Стражи леса - Грэхем МакНилл
Леофрик пожал плечами:
— Да, действительно странно.
— У тебя есть имя, человек?
— Конечно есть, — ответил Леофрик и склонился в низком поклоне. — Я Леофрик Каррар из Кенелля.
Эльфийка тоже поклонилась:
— Я Тифейн из рода Эадаойн, служанка госпожи Морвхен Эадаойн.
— Для меня честь познакомиться с вами, — сказал Леофрик и снова поклонился. — Скажите, госпожа Эадаойн — жена правителя Олдельда?
Тифейн покачала головой:
— Нет, она его дочь. Прекрасное дитя, но очень своевольное и капризное. Ее так и тянет связаться с плохой компанией.
— Вроде Кьярно? — спросил Леофрик, кивнув в сторону воинов Вечной Стражи.
— Да, — ответила Тифейн, — Кайрбр будет в ярости, когда найдет любовников.
Леофрик покраснел от такой откровенности, хотя теперь ему стало ясно, почему Кьярно и Морвхен исчезли с берега Хрустального озера.
— Она обещана другому? — спросил Леофрик.
— Морвхен? Нет, но Кьярно не нравится ее отцу; он боится, что этот парень доведет ее до беды.
— Пожалуй, он прав, — задумчиво произнес Леофрик.
— А я считаю, что стыдно, когда за тебя все решает любовь, а не наоборот. Я знала, что она собирается встретиться с Кьярно, и пыталась ее отговорить, только любовь глуха, да еще и слепа.
— Она не слушается отца?
— Иногда. А вообще я очень удивлена, что она до сих пор не пришла к тебе, чтобы поговорить.
— Ко мне?
Тифейн уселась на камень у самого края воды и принялась водить по нему пальчиком; служанки продолжали весело плескаться и плавать в озере.
— Ну да. Я знаю, она хочет задать тебе множество вопросов. Морвхен так и тянет узнать, что находится за пределами нашего леса, вот ведь глупышка.
— Разве у ваших слуг и служанок принято обсуждать ошибки и недостатки своих хозяев? — строго спросил Леофрик, вспомнив, что за такую откровенность приказал бы выпороть своего слугу кнутом.
— Я говорю тебе то же самое, что говорила ей сто раз.
— О… — произнес Леофрик и отодвинулся от Тифейн подальше, заметив укоризненные взгляды воинов Вечной Стражи.
Солнечные лучи падали на пышные волосы Тифейн, и казалось, что они полыхают огнем; полупрозрачная ткань слабо скрывала прекрасные формы ее тела.
Леофрик отвернулся, когда Тифейн спросила:
— Ты не ответил, почему плакал посреди такой красоты?
Леофрик молчал, обдумывая ответ, но в глазах Тифейн светилась такая доброта, а он так устал от боли и страданий, что не выдержал и сказал:
— Я потерял жену. Ее забрали духи леса. Кажется, их называют дриады зимы, что-то в этом роде.
— А… теперь понятно, — сказала Тифейн и задумчиво улыбнулась. — Да, здесь хорошо оплакивать горе; говорят, что воды озера могут облегчать боль утраты и возвращать воспоминания о чуде, которое мы потеряли. Я приходила сюда после смерти брата.
— Я сожалею о вашей потере, госпожа моя.
Тифейн вежливо кивнула:
— Благодарю, но это было очень давно, а теперь боль почти прошла — ее стерло время и воды Хрустального озера.
— Воды озера могут стереть боль утраты? — спросил Леофрик.
Тифейн покачала головой:
— Нет, не стереть, поскольку боль напоминает нам о том, что мы потеряли, а без этого мы не смогли бы ценить то, что имеем, — ценить радости жизни. А это очень печально, Леофрик, — забыть о радостях жизни.
— Я не забыл о них, хотя боль утраты еще сильна, — сказал он.
Тифейн кивнула:
— В таком случае время, которое ты провел в Атель Лорен, не прошло для тебя даром.
Леофрик хотел что-то ответить, но Тифейн вдруг перестала улыбаться, по деревьям пробежал ветер, а птицы с тревожными криками поднялись в воздух.
Солнце по-прежнему озаряло озеро своим ласковым светом, но вдруг по нему пробежала тень, из леса раздался чей-то тревожный крик, и духи воды с яростным шипением скрылись в глубине.
— Что случилось? — спросил Леофрик, поднимаясь.
Служанки быстро поплыли к берегу, а воины Вечной Стражи, что-то сердито выкрикивая, схватились за копья. Тифейн побежала к своим подругам, в воздухе замелькали зеленые огоньки и скрылись за деревьями, улетев в южном направлении, на ходу превращаясь в маленьких монстров с когтями и крыльями.
Воины Вечной Стражи вскочили на коней и подъехали к самой воде, поторапливая женщин. Внутреннее чутье подсказало Леофрику, что надвигается какая-то опасность, и он крикнул воинам:
— Дайте мне оружие! Я могу сражаться!
Если они его и поняли, то не подали виду, а продолжали торопить женщин. Чувствуя себя совершенно беспомощным, Леофрик побежал туда, где выходили на берег служанки.
Услышав за спиной тяжелый стук копыт, он обернулся в тот момент, когда один из воинов Вечной Стражи был выбит из седла длинным тяжелым копьем, вылетевшим из леса.
Эльф вскрикнул от боли и упал прямо в воду.
Леофрик посмотрел туда, откуда вылетело копье.
Из-за деревьев показались пять ужасных монстров; их жуткий рев и страшно изуродованные тела говорили о том, что эти огромные кентавры с темно-рыжей шкурой и рогами на голове — твари Хаоса.
Издав дикий животный вопль, твари бросились в атаку.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Следы любовников, скрывшихся в лесу, были хорошо видны на земле — они не слишком беспокоились о том, чтобы сбить с толку преследователей. Чем глубже в лес уходил Кайрбр, тем тяжелее становилось у него на душе. В последнее время лес был чем-то встревожен, и эта тревога передавалась и старому воину.
— Едем цепью! — приказал он двум сопровождавшим его всадникам. — Смотрите внимательно, они где-то здесь. Нужно поскорее найти их и вернуться к Хрустальному озеру.
Воины принялись внимательно вглядываться в лесные заросли.
Следы Кьярно и Морвхен петляли среди кустов, обходили поваленные деревья и все дальше удалялись от озера. Ветви хлестали Кайрбра по лицу, и он знал, что они ему говорят: что им тревожно и страшно. В лесу что-то происходило, и только глупец мог в такое время забираться в лесную чащу.
Старый воин никак не мог понять, как осмелились Кьярно и Морвхен снова нарушить волю отца и правителя. Это немыслимо — нарушить приказ главы рода; это все равно что нарушить клятву охранять лес! При этой мысли по спине Кайрбра пополз холодок.
Впрочем, он тоже хорош — как легко они ускользнули у него прямо из-под носа! Он, первый воин правителя Олдельда, Гончая Зимы, позволил обвести себя вокруг пальца двум подросткам, и если с ними что-что случится, это будет целиком и полностью его вина. Казалось, прожитые столетия начали давить на него с удвоенной силой, и Кайрбр вздохнул, понимая, что закат его жизни уже
