Осколки души. Том 1 и 2 (СИ) - Шаман Иван

— А почему я? — недовольно спросила девушка.

— Потому что тебе это больше всего нужно. — Я коротко улыбнулся, показав всем на дверь.

Беседы заняли больше двух часов, хоть я и не выпытывал каких-то особенностей или тайн. Простые вопросы: чего хочешь, какое оружие любимое, чему учили, что будешь делать после академии. Все ответы я записывал в новую тетрадь, отмечая для себя множество пробелов в рассказах одноклассников. Только Виола и Пожарская пришли на обучение добровольно. Правда, по совершенно разным причинам.

— Я не хочу об этом говорить, — чуть отвернувшись, сказала Виола, когда настала ее очередь. — Могу я оставить это при себе?

— Конечно, ваше сиятельство, — легко согласился я, и девушка вздрогнула, резко уставившись на меня.

— Кто тебе рассказал? Эрдман? — спросила она, косясь на дверь.

— Старый рыцарь, бывший когда-то главнокомандующим твоего отца? — покачал я головой. — Ты слишком плохого мнения о людях. Или слишком хорошего, тут смотря как посмотреть. Но меня точно не стоит недооценивать — он не стал разговаривать ни с кем, кроме тебя, а когда орал — все равно не перешел на оскорбления, хотя меня посылал чуть ли не матом. Он уважает силу, но сам взорвался, говоря, что ничего не должен тебе и твоему отцу. Хотя на самом деле чувствует, что все еще должен государству. Вывод весьма очевиден.

— И что с того? Моему отцу недолго осталось править. Все сестры уже замужем, или их вынудили уйти в монастырь. Я не такая! Я не хочу себе такой доли — стать откупным ради чьего-то положения! Тем более не собираюсь становиться довеском к приданому, — последнее она сказала, поджав губы.

— И это потрясающе. Возможно, ты единственная из семьи, кто на самом деле хочет возвыситься. И последняя надежда всего государства, — улыбнулся я.

— К черту его! К черту и отца, и все их интриги! Я хочу одного, быть свободной! — выпалила Виола. — А для этого нужно стать сильной!

— Верно, — легко согласился я. — А еще богатой, знаменитой и независимой. Так, чтобы муж не угнетал тебя. А в идеале понимал твои стремления и даже помогал в их достижении.

— Ты мне поможешь? — спросила Виола с надеждой.

— Стать твоим мужем? Нет, даже не проси, — покачал я головой. — А вот с даром… полагаю, что-то можно придумать.

Глава 22

Идея родилась у меня не сама собой — на нее натолкнуло множество выписанных вчера ритуалов. Конечно, я не бог и облагодетельствовать никого не могу, но это совершенно не значит, что я не могу показать наличие дара у другого человека. Как? Ответ очевиден — иллюзия, вещественная структура, обманывающая мироздание. Но тут возникало несколько небольших проблем.

Первая — я не имею права показывать свою вовлеченность в чужие схватки, а то могут и не засчитать экзамен. Получается, что мой максимум — усилить водную технику Николаса. Всем остальным придется обходиться другими стихиями. В том числе Брианне и Виоле, у которых дара нет, но он должен внезапно проснуться. Правда, только рядом со мной.

Для этого мне и нужны были личные беседы, чтобы подробно выяснить уровень подготовки, предпочтения, оружие и склонности. К моему счастью, все оказалось довольно просто: желательная стихия Брианны — земля или камень. А Виолы, так мечтающей о личной свободе и силе — ветер или шторм. Осталось за ночь подготовить подходящие к их стилю боя структуры, а для этого увидеть их на тренировке, для чего мы и явились на арену к гомункулу.

— Я сумел достать только поврежденную марионетку, — начала оправдываться Ольга, продолжая скрывать свою истинную принадлежность, но я лишь благодарно кивнул и подошел ближе, осматривая будущего противника.

Гомункул оказался не существом из плоти и крови, а скорее големом из дерева, глины и какого-то теста. Кости и все основные конструкции существа были выполнены из твердых пород древесины, покрытой слоем теплой белой глины. Сочленения и суставы прятались за шарами противоударной защиты, а вместо лица использовалась обгоревшая деревянная маска.

