Паутина. Книга 3 (СИ) - Стоев Андрей

— А почему Ангел? — лениво спросил Горислав Грек.

Как Филипу объяснили перед этим, именно Горислав фактически и руководил этой ветвью семейства. Пожалуй, его присутствие было хорошим признаком — значит, к этим переговорам семейство отнеслось достаточно серьёзно.

— Какая-то мутная с ним история, — объяснил сопровождающий, — мы не успели докопаться до деталей. Но мы знаем, что он любит приврать, так что, скорее всего, наврал что-то такое. У врунов обычно так клички и появляются.

— Почему тебя Ангелом зовут? — обратился Горислав уже к Филипу.

Тот дёрнулся было сказать что-то в том роде, что это мол, никого не касается, но вовремя остановился. Если принимаешь оборонительную позицию, то сразу теряешь инициативу в разговоре. Следовало выбрать другую тактику.

— Да всё правильно этот сказал, — небрежно ответил Филип. — Была там байка, народ её оценил. Я не то что приврать люблю, просто скучно же на контрактах. Парни хотят интересных рассказов, а мне не жалко. И мне, и им развлечение.

— Интересные рассказы, говоришь, — хмыкнул Горислав. — Ну рассказывай, Ангел, посмотрим, как ты нас заинтересуешь.

— Рассказ у меня короткий, господин Горислав, — с достаточной долей почтительности начал Филип.

— Знаешь меня? — прервал его тот.

— Со всем уважением, вы же не поленились навести справки про скромного ратника. Так неужели я бы не постарался узнать, к кому иду?

— Ну-ну, — усмехнулся Горислав. — Ладно, продолжай.

— Мы сумели узнать, кто убил господина Остромира. И готовы продать вам эту информацию за пять тысяч гривен. Вот и весь мой рассказ, господин Горислав.

Греки переглянулись между собой, и в разговор вступил сын Горислава, Чеслав. Филип резко напрягся — когда ему показывали визиобразы, про Чеслава было сказано, что это очень опасная личность, вроде Кельмина у Арди, и с ним нужно вести себя очень осторожно.

— Байка у тебя забавная, Ангел, но сдаётся мне, что ты хочешь нас подставить.

— Как здесь можно вас подставить, господин Чеслав? — вежливо возразил Филип. — Мы просто говорим вам, кто убил господина Остромира, и делайте с этой информацией что хотите.

— Вместе с нашим главой был убит ратник Арди, и они тоже ищут убийц. Почему вы не пошли с этим к ним?

В этом месте все Греки дружно поморщились от неприятного воспоминания. Именно из-за того ратника и произошло досадное непонимание с Арди, которое в результате встало Грекам чрезмерно дорого.

— Потому что они вряд ли заплатили бы за это пять тысяч гривен. У вас погиб глава семейства, у них — простой ратник. Выбор очевиден.

— Как раз Арди могли бы и заплатить. Они не мелочатся в вопросах чести.

— А могли бы и не заплатить, — возразил Филип, — но отдать им информацию в любом случае пришлось бы. Мы решили не рисковать.

— А Арди знают, что ты к нам пошёл? — как о чём-то незначительном, поинтересовался Чеслав.

Четвёртый участник, которого Филип не знал, не сводил с него глаз, и до Ангела наконец дошло, что это эмпат, который отслеживает правдивость ответов.

— Я не знаю, — честно ответил он. — Я всего лишь простой ратник, начальство со мной не особо советуется. Но я очень сомневаюсь, что Арди знают. Они бы не позволили прийти к вам, а занялись бы этим сами.

— Ваша «Рыжая рысь» служит Арди, и ты хочешь нас убедить, что вы готовы их так нагло прокатить?

— Мы не служим Арди, у нас с ними контракт. Эта информация никак к нашему контракту не относится, мы можем делать с ней всё, что хотим.

— И вы верите, что Арди такое объяснение устроит и они ничего вам за это не сделают?

— Кеннер Арди — человек чести, это всем известно, — хмуро ответил Филип. — Он не поставит нам в вину то, на что мы имели полное право.

Сказать по правде, он и сам сильно сомневался, что это пройдёт так уж гладко. Кеннер Арди был, без сомнения, человеком чести, но он мог и оскорбиться в ответ на поступок, который не выглядел особо честным.

— Ты сам-то в это веришь? — усмехнулся Чеслав.

— Не очень, но моё мнение никого не интересует, — признался Филип.

— А ваш командир, стало быть, верит?

— По-моему, командир тоже сомневается, — честно ответил Филип. — Насколько я понял, он не хотел действовать помимо Арди, но ему пришлось уступить. Но это только моё предположение, офицеры меня в свои дела не посвящают.

