Одаренный. Первые шаги (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— Всё верно. Это как дружить телами с замужней дамой: и хочется, и муж может не вовремя заявиться, — приподнято протянул Испанец и принял сидячее положение, а затем посмотрел в окно и, помрачнев, проговорил: — Эх, помнится, пять лет назад я выбрался с Машкой вот в такие же места. Мы взяли с собой палатки, семь бутылок вина, сосиски и прочую еду. А ближе к ночи я разжег костер и уже через час Машку похитили. Она отошла в кустики, чтобы справить нужду. Я же в это время глупо улыбался у костра, в предвкушении бурной ночки. Но тут Машка громко закричала, и её крик стал удаляться от меня. Я бросился в лес… Но куда там. Мне лишь удалось разглядеть зеленоватую шерсть сгорбленного существа, которое утащило мою ненаглядную. Уже много позже, когда я стал погружаться во всю эту фантастическую тему, мне повезло познакомиться с Профессором, который и рассказал, что тогда, в лесу, Машку, скорее всего, утащил один из представителей племени Лихо.

— Сочувствую, — искренне проронил я и посмотрел на погрустневшего гнома.

Тот ощутил мой взгляд и надтреснутым голосом поведал:

— Внук. Его вечерком прямо из коляски утащил аспид, когда я задремал в парке на лавочке. Никогда себе этого не прощу.

— Сын, — коротко буркнул Молчун, после чего разумные замолчали и лишь Горшок продолжал реветь из колонок.

Но спустя пару минут Испанец проговорил, снова посмотрев в окно:

— Уже подъезжаем. Валерон, игрушки всё там же?

— Ага, за обшивкой и в полу, — ответил тот, глядя покрасневшими глазами на появившуюся асфальтированную дорогу, которая извивалась вдоль неширокой реки и вела к мосту, перекинутому на ту сторону.

А на другом берегу, в низине, раскинулся крошечный городок Лесинск. Он был с трёх сторон окружён густым лесом. И если верить официальной статистике, то в нём проживало тысяч пять жителей, в основном это были орки, гномы и люди. Эльфов тут не водилось. Они хоть и предпочитали природу, но не настолько глухие уголки. А Лесинск был той ещё дырой, живущей сельским хозяйством. Правда, здесь ещё была фабрика по производству восковых свечей и какой-то заброшенный завод.

При ближайшем же рассмотрении, когда мы преодолели мост и въехали в город, Лесинск производил ещё более удручающее впечатление. Его узкие улочки стискивали старые советские пятиэтажки с шиферными крышами и облупившимися фасадами и кое-где стояли домишки из брёвен, покрытых мхом и плесенью. Правда, были и вполне нормальные одноэтажные дома из красного кирпича с черепичными крышами.

В центре же города обнаружилась старинная заброшенная церковь из почерневших от времени брёвен, с покосившимся куполом и с заколоченными окнами.

Молчун, глядя на неё, пробурчал, сдвинув брови над широкой переносицей:

— Непорядок.

— Да тут всё непорядок, — поправил его Испанец. — Валерон, где нам хоть разместиться? Скоро уже вечер.

— Надо найти сельскохозяйственный техникум. Его прикрыли лет десять назад, а в здании сейчас живут всякие батраки, которые приехали на сезонные работы, — рассказал Бульдог, цепко осматривая дома, и вдруг облегчённо добавил: — Вон он, с синей крышей и решётками на окнах.

— А решётки зачем? Чтобы батраки не сбежали? — пошутил Испанец и следом задумчиво выдохнул: — Интересно, а здесь есть симпотные доярки?

— О деле думай, — резко бросил Профессор, недовольно поджав губы.

— Я просто мечтаю, — виновато улыбнулся тот и первым выскочил из машины, когда она со скрипом остановилась.

Я вышел следом и увидел дверь, на которой до сих пор висела облупившаяся табличка, свидетельствующая о том, что это техникум.

В это время Бульдог прошёл мимо меня и уверенно толкнул дверь здания, а затем бросил нам, прежде чем скрыться внутри:

— Вы пока вещи свои вытаскивайте, а я пойду дотрещусь о ночёвке. В понедельник мы уже должны быть в Москве.

И пока мы вытаскивали из салона свои рюкзаки и сумки, возле «буханки» материализовался худощавый человек лет сорока в милицейской форме. Его бегающие глазки, близко посаженные к длинному носу, обшарили наши лица, а затем он представился высоким, писклявым голосом:

— Лейтенант Иванов. Местный участковый. Кто такие? По какому поводу в наш город?

