А не пора ли мне НА УЧЁБУ?! (СИ) - Нетт Евгений

— А… Где я?

Тихий голос демонессы заставил меня развеять все нити маны и оторваться от наблюдения за происходящим по ту сторону стены. Я обернулся — и сразу вложил в руки Гессы открытую флягу.

— Всё ещё в подземелье. Как себя чувствуешь? Стало лучше?

— Это… — Она прислушалась к себе, после чего до предела распахнула глаза с алыми зрачками — и с выражением крайнего удивления уставилась на меня. — Что ты сделал? Как?!

— Очистил кровь. Всё, что удалось извлечь… — Я махнул рукой в сторону ямки. — … там. Есть идеи, когда и кто мог тебя накачать ядом?

— …

Гесса отвечать не спешила, сверля взглядом то меня, то выведенные токсины. Продолжалось это где-то с минуту, после чего я вздохнул — и прямо спросил:

— Что-то не так?

А теперь демонесса сначала ухмыльнулась, а потом, уткнувшись спиной в холодную каменную стену, закрыла лицо маленькими ладошками — и истерично рассмеялась, медленно сползя на пол. Скрестив руки на груди, я замер у противоположной стены и решил честно дождаться окончания этой истерики в миниатюре, запретив своему мозгу даже пытаться искать причину такого её поведения. Кто их, женщин, поймёт…?

— Как ты это сделал, Золан? Я долго пыталась, но это невозможно! Лучшие целители разводили руками, когда я обращалась к ним! Миллионы эфир, десятки профессионалов не могли ничего сделать! А ты — вот так, в подземелье, за… сколько я спала?

— Чуть меньше пары часов. — Я окинул девушку взглядом. — Я просто вывел из твоего тела яд. Ты помнишь, что я говорил перед тем, как ты отключилась?

— Нет…

— Для того, чтобы тебя спасти, я ввёл в твою кровеносную систему, суммарно, около ста пятидесяти миллилитров своей крови. — Всего три порции по пятьдесят — уж больно много оказалось яда. — Моя кровь вобрала в себя все токсины, которые я вывел тем же путём. Свиток исцеления я на тебе уже применил, просто на всякий случай.

— Кровь, значит? Я и не подумала бы, что эта магия может не только калечить… Но тогда выходит, что ты развил дар вампира? Без наставника, или…? — Поймав мой взгляд, Гесса мягко улыбнулась: — Мои выводы навсегда останутся при мне. Клянусь.

— Я благодарен за это. Держи. — Распотрошив свой маленький вещмешок для миссий, я передал голубовласой демонессе кусок вяленого мяса весом в полкилограмма. — Тебе нужно оклематься, потому что у нас образовались некоторые проблемы. Помимо того, что нас попытались отравить в полном монстров подземелье…

И я рассказал всё, что думал о текущей ситуации, предварительно пропустив этот поток мыслей через цензуру имени меня.

— Это… действительно проблемы. В подземелье такого размера могут встречаться и особо опасные его порождения, скрывающиеся на глубине, там, где обычно сокрыто сердце. И их не вытравить никакими ядами…

— Если дело в монстрах, то я справлюсь со всем, что может тут оказаться. По крайней мере, до S-ранга…

— Но проблема в том, что это место подчинено разумному, который уже один раз вас практически убил, но позволил жить ради исполнения каких-то своих планов. — Демонесса задумалась. — Первая мысль — это необходимость доставить героя церкви вниз. Он мог вас убить, но не захватить. Первый закон сильных…

— … равный не может пленить равного. Верно. Но Кэл, при всей своей силе, неопасен для этого зверолюда.

— Это ты так думаешь. Как и всех высокоранговых, у героя может быть что-то, что он может, но не хочет применять. Как у легендарных святых — завершенные силы, отнимающие силу применившего…

Силу. А ведь Глассовер лишился праны именно в бою со смертельно опасным, превосходящим его врагом. Травма, которую он нанёс сам себе ради человечества? Но тогда и Тофа должен был обладать чем-то подобным, но я об этом не знаю. Он считал это маловажной информацией, и потому я не нашёл этого на поверхности доставшейся мне памяти? Или, может, он по меркам остальных святых — слабак…?

Для того, чтобы с этим разобраться, нужно основательно лезть в полученные воспоминания, чего я в текущих условиях сделать не могу.

— Святые обладают такими силами?