— Похоже, кто-то уже прошелся по нему огнем, — рассмеявшись, заметила Екатерина. — Еще немного — и до угольков бы обожгло.

— Возможно. Олег, ты можешь им управлять? Заставить сражаться со мной? — спросил я, внимательно осмотрев каждый сантиметр тела гомункула.

— Что? Еще и сражаться? Он команд не слушается, по крайней мере, моих. Ему приказали только сюда прийти, и то он уйдет скоро, к двум, — ответила одноклассница, с некоторой задумчивостью посмотрев на наручные часы. Сто двадцать минут? Должны успеть.

— Кто может мне сказать, какие у этого манекена уязвимые места? — спросил я, принудительно сгибая и разгибая руку гомункула. Получилось, хоть и с трудом. Защищенный пластиной шарнира сустав сопротивлялся внешнему воздействию.

— Молния для него почти бесполезна, — подумав, сказала младшая Громова.

— А вот не факт, — покачал я головой и незаметно для девушки попробовал размочить кусок глины на шее куклы. Почти получилось, по крайней мере, сустав теперь меньше болтался.

— Можно зажарить его целиком. Я пока так не умею, но вообще… ну и, как обычно, бить по сочленениям и голове, — пожав плечами, усмехнулась Екатерина.

— Хорошая тактика, только не думаю, что у него в голове есть что-то ценное. Даже если ты ее срубишь, эффекта не получишь. А вот суставы — это верное замечание, — кивнул я, показав на сочленения куклы. — Именно поэтому они лучше всего защищены, и поэтому же по ним все равно придется бить. В идеале — топором, чтобы гарантировано разрушить. Глина выполняет роль мышц, если ее запечь до твердого состояния или, наоборот, размочить до клея — конечности гомункула перестанут слушаться. А еще можно воткнуть что-нибудь в сустав, блокируя его работу. Как пример — стрелу.

— Кто же лезет в ближний бой со стрелами? — презрительно спросила Пожарская.

— Тот же, кто умудряется потом использовать дальнобойные мощные стихийные дары, основанные на техниках или привычном оружии. Например, можно не просто пустить стрелу — а сделать из нее взрывной снаряд большой мощности. Или расшвырять противников возникшим от попадания стрелы вихрем, — перечислял я, глядя на каждого из одноклассников. — Даже запасенная в наконечнике молния может обездвижить опасного в ближнем бою врага.

— Истинные таланты способны использовать свои дары без всяких костылей, — фыркнула Екатерина, скрестив руки на груди.

— Ага, и много ты тут видишь истинных талантов? Или уже сама научилась создавать первостихию без помощи меча? — усмехнулась Ольга.

— Нет. Пока нет, — нехотя признала Пожарская. — Но я могу поджарить любого!

— Вот и проверим, завтра. А пока запоминайте, как можно бить и как лучше уходить от атак противника, — поднимая и опуская руки гомункула, я показывал направления ударов личным оружием в зависимости от его длины и силы. На объяснение и отработку ударов ушли все два часа, мы едва успели с объяснениями, когда кукла вдруг развернулась и пошла прочь.

— Наше время истекло, — с сожалением заметила Ольга.

— Ничего не поделать. Тем более что нас уже заждались в соседнем здании, — заметил я, и мы все вместе отправились в лазарет у арены. Сегодня, на удивление, оказалось свободно. Только несколько коек занимали обгоревшие и посеченные пациенты. Да и то я лишь угадывал их раны под хорошо наложенными повязками.

— Добрый день, госпожа Хилари, — чуть поклонился я новой знакомой, сестре единой церкви истинных богов, отвечающей за медицину в академии. Ее наряд, словно издевательство над старыми балахонами католических монашек, был полной их противоположностью, хоть и сохранил общие черты.

Белый, с черными полосами, максимально обтягивающий и полупрозрачный в нужных местах, он совершенно не оставлял места фантазии. И хотя одетая в него девушка, голубоглазая блондинка лет двадцати восьми, явно не испытывала стеснения, но и удобным его можно было назвать с большой натяжкой.