Тут вам не кино - Юрий Симоненко
Тут наши друзья-подельники очнулись и, позабыв о вещах и деньгах, не сговариваясь, ломанулись с кладбища дичайшими кабанами, а мертвец, посмотрев недовольно им вслед, попытался плюнуть, да не смог, и, зло выругавшись, сгрёб пачки денег и злосчастную монету к себе в могилу и сам полез туда же. Через минуту могильная плита с каменным скрежетом вернулась на прежнее место.
Попаданец Аркадий Рогатов. История шестая, последняя
После попадания в… Ельцина, Аркадий Рогатов угодил… нет, на этот раз не в президента, и не в зашкварного оппозиционера навроде Неполжицына, не в князя (князей большевики уж сто лет как повывели), и даже не в олигарха, каковой, пусть с некоторыми натяжками, проканал бы нынче за князя, а прямиком в автора, что писал про него непочтительные рассказы.
«Ух ты! Вот это мне повезло-о!» – мысленно порадовался тогда Аркадий и написал про себя большой роман в трёх томах за три недели. В романе том он представал перед читателями образцовым героем-попаданцем: умным, смелым, ловким и удачливым во всех начинаниях; облагодетельствовал Россию-матушку, произведя в ней промышленную революцию аж в пятнадцатом веке. Трактора, комбайны, паровозы, электрификация и космический флот – всё устроил и наладил прогрессор Аркадий Рогатов. Между делом упомянул и о том, как до того, как стать попаданцем, побивал он и чморил соседа своего уголовника Ваську Штакета, как регулярно «застраивал» дома паскудную тёщу и о том, что жена его всегда была ему верна и послушна, а сам он почти никогда не отказывал многочисленным дамам, отчаянно его домогавшимся.
В общем, интересная получилась трилогия. Опыт-то в написании художественных произведений у Аркадия уже имелся. И немалый. Ещё будучи в теле князя и обитая в элитном заведении для душевнобольных, сочинил он немало попаданческих романов, которыми зачитывались его лечащий врач и сам глава Третьего отделения. И пусть автор, в голову которого заселился Аркадий, не был известным писателем, как Прохор Закрепин или Лукьян Дивный, или, на худой конец, какой-нибудь Иван Колдун, наш герой решил не брать псевдонима и опубликовать трилогию под именем своего обидчика. «Не беда, – решил Аркадий, – что читательские круги, в которых этот Симоненко имеет широкую популярность, очень узки. При моём незаурядном таланте литератора и высокой производительности, я Юрца быстро выведу в ТОПовые авторы сайта Время Убей. А рассказы, в которых он писал про меня всякие гадости, по-тихому отредактирую и сделаю из них сборник, который назову: „Аркадий Рогатов – самый успешный попаданец“! Не пройдёт и года, как я стану известным и буду пить водку с Лукьяном Дивным!»
И принялся Аркадий Рогатов истязать ноутбук Юрия Симоненки, производя по два романа в неделю, и стал каждый день выкладывать «проду». Офигели от такой производительности любимого автора узкие читательские круги, и заподозрили неладное. Сначала читателей насторожила трилогия «Русь Аркадия», которая стилистически заметно отличалась от ранее написанных Симоненкой книг, да и не ожидали от него такой прыти. «Никак негров Юра завёл…» – говорили читатели. «И ведь раньше он вообще не писал про попаданцев, кроме пары-тройки коротких рассказов про какого-то придурка…» А когда Рогатов стал активно осваивать новые для себя жанры ЛитРПГ и Бояръ-Аниме, бесцеремонно зайдя на поляну Кира Хлебальского, Ника Метёлкина и Алекса Недокруза, тогда кое-кто в узких читательских кругах прикинул хер к носу и понял, что в любимого автора и просто хорошего человека вселился злой дух. И собрали тогда читатели делегацию, и послали её к Александру Шишковчуку – бородатому писателю из карельских лесов, который написал «Схрон», решив, что тот, возможно, знает того, кто сможет помочь…
А тем временем подлинный дух автора пребывал в месте, которого нет на картах привычного читателям мира. Он сидел на каменном валуне, торчавшем из красного железистого песка, вокруг него были лишь песчаные барханы да острые как сталагмиты в пещере скалы, от одного до нескольких десятков метров высотой, выраставшие из песка тут и там; небо над его головой было кроваво-красным, оно тускло светилось, и не было в небе том ни солнца, ни луны, ни звёзд. В месте том не было ночи, и не было дня, и времени там тоже не было. Не было там ни ангелов, ни чертей, не было никаких других духов – вообще никого. Один он, Юра Симоненко, был там наедине со своими мыслями и воспоминаниями.
– Как же так вышло, что я оказался здесь, в этом месте? – говорил он вслух сам с собой. – Умер? Но я не помню ничего, что могло бы предшествовать смерти… Несчастный случай? Дорожное происшествие? Болезнь? А может… наёмный убийца? Пуля в голову и всё… – Юра усмехнулся. – Ну, нет. Ерунда это. Что я олигарх какой, чтобы в меня киллеры стреляли… А может, я сплю и мне это всё снится? Хм…
Юра слегка пнул ногой песок. На нём были его любимые берцы «Кобра» из «Сплава», коих он сносил три пары, старые джинсы и застиранная серая футболка с логотипом группы «Ария».
Ему не было холодно или жарко, не хотелось ни есть, ни пить; он вообще не спал, ни разу, с тех пор, как здесь оказался.
Поначалу он бродил по этой красной пустыне, но никуда не вышел. Ему казалось, что пустыня эта была бесконечна. Там постоянно дул слабый ветерок, но направление его не получалось определить. Было такое ощущение, будто ветерок дует одновременно во всех направлениях. Как такое возможно – Юра не понимал. «Напишу потом про это место в каком-нибудь рассказе» – подумал он как-то раз. Песок под ногами был одновременно и горячий и холодный, и это тоже вначале вызывало у него недоумение. Потом он привык ко всему, и с тех пор ничто его уже не смущало.
– А что если я лежу в коме, в реанимации? – снова предположил он вслух. – Сон этот точно ненормальный. Никогда мне не снилось подобной херни… А ведь чего мне только не снилось… И инопланетяне, и другие планеты, и зомби с вампирами, и война атомная, и летать приходилось во сне, и плавать под водой, как Ихтиандр, а вокруг дома, деревья, улицы… даже Путин как-то раз приснился… А этот сон совершенно не такой…
– А это и не сон, – прокряхтел вдруг совсем рядом голос.
– Ах ты ж бля!!! – подскочил с камня Юра и ошалело уставился на говорившего.
Перед ним стоял не пойми откуда появившийся дед с котомкой, по виду – карел, или какой другой житель севера, в
