В интересах государства. Орден Надежды (СИ) - Хай Алекс

— А почему нет? Ведь это именно он науськал вас попытаться выкрасть Пантелеева из Лабораториума. Он подстроил то, что должно было случиться… А потом внезапно Андрей и остальные погибают. Вместе с Афанасьевым.

— Хочешь сказать…

— Что выглядит это все так, что Афанасьева специально заслали поближе к вам, чтобы он организовал… покушение, будем называть это так. Заметь, он оказался сперва в вашей отборочной группе, затем вас поселили вместе. Все для того, чтобы вы сдружились…

— Это могло быть совпадение.

Денисов нервно рассмеялся.

— Соколов, ты дурак или притворяешься? После всего этого ты еще веришь в совпадения?

— Допустим, — рассуждал я. — Кто-то дал ему задание к нам приблизиться. Зачем? Чтобы убить нас с Ронцовым?

— Если это была Темная Аспида, то они могли пожелать вашей смерти. Но что-то пошло не по плану, и тот, кто во всем этом заинтересован, мог одним махом избавиться и от неудачливых исполнителей, и от паренька, который помог все организовать, — Константин провел пальцем по шее. — И все. Концы в воду. Ищи-не ищи.

В словах Денисова, как бы ни было обидно это признавать, все же просчитывалась логика. Другой вопрос — у меня никак не укладывалось в голове то, что нас с Серегой хотели убрать только потому, что мы считались позором дворянского общества. Слишком уж слабая мотивация как по мне.

Чтобы организовать такую операцию, нужно ну очень сильно хотеть от кого-то избавиться. В данном случае — от нас. Или же была задача спровоцировать нас на какие-либо действия.

А что если заказчик сего мероприятия подозревал о наших с Ронцовым особых способностях? Если предположить, что так и было, то остается два варианта. Первый — кто-то посчитал нас угрозой и пожелал устранить, хотя в случае с Ронцовым это стало физически невозможно. Второй — кто-то подозревал о наших особых талантах, но хотел получить подтверждение.

И в том и в другом случае я был вынужден защищаться и раскрыл себя перед Аудиториумом.

Как же меня начинала бесить вся эта история. Куда ни ткнешься, за какую нитку ни потянешь — вываливаются все новые загадки и никакого развития.

Нужно что-то сделать. Возможно, как-то спровоцировать этого заказчика. Если предположить, что от нас все же пытались избавиться, то попытка должна повториться. Правда, теперь, когда заказчик имеет представление о том, на что мы способны, ему придется ой как постараться…

И вряд ли новый удар нанесут так быстро. Нет, теперь за нами будут наблюдать.

Денисов медленно брел, утюжа хорошо утоптанную дорожку ботинками.

— Что теперь делать с шариком? — спросил он. — Есть мысли?

— Можно показать артефактору. Возможно, та же Хруцкая сможет определить по фону, что за задача у этого устройства.

— Сможешь организовать?

— Думаю, да, — кивнул я. Ядька любила решать головоломки. — Но меня беспокоит еще кое-что.

— Фотографии?

— Ага. Зачем они Афанасьеву?

— Полагаю, для того, чтобы знать нас в лицо. Если он был кем-то подослан, то это логично.

— Сжег бы тогда.

— Может не успел?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Правда, не знаю, Костя. У меня в голове не укладывается, что Афанасьев оказался засланным казачком.

А из него вышел шпион даже покруче меня. Никто ничего не заподозрил. Парень был прирожденным актером. Либо же кто-то слишком хорошо его натаскал. А ведь Гриша в той заварушке почти не вступал в бой и держался подальше. Может тогда он просто выполнял задачу столкнуть нас с княжичами? Потому и не полез в драку — берегся. И если бы не череда случайных обстоятельств и неуемный нрав Грасс…

К слову об Ане. Я вспомнил о фотографиях — засаленных, немного затасканных. Значит, Афанасьев не раз их доставал и мусолил в руках. А это означало, что на фотокарточках могла остаться энергия, и можно было попробовать считать образы…

Руки чесались снова попросить Аню об услуге, но я не хотел подвергать ее риску. Во-первых, у нас закончился винамий, а красть его из Лабораториума я бы не стал — подведу под удар Хруцкую и Дедулю. Оба еще пригодятся.

