Андрэ Нортон - Звёздные изгнанники

И ответила себе восклицанием, в котором смешивались страх и раздражение. В том времени и местах, которые знала Симса, никаких вуулов нет. Но мысль о них была так реальна, что Симса застыла, напряженно вслушиваясь, замедляя шаг. К чему она прислушивается? Чего ждет? Чего-то такого, что жило давно и уже превратилось в пыль. Это воспоминание Древней или того, кто недавно вторгся в ее сознание, — летчика.

Если эти развалины оживляют настолько чуждые воспоминания, лучше ей повернуть и покинуть древние руины. Пусть продолжают спать.

Но приняв такое решение, девушка обнаружила, что не может его выполнить. До сих пор Симса не знала, что контроль снова у Древней. И еще у другого, у летчика. Она оставалась свободна — в сознании, но не телом. Тело продолжало углубляться в развалины, которые превратились в настоящий лабиринт.

Коридор, по которому она шла, разделялся снова и снова. Но она ни разу не усомнилась ни в одном повороте. Как будто кто-то очень сильный держал ее за плечи. И она без раздумий сворачивала направо или налево.

В стенах попадались отверстия, возможно, входы в комнаты или в подземные переходы, подобные тому, по которому она прошла в долину. Но сила, которая вела ее здесь, не позволяла сворачивать.

Дважды на несколько мгновений она оказывалась под открытым небом, но тут же проходила в другую дверь. Постепенно Симса убеждалась, что ее влечет к центру города, крепости, дворца — чем бы ни были когда-то эти развалины.

Здесь не осталось никаких следов прежних обитателей, только гладкие коридоры, по которым она шла, иногда прямые, иногда чуть изгибающиеся. Но вот они начали подниматься — не лестницы, а пологий подъем, — и наконец Симса оказалась в большом помещении без потолка. Ни следа металла сверху. Вероятно, эта площадка всегда пребывала под дымкой открытого неба.

В центре площадки поблескивал овальный бассейн с ограждением, сплошь в драгоценных камнях, и хотя солнца, на котором они, вероятно, ярко засверкали бы, не было, Симса хорошо видела их. Но назвать не смогла бы.

Полукругом у бассейна располагались семь кресел — или тронов, украшенные настолько роскошно, что могли быть только сидениями властителей. И на спинке каждого был выложен символ.

Жезл Симсы взлетел, рога нацелились на троны.

— Ротгард, — она указала на первый трон. Потом:

— Мазил, Гуррет, Десак, Кситл, Таммит и Уммано…

Девушка опустилась на пол перед тронами, жезл выпал из рук, ладони она прижала к груди и принялась раскачиваться — в древнейшей позе оплакивания. И Симса ощутила такой страх, такой ужас, что почувствовала, как силы оставляют ее.

Она не справится с той, что живет в ней. Никогда больше не будет она прежней. Другие — Древняя и еще одна слабая тень, которая и произнесла эти имена, — они побеждали ее, с корнем вырывая последнюю ее часть, что еще сохраняла крохи свободы. Когда-то она приветствовала знание — а теперь с радостью бежала бы от него, выкорчевала бы других из своего сознания, если бы смогла.

Но они заставили ее униженно ползти, погрузить руки в бассейн — там оказалась вода, темная и мутная, так что совсем не было видно того, что в ней находится. Жидкость, заполняющая бассейн… кожа Симсы оцепенела от ужаса. Но все равно уйти она не могла.

Пальцы ее сами собой опустились в бассейн, разорвали ровную поверхность жидкости. Симсе казалось почему-то, что вода в горсти будет черной, как ночь. Но влага оказалась зеленоватой, как в долине, прохладной, но не холодной.

Против воли раскрылся рот, против воли рука поднялась к губам, и Симса начала пить. Жидкость, казавшаяся прохладной в ладони, обожгла рот горячей горечью. Она словно зачерпнула ее из сточной ямы в Норах. Но проглотила, неспособная выплюнуть, и сделала еще два глотка.

Горькая и горячая во рту, влага опалила горло, затем боль распространилась в желудок, и Симса согнулась, прижав руки к груди, где боль казалась сильнее всего. Вначале она была тупой, потом начались сильные приступы. Яд! Защита, ждавшая здесь. И именно сюда привела ее предательская внутренняя борьба. Она умрет. Девушка пыталась поднять руку, засунуть палец в рот, в горло, чтобы ее вырвало. Но руки на слушались, они тоже предали Симсу, хотя она продолжала прижимать их к груди.

Высокая Чаша! Воспоминание накладывалось на воспоминание. Как будто ее трюк с Томом сработал против нее самой. Это древний обычай — не показывать боль, сидеть, не склоняясь, терпеть ядовитое пламя, ждать, пока внутренняя сила не сделает его безвредным.

Симса распрямилась на полу. Даже то, что осталось от Симсы из Нор, понимало это. Она получила удар. Может быть, смертельный. Но теперь из укрытия вышла девушка, которая могла незаметно, неслышно пробраться по зловонным ходам Нор, которая могла расправиться с любым противником, кроме разве что Фервар. Эта девушка гордо выпрямилась перед тронами исчезнувших. Она ухватилась за остатки воспоминаний. Что-то вроде посвящения, хотя причина его давно забыта. И неизвестно, что даст ей это посвящение. Если она предана и поймана в западню… что ж, она доведет игру до конца.

Сражаться с тем, что грызет ее — не руками, не криками боли, сражаться сознанием! Как она действовала с Томом, накладывая поверх истины ложь, так же должна она действовать и сейчас. Боль жгла, но постепенно она слабела. Сконцентрировавшись, девушка заставила свои руки отодвинуться от груди. Она держала руки перед собой, а они дрожали, и пальцы изгибались в мучениях. Но боль все же стихала. Нужно заставить ее уйти! И Симса заставила себя думать не об отравленном питье, а о воде из бассейна в долине, сладкой, прохладной, освежающей. Вот что она здесь пила.

Руки, успокойтесь! Пальцы вместе, больше никакой дрожи, никакого хватания воздуха. Внутри нее разливалась прохлада. Пот выступил на лбу, падая, как первые капли весеннего дождя, с подбородка и щек на грудь и плечи. Усилие почти так же истощило ее, как боль, а за всем этим по-прежнему ждали двое — Древняя и летчик. Ждали, когда она признает поражение.

Этого не будет!

Не думай о боли, думай о чем-нибудь другом. Каким было главное событие в ее жизни? По сравнению с чем все остальное кажется мелким и незначительным? То мгновение, когда она стояла перед статуей, своим двойником, когда впервые встретилась с Древней — и приветствовала ее! Когда впервые поверила, что может достичь больших высот, прежде чем появились сомнения, прежде чем она поняла, чем может служить для другой.

Это был час, бесконечный момент, когда она стала единой, словно родилась заново в новом мире. А здесь место рождения другой…

Троны были пусты. И давно пустуют. Никто в этом зале не мог оценить ее выносливость, ее способности, только она сама. Симса продолжала держаться прямо, а внутри нее боль вспыхнула заново и принялась грызть и рвать. Не думать о том, что было когда-то, что могло бы быть. Думать только о настоящем, об этом моменте и о следующем. Напрячь все силы в борьбе с болью и с тем, что прикончит ее, если она перестанет бороться.