Практикум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

И стоило мне поверить в собственный успех, как земляная пирамида разлетелась на куски, опрокинув всех членов группы. Мое же оружие сработало против меня. Я открыл глаза, приподнявшись на локтях, и не сразу сообразил, что произошло.

Все «наши» замерли в самых неестественных позах. Да и Мерзлыня не двигалась, в очередной раз собравшись воедино. Разве что Терлецкая подавала признаки жизни. К примеру, она склонилась надо мной, хотя могу поклясться, только что была в десяти шагах.

— Что тут..? — не я договорил, все еще раздумывая над увиденным.

— Этой мой хронотиумный артефакт, — коснулась Терлецкая груди. На ней виднелся тот самый исчезнувший амулет, который я видел прежде. — Останавливает время на небольшом участке. Ненадолго, конечно. Нам надо торопиться, чем больше «пробужденных», тем меньше он будет действовать.

— А, получается, ты меня вроде как пробудила?

— Да, Максим. У нас тут проблемы, — сказала Светка, ожидая, пока я поднимусь. — Я попыталась убить Мерзлыню. Заклинания вроде срабатывают, вон Иглы прошили ее в нескольких местах, но умирать она не торопится. Есть идеи, что сделать?

— Есть, — тяжело вздохнул я.

Иномирное нечто смотрела на меня, как портреты с картин. В какую сторону не отойдешь, все кажется, будто изображение пялится исключительно на тебя. Но я собрался с духом, подошел к ней и коснулся ледяной плоти. И тут она зашевелилась.

А Коридоре артефакт Терлецкой уже не действовал. Мерзлыня пусть и намного медленнее, но двигалась. Она вновь стала неторопливо распадаться на части, но я успел схватить ее за руку и выбросить в Иномирье. И сразу же выплеснул огромное количество силы, привлекая теневика.

А потом занял оборону. Я даже не озадачился спросить у Куракина, в какой области этот Комсомольск? Хорошо, если в центральной России, а вдруг на Камчатке? Хотя нет, наверное, там в это время года должно быть прохладнее.

Мерзлыня сделала выпад одной из конечностей, тут же завопив от боли. Банальное Расщепление сработало, как нельзя лучше. Я добавил Иглу, заметив, что на теле твари действительно есть нечто похожее на раны. Это Терлецкая до меня постаралась.

Задрожала под ногами земля, а я облегченно выдохнул. Значит, недалеко. Мой личный теневик радостно бежал к нам, но чем скорее приближался, тем явственнее замедлялся его ход. Подходил он уже неторопливо, недовольно обнюхивая воздух. Мерзлыня на мгновение повернулась к нему и тут же продолжила пытаться убить меня, будто ничего не произошло.

В смысле? Ты так и будешь стоять и смотреть, как из меня силу выкачивают? Или потом доешь за ней?

Теневик тряхнул головой, точно отмахиваясь от моих мыслей. Он делал вид, что все совершенно нормально. Ну подумаешь, поссорились ее Величество с глупым мальчиком. Надо просто постоять и посмотреть, чем все закончится. А все к этому шло.

Обескураженный действиями теневика, я потерял концентрацию. Самое ужасное, что могло только произойти. Оттого Расщепление не сработало. Ледяная конечность проникла в мой живот, подобно детской ручонке, пытающейся достать конфеты в хрустальной вазочке на полке.

Ноги сами подкосились. Я упал на колени, не в силах поднять руки. Было больно и страшно. Но еще ужаснее оказалось простое осознание — теперь я во власти Мерзлыни.

Глава 13

Острая конечность вошла в живот совсем неглубоко, на пару сантиметров. Но мне хватило, чтобы закричать от нестерпимой боли. Потому что кроме физического повреждения я почувствовал и силу. Холодную, не сказать, чтобы мертвую, скорее иную. Очень странно преобразованную.

Но магическая энергия мерзлыни, хлынув в мое тело, тут же остановилась. Замерла на полпути, столкнувшись с другой силой. Ее во мне оказалось не так много, но «снежная королева» почувствовала присутствие того, чего здесь не должно было быть. И вдруг неожиданно очнулся теневик, раньше державшийся позиции «моя хата с краю».

Бронебойная чешуя прижалась плотнее к антрацитовому телу, хвост с двумя шипами вздыбился для возможного удара, а из зубастой пасти донесся глубокий и протяжный рык. Мерзлыня отпрянула, вытащив острую конечность из живота. Мне показалось, что если бы у твари было человеческое лицо, то оно бы сейчас выражало крайнюю степень удивления и недовольства.