Во-вторых, Аню сильно потрепал ритуал психометрии. Хорошо, если восстановит резерв через пару-тройку дней. Нет, Грасс вмешивать больше нельзя. А других психометристов у нас не было.

— Так свяжешься со своей подружкой? — отвлек меня от рассуждений Денисов.

— Ты уже и об этом прочухал?

— О том, что ты водишь дружбу с красоткой-третьекурсницей? — усмехнулся вражина. — Об этом весь поток судачит. И не стыдно тебе при живой-то Штофф?

— Мне нечего стыдиться. Мы интересны друг другу исключительно в научном контексте.

— Ага. Ага…

Болван. Ну да ладно. Сейчас было не до пререканий и споров.

Я сверился с часами. В библиотеку к подготовке я опоздал — опять прилетит по башке от Сперанского. И снова лекарю придется прикрывать мою задницу и делать доклад самому. Я уже в третий раз сливался с совместной подготовки и знал, что терпение Коли было на исходе.

Но выяснить, что за игрушку прятал Афанасьев, сейчас было важнее.

“Ядь, доброго утра!” — постаравшись вложить в ментальный посыл побольше веселья, поприветствовал я артефакторшу. — “Свободна?”

“Смотря для чего”, — сонно ответила третьекурсница. — “Доброе”.

“Хочу показать тебе один артефакт. Нашел тут в барахле товарища. Взглянешь?”

“Пока не выпью три чашки кофе, и не проси”.

“Я тебе сам его сварю и подам в постель, если пообещаешь глянуть в течение часа”.

Хруцкая усмехнулась в моей голове.

“Нет уж, избавь меня от необходимости отстирывать свежее белье от кофейных пятен. Через десять минут в Лабораториуме. Тащи туда свою безделушку”.

Я оборвал ментальный канал и обернулся к Денисову.

— Ну что, пойдем в гости к владычице артефактов. Прямо сейчас.

Вражина удивленно на меня уставился.

— Так просто? Всего-то взял и договорился?

— Говорю же, Костя, иметь друзей не только приятно, и иногда еще и выгодно. Обзаведись парочкой людей, которые готовы помогать тебе не потому, что у твоего отца дохрена бабла, а потому, что они тебя уважают и ценят. Уверяю — совершенно новые ощущения.

— Опять ты заладил…

— А что? Раз уж мы снова работаем вместе, я не откажу себе в удовольствии покапать тебе на мозги. Все равно ты ничего не сможешь мне сделать, — ухмыльнулся я.

— Сволочь ты, Соколов.

Денисов громко засопел и стал похож на дракона: из его носа выходили две струйки пара. Я оглянулся, чтобы прикинуть, как быстрее добраться до Лабораториума.

И в этот момент увидел позади нас какого-то мужика с лопатой.

Заметив меня, он отвернулся и притворился занятым уборкой сугроба.

Показалось?

Я ускорил шаг, ничего не сказав Денисову. Лишь когда мы обошли пруд и свернули на дорожку к Лабораториуму, я снова резко обернулся. Мужик перемещался вслед за нами. Снова заметив меня, он оперся на лопату и закурил. Дескать, отдыхал от работы.

Ну да. Ну да.

— Костя, за нами хвост, — поравнявшись с однокурсником, тихо сказал я. — Дворник с лопатой. Интересно, тот же, что и в прошлый раз?

Денисов покосился на меня, но оборачиваться не стал. Лишь когда мы переходили мост, он задержался на лестнице и осторожно обернулся.

— Отсюда не видно. Но вроде похож. Они же все в спецовках…

— Может тогда в Лабораториум в другой раз? — засомневался я.

— Поздно. Он уже понял, куда мы идем.

Увы, это было правдой. Здесь не было других зданий, кроме обители артефакторов. Одно хорошо — этот дворник не сможет проследить за нами внутри Лабораториума. Но если он следил за нами достаточно долго, что должен был знать, что я общался с Хруцкой.

Иными словами, я опять рисковал подставить девушку.

“План такой. Идем в Лабораториум, делаем все, что задумали, потом отыскиваем этого любителя подглядывать…”

“И выясняем, что ему от нас нужно”, — с готовностью согласился Денисов.

“Только это нужно сделать рядом с Лабораториумом. Если придется бить по нему боевыми заклинаниями или менталкой, то мы быстро спалимся перед администрацией”.