Семья волшебников. Том 2 - Александр Валентинович Рудазов
— Ты у меня писаться начнешь, — пообещала Астрид в сторону усадьбы Пордалли. — А может, и какаться.
Но это не сегодня и даже не завтра, потому что сегодня папа Кланоса как раз повез его в Валестру, чтобы он там сдал экзамены. А экзамены в Клеверный Ансамбль, Астрид уже знала, длятся целых десять дней.
А сегодня… чем Астрид заняться сегодня?
Астридианцев нет уже целый год или даже меньше. Астрид этих предателей уже редко и вспоминала, а они ее наверняка тем более давно забыли, потому что для них один год — как для Астрид целый миллион или даже тысяча. Может, они давно уже все вымерли от недоедания или их все-таки скогтил Совнар. Астрид не знала и не хотела знать, они ее бросили.
Волосня тоже переехала в Паргорон. Ее теперь зовут не Волосня, но Астрид не запомнила ее нового имени. Тоже нашлась принцесса, второе имя ей подавай. Астрид тоже себе хочет, может быть, но разве ей кто-нибудь предложит?
Ну и ладно. У нее всегда есть верный прихвостень, Вероника. Пока все мелкие Пордалли развлекаются в этой глупой Валестре, а Рокуалли уехали на все лето в дурацкое путешествие, Астрид может захватить эти земли, закрепить свои позиции и основать большой мощный гхьет. А когда все эти Пордалли, Рокуалли и Тупалли вернутся, все здесь будет принадлежать ей.
И Астрид пошла искать Веронику.
Вероника же тем временем продолжала играть в зукат. Тень очень-очень хотела, чтобы она прорыла канавки определенным образом. Она даже показывала Веронике, как именно, сама превращаясь в рисунок, темную сетку на песке. Но рисунок был трудным, и Вероника каждый раз сбивалась.
Да и не очень-то ей хотелось это делать. Игра уже стала скучной.
— Нихатю, — наконец выдохнула она, бросая совок. — Зайко.
Солнышко очень грело. Вероника пожалела, что забыла дома панамку… а, нет, не забыла. Вот она, на голове.
— Подожди, дитя, осталось совсем чуть-чуть, — сказала тень. — Просто проведи линии еще там и там. Этого хватит.
— Неть, — заупрямилась Вероника.
— А я тебе конфет дам. Вкусных.
Вероника любила конфеты.
— А кафета ссем? — спросила она.
— С орешками.
— Нихатю.
— Тогда с пралине.
— Нихатю.
Вероника не знала, что такое пралине, но звучало как-то невкусно.
— Тогда сок. Хочешь? Арбузный.
Вероника не понимала, зачем все это. Почему тень не даст ей конфет и сок просто так? Она их уже немного захотела.
— Затем нидась кафету пьёста так? — спросила она строго.
— Это основы взаимовыгодных сделок, дитя, — объяснила тень. — Ты мне — я тебе. Ты делаешь то, что хочу я, а я за это даю тебе что-то, что хочешь ты. Например, конфету.
Вероника внимательно выслушала и постаралась запомнить. Звучит как что-то важное.
— Хаясё, — кивнула она и начала снова рисовать посохом.
А когда все канавки наконец лежали так, как хотела тень, та сказала:
— Очень хорошо. А теперь последнее. Помоги мне прийти, чтобы я дала тебе конфету.
— Как?
— Просто позови меня. Посмотри на этот чертеж и позови меня погромче. И я приду.
— Ты узе десь.
— Не совсем… я… меня станет больше. Мы заключим договор. Выгодный договор. Ты поможешь мне, а я дам тебе много конфет. И шоколадного зайчика. Ты хочешь шоколадного зайчика?
— Хатю, — сказала Вероника.
— Тогда скажи: призываю…
И тут в тень врезался камень. Астрид спикировала прямо с неба, закрыла собой Веронику и заорала:
— Мама, папа!!!