— Как такое может быть, что командиру пришлось уступить? — недоумённо спросил молчавший до этого Ратмир Грек.

— Очень просто, Ратмир, — мягко сказал Горислав. — Вольный отряд — это обычно что-то вроде кооператива. Офицеры отряда являются пайщиками, и в спорных случаях решения принимаются голосованием по числу паёв. Это не воинская часть, власть командира там ограничена.

— Надо же, не знал, — удивился тот.

— Неудивительно, что ты не знал, — пожал плечами Горислав. — У нас мало кто с вольниками дело имел. Вообще не понимаю, зачем Арди с ними связались, вот сейчас и получили они сюрприз.

— Потому что они сами вольники, — отозвался Чеслав, — вот и связались.

Остальные с недоумением уставились на него.

— Да-да, у них вся семья — вольники, включая саму Милославу.

— Что за чушь! — недоверчиво воскликнул Горислав.

— Вот и я точно то же сказал, отец, — усмехнулся Чеслав. — Но как оказалось, никакой ошибки нет. У них действительно вся семья — члены Вольной гильдии. С аттестацией, послужным списком, всё как положено.

— Чего только в жизни не встретишь, — ошеломлённо заметил Горислав.

Греки озадаченно помолчали, явно пытаясь как-то втиснуть этот дикий факт в свою картину мира.

— А скажи-ка, Ангел, — вновь заговорил Чеслав. — Ты, когда сюда шёл, не думал, что мы можем тебе не поверить, и ты отсюда просто не выйдешь?

— Думал, — мрачно ответил тот. — Но я надеюсь на вашу разумность. Моя смерть вам ничего не даст, а последствия могут быть для вас неприятными.

— И какие же это последствия? — ласково осведомился Чеслав, и Филип почувствовал, как по спине побежали мурашки. — Надеешься на Арди?

— Нет, — отрицательно покачал головой Филип, — в этом случае Арди мстить не будут. То есть, я думаю, что не будут. Но если я не вернусь, то тем, кто убил господина Остромира, сообщат, каким образом их вычислили, и вы их больше никогда не найдёте.

— А ты, конечно, не знаешь, кто это.

— Конечно, не знаю, — подтвердил Филип. — Нужно быть полным идиотом, чтобы послать к вам человека, который хоть что-то знает. Проще уж сразу все бумаги передать.

Греки обменялись взглядами и, похоже, молчаливо пришли к какому-то решению.

— И как вам видится процедура обмена? — поинтересовался Горислав.

Филип почувствовал облегчения. Впервые за всю встречу он поверил, что уйдёт отсюда живым.

— Встречаемся в людном месте. Мы передаём вам папку, ваши люди передают нам банковский аккредитив на предъявителя.

— А если, допустим, вы попытаетесь нас обмануть? Например, подсунете пустышку.

— Мы же не сумасшедшие, — Филип изумлённо посмотрел на Горислава. — Арди ни за что не станут защищать мошенников. Это даже если они сами не решат, что мы их таким образом опозорили.

— Всё это интересно, но вы слишком много просите, — резко вмешался в разговор Ратмир. — Пять тысяч — это совершенно несуразная цифра. Мы можем поговорить о пяти сотнях. Ну ладно, пусть даже о тысяче.

— Нам нет смысла продавать эту информацию дешевле, — пожал плечами Филип. — Если вы откажетесь, мы продадим её Арди. Они, конечно, не дадут нам столько, но мы думаем, что на пару тысяч вполне можем рассчитывать. Зато у нас не будет с ними никаких проблем, а это тоже дорогого стоит.

Греки опять переглянулись.

— И при этом всем наверняка станет известно, что мы пожалели денег за информацию об убийцах Остромира, да? — с недоброй ухмылкой спросил Горислав. — Чем-то это всё-таки похоже на шантаж. Ну ладно, когда и где состоится передача?

* * *

Иван Гречин был бастардом, а отцом его был сам Горислав Грек. Рождению вне брака обычно не придавалось особого значения, и можно было бы считать, что жизнь удалась, но всё портил один неприятный момент — Иван не был признан. Это было сразу видно по фамилии, характерной для непризнанных бастардов — не отцовской, а лишь похожей на неё. Все, конечно, знали, что он сын Горислава, но без отцовского признания это был всего лишь любопытный факт, который не давал Ивану никаких преимуществ. Ну не то чтобы совсем никаких преимуществ — семейство оплатило Ивану образование, и он получал неплохое ежемесячное пособие, но всё же это было не то, совсем не то. Обидно было, конечно, и любви к папаше это не добавляло.