От резкого звука заложило уши, а ветер, беспорядочно снующий по безлюдным снегам, закрутился вокруг мерзлыни. Тварь вопила громче ревуна на маяке, а теневик лишь больше сжимался, пригибаясь к земле. Будто готовясь для прыжка. И тут я понял. Она говорит! Точнее выговаривает что-то созданию, помешавшему ей. Уж не знаю, какие отношения были у этих двоих, но между ними явно заключено нечто вроде перемирия. Подобным и объяснялась задержка моего «приятеля». Она длилась ровно до тех пор, пока теневик не понял, что небольшая часть его силы вскоре окажется в мерзлыне. И почему-то этого очень не захотел.

Иномирная дамочка, поняв, что миром эту ситуацию не разрешить, поступила неожиданно. Я желал обострения конфликта, но мерзлыня резко развернулась и стала удаляться среди снегов. Пусть у нее это выходило не так быстро и эффектно, как у того же теневика, но обычному человеку вряд ли бы удалось ее догнать. С другой стороны, оно кому-то надо?

Отошел теневик не сразу. Он еще пошипел в защитной стойке какое-то время, после чего выпрямился и осторожно, точно пробуя на прочность землю под собой, направился ко мне. Втянув широкими ноздрями воздух возле раны, он медленно принялся лизать мой живот. Ощущения были не сказать, чтобы приятными. Будто холодным душем окатило, настолько ледяным оказался его язык. А потом он просто развернулся и пошел. Хорошо, хоть не в ту же сторону, что и мерзлыня.

По ощущениям, я должен был сейчас умереть. Голова раскалывалась на части. Рук и ног я вообще не чувствовал, что неудивительно — погода была не совсем соответствующая для длительного времяпрепровождения на холодной земле. И живот будто резали циркулярной пилой.

Я ощупал рану, точнее то место, где она должна была быть и нашел лишь ровную гладкую кожу. Спасибо тебе теневик большое. За все. И в первую очередь за косметическое вмешательство. А то шрамов уже хватает. Только в следующий раз не жди, когда дело зайдет так далеко.

Переход обратно дался невероятно тяжело. Будто я долго плыл по холодной реке в здоровенных ботинках. Я буквально вывалился на опушку, сразу рухнув на землю, не особо соображая, что происходит.

— Максим, ты как? — раздался над ухом знакомый голос Терлецкой.

И я вроде даже ответил. Так мне показалось. В глазах было как-то мутно. Будто метель из иномирья поселилась теперь под веками. Их, кстати, разлепить было чрезвычайно трудно. Очень уж хотелось спать.

Интонации Светки с каждым разом становились все более встревоженными. Потом к ней присоединились еще знакомые голоса. Видимо, действие артефакта закончилось.

— Что с ним? — спросил Куракин.

— Я не знаю, — ответила Терлецкая. — Что-то странное.

— Похоже на магическое истощение, — подала голос Катя.

— Нет, в нем есть энергия, — ответил Куракин. — Только…

Вот эта пауза мне не понравилась. Хотя бы потому, что с каждым мгновением голоса становились тише. Будто одноклассники удалялись прочь. Ну, или я. Учитывая, что сейчас даже думать было больно, не то, что двигаться, последний вариант я отметал. Как и первый. Не бросят же они меня. По крайней мере, Рамик и Катя.

— Видите? — спросил Куракин. — Вон, возле живота.

— Нет, — распознал я Рамиля.

— Сила. Она утекает.

— Вызывай быстрее блюстителя! — послышались истерические нотки в голосе Светы.

Это были ее последние слова. Нет, не то, чтобы с Терлецкой что-то случилось. Да и со мной все оказалось в относительном порядке. Просто звуки ушли. Вскоре перестала раскалываться голова, точно ее и не было, да и прочий дискомфорт прекратился. Я точно был жив. И находился здесь. Оставалось только выяснить, где это «здесь»?

Самое мерзкое, я не прекращал существовать. Не заснул, не забылся в беспамятстве, даже думать получалось. К примеру, о природе той же мерзлыни. То, что она создание Иномирья — это понятно. Только я думал, что там обитают исключительно теневики. Кто она тогда в общей иерархии могучих существ? А то, что мерзлыня сильна — вопросов не возникало.