Елизавета Шумская - Магический сыск. (Трилогия)

Как бы там ни было, это место всегда кишмя кишело самыми неприятными тварями, так что все нормальные люди предпочитали его обходить десятой дорогой, благо, находилось оно вдалеке от этих самых дорог, равно как и населенных пунктов. Но ни Рика, ни тем более Алиера нормальными не были.

Это становилось ясно уже по тому, как они добирались. Лакост мчался на лихом злом жеребце, то и дело норовящем взбрыкнуть или укусить. А Зарзе неслась рядом. Ее единственным отличием от нархов во второй ипостаси было отсутствие крыльев, но сила, скорость и неутомимость ее тела позволяли не уступать в темпе быстроходному коню Алиеры. Половину пути она вообще проделала, скача сначала по крышам домов, а потом по деревьям. И даже не запыхалась. Наоборот – с каждым шагом, каждым прыжком, каждым вздохом кровь разгоралась все сильнее и сильнее, даря ощущение всемогущества. И ее партнеру передалось это настроение – хмельная отвага и безрассудство.

Вокруг царила колдовская темная ночь, а в черном бархате неба сияла гордячка луна. Вечная, насмешливая и равнодушная. Но она дарила миру какой–то странный оттенок нереальности. Все вокруг казалось зыбким и полным опасностей. Однако стеллы, спрятанные под рукавами, и кинжал в поясных ножнах внушали небывалую уверенность, будто подзуживали, раззадоривали, предлагая проверить собственную молодецкую силушку.

Город давно поглотил Алиеру. Он был его ребенком и воспитанником. Знал его опасности и законы. В любой ситуации в нем необходимо было сдерживать порывы, дабы не попасть в неприятности, держать в узде страсти и силы.

Здесь же все было иначе. В этом зыбком и одновременно таком реальном мире имели значение только сила и удачливость.

Алиера это очень хорошо понял. И это было ново.

Они ворвались на кладбище как два демона мести. Коня Лакост оставил далеко от входа, и теперь он и Зарзе были единственными живыми существами на лигу вокруг. А вот не–живых тут было много больше.

И терпеть чужих на своей территории они не собирались. Лишь пара секунд им потребовалась, чтобы прийти в себя от наглости пришельцев. И в следующий миг все сошлось в безумстве боя. Воистину в безумстве.

Алиера еще никогда в таком не участвовал. Противников было много. И их нельзя было жалеть. Нельзя было не убивать.

Тут шла битва на выживание, и никаких сантиментов или расчетов. Только драка и сила. И было в этом упоение и сумасшествие. Стрелять сразу с двух стеллов, не успевая даже увидеть, как разноцветные заряды разрывают противников в клочья, вертеться волчком, чтобы успеть ткнуть варварским клинком и в тех, кто сзади, и в тех, кто спереди. Подпрыгивать, увертываться, уклоняться, отступать и бросаться в бой снова и снова. Видеть, как рядом вспарывает животы и рвет горла его подруга. Как ее клыки и когти погружаются в мягкую податливую плоть и кровь брызгами вырывается из–под разорванной кожи. Как сияют золотом ее безумные глаза. Вот уж точно существо, не знающее сомнений. Сейчас не знающее сомнений. Битва – ее призвание и то, что получается лучше всего. Никогда, никогда еще он не видел более прекрасного существа. Сейчас, когда она столь дика и жестока.

А противники все прут и прут неиссякаемым потоком, и нет времени любоваться на нее, хотя любоваться можно вечно. Да и самому хочется покуражиться. Стеллы в руках все стреляют и стреляют. Вот красный, будто игрушечный шарик мчится вперед и разрывается в трех шагах перед каким–то монстром, превращая его в кровавое месиво из плоти, костей и шерсти. В воздухе разносится запах гари и гнили. А синий шарик из второго стелла, на ходу преобразовываясь в короткую сияющую стрелу или, скорее, в подобие сверкающего тонкого лезвия с ладонь длиной, вонзается в тело следующего чудовища. Проносится через его грудную клетку в районе сердца и вылетает с другой стороны. Монстр еще не понимает этого, но он уже обречен. По инерции он делает еще пару шагов и с вытаращенными глазами падает вперед. Из его спины фонтаном хлещет кровь. Но вокруг еще много врагов, стеллы на миг отъезжают назад, руки вновь свободны, и в одной из них оказывается этот кинжал с широким лезвием. Таким можно перерубить что хочешь. А сейчас как раз на пути клинка оказывается шея одного из монстров. И его голова отлетает в сторону, к основанию какого–то надгробного камня с выбитой милой розочкой на нем. Алиера успевает поднырнуть под руку следующего противника и уклониться от другого, полоснув его в развороте по животу. И приходится снова развернуться, чтобы встретить того, на кого последний мертвяк чуть не свалился. Чудовище с ходу прыгает на Алиеру, и времени остается только на то, чтобы вытянуть вперед левую руку и шарахнуть по нему из перезаряженного стелла. Голубой шарик, расщепившись на десяток маленьких игл, ударяет в тело монстра. Колдовство растворяется уже в нем, превратившись в обычную воду, чтобы смешаться с кровью и облить ею стоящего слишком близко Лакоста.

От следующего противника его спасает вовремя подоспевшая Рика. Монстр подкрался сзади, и непривычный к таким боям Алиера его просто не заметил бы. Но Зарзе начеку. Лишь один миг он видит ее золотые глаза и ощеренные клыки. Сумасшедшая. И вот еще один враг повержен. И кровь снова кипит и жаждет продолжения.

И оно не заставляет себя ждать. Монстры все лезут и лезут. Иногда появляются прямо из–под земли, но это уже неважно. Лишь бы не все сразу. И лишь бы заряды в стеллах не кончались. Но об этом они давно позаботились.

В первый раз Алиера почувствовал, как сладко убивать.

Как восхитительно не сдерживать удар и не думать о последствиях. Собственная сила поражала и куражила. И в первый раз в жизни он был настолько опасен и настолько жив.

И не было ничего слаще этого чувства. Как и того потрясающего ощущения, которое испытываешь, стоя на поле победы, с ног до головы залитый чужой и своей кровью, с дрожащими от перенапряжения мышцами и знаешь, что восхищение стоящей рядом женщины относится только к тебе. И вызвано оно не твоим голосом, внешностью или деньгами, а твоей сутью, твоей темной стороной, понятой и принятой с восторгом.

– Запомни это чувство, – шепчет она.

– Все–таки стоит поблагодарить двуликих богов за мое чутье, – вещал Логан по пути назад, мечтательно пялясь на звезды.

– Так понравилась? – усмехнулся Джейко, обдумывая прошедшую беседу.

– А как такая может не понравиться? – почти удивился капитан «бобров».

– Смотря кому, – пожал плечами Тацу.

– Не говори глупостей, – отмахнулся Логан. Потом немного встряхнулся и внимательно посмотрел на приятеля: – Ты же не думаешь, что она убийца? В смысле, что это она Алиеру того?