— Рыбаки мы, — за всех ответил Профессор, продемонстрировав сложенный спиннинг. — Мы много где уже бывали. Вот решили и сюда заглянуть. Тут у вас и река, и лес.

— Ага, ага, — покивал милиционер вытянутой головой с жидкими коричневыми волосами, которые облепили вспотевший череп. — Ну, стало быть, не озоруйте здесь, и вы меня больше не увидите. Лады?

— Да мы мужики спокойные, — махнул рукой гном. — Можете не волноваться, товарищ лейтенант. Город посмотрим, порыбачим, да и уедем.

Тот снова кивнул и потопал прочь по практически безлюдной улице, где было столько рытвин и выбоин, словно её несколько лет подряд бомбили во времена Великой Отечественной войны.

Испанец же тихонько заметил, нацепив модные солнцезащитные очки и кепку с американским орлом:

— Не нравится мне этот участковый. На крысу похож. Или даже хуже того — на матушку моей предыдущей пассии. Её все ненавидели. Ну как все… в основном я.

— Тебе никто не нравится, кроме красивых женщин, — буркнул Профессор, укоризненно покачав головой.

— Мне ещё бухло нравится, — улыбнулся тот.

В этот миг из бывшего техникума вышел довольный Валерон. Он сказал нам, что обо всём договорился и повёл нас на второй этаж здания, где в бывших учебных комнатах оказались обустроены «гостиничные номера». Нам досталось душное помещение с бело-голубыми обшарпанными стенами, тремя большими окнами, пятью панцирными кроватями, тумбочками, одним столом, вентилятором, радио и большим плакатом на стене, который разбирал устройство трактора К-700.

Испанец оглядел всё это и приподнято произнёс, посмотрев на меня:

— Ну, могло быть и хуже. Мы однажды ночевали в заброшенном магазине. Эх там и воняло мочой. Мне всё-таки кажется, что Профессор тогда не принял таблетки…

— Всё я принял, — огрызнулся старый гном, чьи впалые щёки немного заалели.

— Согласен. Тут почти пять звёзд! Турция отдыхает! — наигранно восторженно воскликнул Валерон и стал открывать все окна, чтобы проветрить комнату, где пахло пылью и потом.

— Ага, — вяло поддержал я и следом, понизив голос, спросил: — Как горгулий-то искать будем? Они же пока не обернутся, с виду обычные разумные.

— По большей части нечисть орудует ночью, — принялся объяснять Профессор, снова протирая очки, — так что нам придётся прогуляться по городу в тёмное время суток.

— А если мы их не найдём? У нас же всего две ночи, — справедливо заметил я, выбрав себе кровать у окна, где рядом была розетка.

— Нам и не надо их искать, — скупо сказал Молчун, хмуро посмотрев на меня. — Они сами найдут нас.

— Угу, наш красноречивый друг, который владеет словом на зависть всем, прав, — весело проговорил Испанец, улёгшись на кровать и заложив руки за голову. — В Лесинске с завидным постоянством пропадают приезжие. И как ты понимаешь, Стажёр, не из-за того, что город настолько хорош, что не хочется отсюда уезжать.

— А милиция? — вякнул я.

— А что милиция? Ну поспрашивают местных, да и всё. Тут вон лес рядом — всегда можно списать на то, что разумный заблудился или его сожрали оголодавшие зайцы, — ответил Валерон и добавил: — Кстати, сожрали… Я узнал, что здесь рядом есть столовая. Пойдёмте, похаваем?

— Пошли, — решил Профессор и с тонкой улыбкой вспомнил поговорку: — Есть калачи — не сидеть на печи.

Мы все вышли из комнаты, и рыжий охотник закрыл её на ключ. Следом наша пятёрка покинула здание и, перейдя дорогу, мы очутились в полупустой столовой, где немногочисленные мужики рабочей наружности встретили нас подозрительными взглядами.

На раздаче же оказалась приветливая миловидная женщина лет тридцати, которая одарила нас обворожительной улыбкой. На ней был чёрный сарафан в горошек, белый платочек, прикрывающий волосы, и светлый передник.

Испанец сразу же сделал охотничью стойку и стал заигрывать с женщиной. А та вроде бы смущалась, но глазками-то стреляла, поправляя бусы, которые лежали на пышной груди, и под конец их диалога взяла салфетку с номером телефона Испанца.