Облик Огня (СИ) - Липарк Михаил

— Почему ты шел так долго, медведь? — Она обхватила ладонями прутья решетки.

— Я не знаю, Ноэ… — он опешил. Странник вновь начал забывать, что это сон.

— Ты не успел, Хранитель, что был обещан… — Огонь задушил ее крик. Языки пламени охватили сначала ее ноги, потом талию и, наконец, она полностью скрылась в огне и превратилась в прах, подобный тому, в который превращалось все на его пути.

***

Ноэми проснулась от громкого стука в дверь. Она быстро встала, укрыла себя лиловой накидкой, открыла дверь и увидела взбудораженного странника.

— Собирайся. Полагаю, мы достаточно тут задержались, — он оставил свой дорожный мешок у входа и сразу пошел к окну, приоткрыв ставни и пуская в комнату холодный ночной воздух.

— Мы с тобой условились на ранее утро, а сейчас еще совсем темно, — она неохотно зашагала обратно к своей постели.

В комнате пахло мускатным орехом и розмарином, а сонное лицо чародейки без макияжа подкупало странника тем, что обнажало все самые естественные и нежные черты ее лица.

— Мне приснился сон. Необычный, — сказал он спустя некоторое время, присев на край еще теплой кровати. — Такое уже бывало. Мне иногда снятся особенные сны, знаешь, которые очень похожи на правду, словно это уже происходит или вот-вот должно произойти. Я не могу точно их толковать, но когда-то я дал себе слово пользоваться предупреждениями и избегать дурных предзнаменований.

— Не могу сказать, что понимаю о чем ты, но, кажется, сила, заточенная в тебе, не должна обманывать твой разум. — Ноэми зашла за перегородку. — Вастерас бы точно придерживался этого мнения. Дай мне несколько минут, я оденусь.

Комната волшебницы показалась страннику на удивление уютной для обычной гостевой комнаты на деревенском постоялом дворе. Помимо здешних свеч Ноэми потрудилась расставить в хаотичном порядке свои собственные. На табурете рядом с кроватью лежала книга со странным названием — «Эльфы или гномы по принципу яйцо или курица» под авторством Чарвиза Седобородого. На комоде она разложила все свои масла для кожи, духи и другую необходимую косметику. В самом центре стояла деревянная, еще наполненная, но уже остывшая ванна. Сарвилл не знал о таких услугах. «Вероятно, это привилегия только для женщин», — подумал он.

— Самое скучное чтиво из всех, что я когда-либо читал, — странник приоткрыл книгу и тут же небрежно захлопнул жизненные труды очередного занудного писаки.

— Читал? — из-за перегородки удивленно отозвалась Ноэми. — Кто мог обучить тебя грамоте в Медвежьем квартале? Увидев тебя в первый раз, я была не уверена в том, что ты умеешь говорить…

— Я просто был обескуражен тем, что у кого-то хватило ума в одиночку заняться освобождением смертника из петли посреди Штормплац — самого людного места, которое только можно себе представить.

Чародейка выглянула из-за перегородки, лениво улыбнулась и исчезла вновь.

— Ну, кто же все-таки мог обучить тебя чтению?

— Ты что, не знаешь, как устроена жизнь в Медвежьем квартале? Если в двух словах, то ситемы и сетимы не играют абсолютно никакой роли у медведей. Важно лишь заниматься тем, что будет приносить пользу твоему обществу и одаривать этой пользой своих собратьев абсолютно безвозмездно. А умельцев читать у нас хватало, поэтому и учили меня все подряд, кто хотел сразу после занятия пойти в местную корчму и отобедать жареного поросенка за проделанные заслуги. Медвежий квартал, знаешь ли, славится своим великодушием, но только если и ты что-то дал взамен… Так повелось. А знаешь, в чем самый главный парадокс всего этого устройства? Сегодня двое могут разодраться на смерть из-за куска хлеба, а утром один из них обязательно подаст руку второму. Кто-то может украсть у тебя последний мешок с сухарями, но в итоге поделиться с тобой похлебкой с размоченными там сухарями из этого же мешка. Парадокс в том, что жители Медвежьего квартала настолько же раздроблены, насколько едины.

— Я все время упускаю факт, что ты следующий обещанный Хранитель Медвежьего квартала.