— Не все. — Вот и ответ, видимо. А уж в том, что знание об этом у остальных не плавало на поверхности, нет ничего удивительного. — Только самые сильные, волевые и опытные из них. Может быть, сейчас и вовсе нет никого подобного им, ведь в истории за последнюю тысячу лет всего вошло пятеро легендарных святых…

А вот это ни о чём не говорит, ведь Глассовер искренне не желал, чтобы о нём кто-то что-то знал. Так и погиб, сохранив память о себе лишь среди своих товарищей и учеников. А мог купаться в лучах славы, как тот, кто ранил короля демонов.

Но мой первый учитель и тщеславие — несовместимые понятия, верно?

— Если всё обстоит именно так, то что ему может понадобиться от героя? — Они не святые в обычном понимании этого слова, ведь объект их поклонения — это некий Творец, от которого осталась только горстка могущественных, не знающих себе равных, но всего лишь артефактов. Всевышний ведь забросил меня в мир без богов, но что-то тут определённо не чисто. Его вечные игрища и стремление увидеть интересную историю, ради которого он тысячами отправляет попаданцев на смерть. Чем, собственно, я лучше? Дольше продержался? Если так подумать — я был совершенно заурядной личностью, довольствующейся дармовой силой. Превозмогание? Борьба на грани? Это всё было не про меня, ведь единственное, о чём я тогда беспокоился, это моя собственная жизнь — и выполнение задания Всевышнего. — Кэл пусть и талантливый, но всего лишь человек. У церкви нет ничего, что делало бы её последователей уникальными.

— Смотри не скажи такого при свидетелях — вмиг лишишься всего, чем дорожишь.

— Пока я говорю об этом с тобой — всё нормально. Мы же демоны, нам положено недолюбливать людей.

— … это глупо.

— Стереотип, да. Но нельзя нормально относится к организации, выходцы из которой всеми правдами пытаются тебя или убить, или подчинить, а если не удаётся сделать ни того, ни другого — просто испортить жизнь… — Я бы остановился и на этом, но я буквально чувствовал несогласие, переполняющее Гессу. И почему-то мне очень хотелось донести до неё свою точку зрения. — Ведь демоны — зло во плоти, а люди святые, все, поголовно. На самом деле это не так, и мы, с точки зрения разумов, одинаковы.

Договорив, я избавился ото всяких лишних мыслей, кишмя кишащих в голове, и сосредоточился на себе. Без паники и без лишних телодвижений я просто пытался понять, почему я сейчас вполне отчётливо ощущал эмоции Гессы. Толику страха, каплю вопрошающего ожидания, немного раздражения… и становящееся всё более и более ярким удивление.

— У нас… ещё одна проблема. — Демонесса первой взяла слово, поправив сползшие на нос очки. — Нужно срочно провести ритуал рассинхронизации. Ты ведь чувствуешь?

— Твои эмоции? — Иных объяснений двум смешивающимся в моей голове потокам не было. — Думаю, да. И я не совсем понимаю, как и почему стал эмпатом.

— Это не эмпатия, а резонанс крови. Моя раса обладает такой родственной особенностью. И при смешении крови, резонанс крови может распространиться и на другого достаточно сильного демона. — Гесса поджала губы. — Слабого она просто убьёт. Я… ведь говорила тебе этого не делать?

Непередаваемо-виноватое выражение лица не шло демонессе, так что долго молчать я не стал. Случилось и случилось — главное, что решение есть, а остальное неважно.

— Что-то такое было, но передо мной стоял выбор — или так, или позволить тебе умереть. А у меня на руках красивые девушки ещё не умирали, так что… что нужно для ритуала?

— Наша кровь, время… и жертва.

Жертва, значит. По счастливому стечению обстоятельств, под нами целый зоопарк, так что есть, из кого выбирать. Главное чтобы этот ритуал не оказался из категории запретных, требующих убивать разумных существ.

— Насколько сильным должен быть монстр?

— Нет. Не монстр. — Девушка вся сжалась, словно решаясь что-то сказать, а мгновением позже низко поклонилась, чиркнув навершием посоха по каменному полу. — Прости! Это должен быть кто-то, обладающий разумом, и достаточно сильный для того, чтобы обеспечить ритуал маной. Маг хотя бы уровня эксперта… И ритуал может помочь только в течении нескольких часов. Времени никак не хватит…