— Дитя, не мешай… — заговорила тень.
— Кафеты… — попыталась отодвинуть сестру Вероника.
— Какие тебе конфеты, дура?! Не надо нам никаких конфет!
— А зачика? — растерялась Вероника.
— И зайчика!
Астрид принялась шипеть на тень, выпустив коготки и расправив крылья. Тень начала сгущаться, темнеть… А Вероника поняла, что злая сестра лишила ее конфет, и у нее задрожали губы.
— Кафеты… — всхлипнула она. — Зачик… Маме яскязю.
— МА-А-АМААА!!! — заорала еще громче Астрид. — ПА-ААПАА!!!
Майно Дегатти оторвался от монографии и распахнул окно. Дети играли в песочнице… точнее, Вероника всхлипывала, а Астрид орала. И рядом с ними… а что это такое?.. во что они там играют?..
Майно одолжил зрение попугая, пригляделся… выпучил глаза и выпрыгнул в окно, воспаряя на фантомных крыльях.
Лахджа прилетела всего парой секунд позже. Они уставились на систему рвов, что вырыла Вероника, и Майно тут же стер часть ногой. А дети принялись сбивчиво рассказывать, что произошло.
— Вероника говорила с какой-то штукой!
— Она!.. зачик!.. кафеты!.. а я!..
— Тут была говорящая тень! Вот прям секунду назад!
— Мы узе!.. договой!.. выгадня!..
— И Вероника рисовала эту кирню!
— Мой зачик!.. зачик!..
Мама и папа всесторонне выслушали дочерей. Мама задумалась, а папа опустился на корточки и спросил Веронику:
— Что этой тени от тебя было нужно?
— Канавки копать, — ответила все еще насупленная девочка. — Зукат стъёить.
— Зукат строить, — повторил папа, ощущая, как на лбу выступает испарина.
— Муж мой, что означает сей рисунок? — спросила Лахджа, разглядывая постройку Вероники.
— Проблемы, — ответил Майно.
Они увели Веронику в дом и убедились, что та не сможет построить зиккурат из кубиков и нарисовать сетку призыва мелками или еще чем-нибудь. Провели с ней долгую беседу, объясняя, что нельзя слушать незнакомые тени, да и вообще незнакомцев. Нельзя по их просьбе ничего рисовать и строить зиккураты. Нельзя с ними никуда идти и ничего от них принимать.
— Кьоме кафет, — кивнула Вероника.
— Ничего нельзя, — строго повторила мама.
— Кьоме кафет, — заупрямилась Вероника. — И зачика, он сякаладный.
— Вероника, шоколадного зайчика мы тебе сами купим.
— Тада у миня буит два! — обрадовалась девочка, показывая два пальца.
В итоге родители поручили Астрид приглядывать за сестрой, а Снежку — за Астрид. Сами же заперлись в библиотеке и принялись размышлять, что это было и что с этим делать.
— Сначала решим важный вопрос, — сказал Майно, раскрывая свой экземпляр «О нечистых злах паргоронских». — Мы знаем, с кем имеем дело?
— В таком виде? — пожала плечами Лахджа. — Это мог быть кто угодно. Сгущенная ларитра. Неоформившийся карташехен. Уплотнившийся душебой. Да вообще любой демон, явившийся частичным Ярлыком или большей частью ушедший в Тень. И это только если он паргоронский, а дальше, возможно, бесконечное число вариантов.
— Было бы проще, если б я успел его рассмотреть, — вздохнул Майно.
— Думаешь, оно еще вернется? — спросила Лахджа.
— Это кто-то, кто узнал, что умеет наша дочь, и хочет через нее прорваться в наш мир. Конечно, оно вернется.
— Можно постоянно следить за Вероникой.
— За ней и так все время присматривают, — сказал Майно. — Но фамиллиарам тоже нужно есть и спать.
— А они не могут дежурить посменно?
— Они