Тут руки странника покрылись холодным потом, а мурашки прошибли тело.

— Что ты сказала? — не доверяя своим ушам, переспросил странник.

— Что все медведи верят в тебя не меньше, чем в плодородную Касандру.

— Нет, ты выразилась — обещанный Хранитель. Прямо как в моем сне…

Чародейка наградила странника самым подозрительным и холодным взглядом из всех, что ему удалось повидать за все время их путешествия.

— Предлагаю все-таки рассказать, что тебе приснилось? Иначе все твои реплики продолжают оставаться довольно странными. Даже для меня.

— Бред. — Сарвилл облокотился на кровать, упершись локтями в пуховую перину, которая, к слову, была гораздо мягче той, на которой провел ночь он сам.

— В бреду рождается истина, если этого не знать, можно упустить много возможностей. У нас есть время. Если это плохой сон, то действительно стоит рассказать. Ты же знаешь, что, если хочешь, чтобы сон не сбылся — непременно надо им поделиться, а с кем — выбор у тебя небольшой.

— Апокалипсис, — странник сдался. — Вернее, мне так показалось. Все скомкано — пожар, люди гибли сотнями, я видел Дастгард после происшествия… — Сарвилл сделал глубокий вдох, будто запах гари все еще стоял у него в носу.

— Огонь — твоя стихия, нет ничего странного в том, что тебе снятся сны, связанные с пламенем, кострами, пожарами и всем в этом духе.

— Дело не в этом. Это был очень реальный сон. Я видел каждую деталь города после… катастрофы. Я ни секунды не сомневался, что это правда. И… там была ты.

— Мое появление в твоих снах — результат нашего избыточного общения в последние дни. Вот и вся истина.

— Не перебивай, Ноэ, — он остановил чародейку. — Все, кто встречался мне на пути, называли меня Хранителем, что был обещан. У меня сложилось впечатление, что это я принес все эти беды в Дордонию. Пожар, нескончаемую гору трупов и полное уничтожение всего живого. Я не понимаю, что Боги хотят от меня... Но что бы это ни было, если нужно заплатить такую цену, то я сам вернусь в Дастгард и засуну голову обратно в петлю.

— Не делай быстрых выводов из того, что тебе едва знакомо.

— Вот именно что мне это не чуждо, Ноэ. Я точно знаю эти сны и ощущения во время них. То, что я видел — сбудется. — Ответа из-за перегородки не последовало, и медведь продолжил. — Когда я был ребенком, мне приснилось, как я иду по лесу и натыкаюсь на человека при смерти. По стреле, торчащей у него из груди, стекала кровь. Помню, как я ухватился за нее пытаясь помочь, но человек завопил еще громче. Мне стало страшно, и я отпустил древко, а мои руки остались липкими и окровавленными. Тот человек все твердил мне, что я не должен был его отпускать и это было предзнаменованием… После того, как он испустил дух, я поднял капюшон с его лица…

— И кто оказался этим человеком? — Ноэми вновь показалась из-за перегородки.

— Отец.

— Мне очень жаль. — Уже переодетая чародейка села рядом с ним.

— Все в порядке, я был слишком мал для того, чтобы его смерть оставила на моей душе отпечаток.

— Когда тебе снился этот сон, он был еще жив?

— Да, он пропал через несколько дней и каждый раз, когда отец собирался куда-нибудь, я не отпускал его, устраивая невыносимые и продолжительные истерики. Все принимали мои выходки за обычные детские капризы, а я уже тогда знал, что однажды он уйдет и не вернется.

— Его тело нашли?

— Нет. Одни Боги знают, куда его могло занести во время очередной охоты. Он всегда ходил по лезвию ножа. Ты готова? Нам давно пора уходить.

Волшебница быстро прошла по комнате и небрежно накидала все, так тщательно разложенное ранее, в свой мешок. Они вышли из комнаты и поспешили по лестнице вниз, где из гостиной слышались громкие мужские голоса. Сарвилл остановил чародейку, и они притаились за углом.

— У нас есть информация, что сегодня у вас остановился мужчина, которого нам необходимо взять под стражу по поручению короля Рогара Вековечного. — Человек, с аккуратно подстриженной бородой в королевских доспехах, положил руку на рукоять своего меча.