молниями труп, внимательно изучил его, оторвал щипцами кусок уцелевшей плоти и поместил его в пробирку.
— Неясная, — пробурчал он.
— Готово! Пламя вылечит её часа за шесть. Пока старайтесь не напрягаться, — закончил я лечение.
Боль утихла, и пациент, забыв о себе, бросился целовать мои пальцы. Я испытал смущение, какого не чувствовал никогда.
— Что вы делаете? — воскликнул, убирая руки.
— Вы святой целитель! Так принято проявлять уважение к святости, — с благоговением произнёс он.
От его фанатичного рвения мне стало не по себе… Я ведь не икона, не объект поклонения. Просто человек. Ну или почти.
Почему-то мои спутники рассмеялись, и их весёлый смех хоть немного разрядил гнетущую атмосферу.
— Совсем замер от дивных картин? Проведи нас к себе домой, — деспот обратился к пострадавшему.
Он тут же вспомнил что-то неприятное и быстро повёл нас к дому, находящемуся в двух десятках метров слева. Я удивился, как он так уверенно ориентировался, несмотря на плохую видимость, и как он мог так метко стрелять в таких условиях. Похоже, в бою он полагался на слух, а здесь просто хорошо знал местность.
Мы подошли к простому двухэтажному дому с забитыми окнами да метровым забором из кованых стальных прутьев. Скрипучая калитка пошатывалась на петлях.
— Сын не смог закрыть её, замок слишком тугой… — пробормотал он, заходя.
Меня заинтересовали стены дома, усеянные серебристыми, пульсирующими рунами, которые, казалось, отгоняли всё злое от этого места. Возможно, в этом секрет их выживания.
Мужчина постучал по дубовой двери. Сперва было тихо, но когда стук повторился, послышался шёпот:
— Куда ты, дурачок!
— Это же папа, мы должны открыть.
— Отец мёртв… Там тень, не открывай…
Я услышал, как девочка побежала за мальчиком по коридору. Он оказался быстрее, и замок щёлкнул. Она догнала его и пыталась закрыть дверь обратно.
Мужчина уверял их, что это он, и пытался протянуть пальцы к цепочке на двери. Девочка отчаянно била его руку, но не могла причинить ему вред.
— Перестань, Алис, — немного жёстче сказал он и справился с препятствием.
Когда родственники увидели друг друга, младшие поняли: это их отец — он живой, нормальный. Полились горькие слёзы утраты, перемешанные с радостью воссоединения.
Казалось, даже старик не решился вмешаться в эту душещипательную сцену. Его окаменелое сердце, возможно, дало трещину и снова ожило, но лишь на секунду.
— Хватит разводить нежности! Проводи, любезный.
— Конечно, мой дом — ваш дом, — он поднял сына на руки и взглядом попросил пройти дальше.
Дверь захлопнулась, замок повернулся несколько раз.
— Удивительно, неужели остались нормальные мастера рун? — удивился Миша, разглядывая пылающие руны
