Ангел-стажёр (СИ) - Ирина Буря
— Подавлять? — рассмеялась я, вспомнив робость и нерешительность Тени. — Да он даже мнение свое высказать боится — вечно мне приходилось за нас обоих говорить.
— Это слова, Татьяна, — впервые обратился прямо ко мне мой ангел. — Вспомни первое занятие по внушению у нас в павильоне.
Я нахмурилась. Но это же был первый раз, он еще силы свои рассчитывать не научился — и извинился потом. И больше никогда ничего подобного себе не позволял — даже с устными предложениями не навязывался. Только мои всегда поддерживал. Впрочем, радостно так поддерживал — с восторгом и полным одобрением. Он, что, мне внушал?!
— Вы позволите? Я продолжу, — очень кстати прервал мои размышления Винни, и я молча кивнула.
Всегда полезно выслушать альтернативную версию событий — вдруг в ней нестыковки найдутся и не придется признавать, что из тебя полную дуру сделали.
Вот только не с моей удачей. Альтернативная версия была изложена мне со слов самого манипулятора.
О возвращении моей памяти Тени сообщил аналитикам сразу — как только они впервые связались с ним. Еще в павильоне хранителей. Прямо тогда ему предложили этот новый отдел — в котором он сможет участвовать в решении проблем, изводивших его на земле.
Обычному новичку, однако, не положено знать о еще толком не сформированном отделе. Особенно новичку, который стал им в обход установленных правил. Тени было предписано стать лучшим студентом группы, заслужившим право на аспирантуру, так сказать. Результаты которой будет рассматривать другой состав комиссии. Равно как и запрос на Тень и данные ему рекомендации.
Именно тогда он и выступил со встречным предложением. К тому времени он уже понял, что вряд ли сможет обойти меня по успехам в учебе. Кроме того, прочитав нашу историю, он счел меня достаточно заинтересованной стороной в решении вопроса ангельских детей. Не говоря уже об оставшихся у меня земных связях, которые можно будет привлечь к этому решению.
Его предложение было принято. С одобрением проявленной инициативы и обещанием помощи на ключевых этапах. К тому времени мой ангел был уже предусмотрительно прикреплен к аналитическому отделу — для независимой, так сказать, оценки результатов обучения.
— И я, идиот, этого гада в передовики и вывел, — мрачно заметил мой ангел.
Кроме того, аналитики предпочли и его под надзором держать — как и Игоря — во избежание каких-либо спонтанных действий с его стороны, о которых они были наслышаны. Так они и узнали о его распространении нашей истории в центральном офисе. Этот демарш не вызвал у них ни малейших возражений. Они приветствовали любые шаги — особенно те, которые никак нельзя было связать с ними — по формированию положительного образа ангельских детей и подрыву доверия к мнению наблюдателей о них.
— Знал бы, сразу бы все копии отнес, — еще мрачнее добавил мой ангел.
Но формально их распространение дало аналитикам повод устранить моего ангела, когда подошло время распределения. Его задержание также было идеей Тени, которая снова получила высокую оценку, поскольку принесла тройной результат. Она лишила меня возросшего и уже начавшего беспокоить Тень влияния моего ангела, привела меня в состояние готовности на что угодно, лишь бы задержаться в учебном здании, и позволила аналитикам подхлестнуть интерес ангельского сообщества к нашей истории — широкомасштабной попыткой изъять ее копии.
— Я заметил, — снова буркнул мой ангел, коротко глянув на Стаса. — В смысле, интерес.
Затем Тень получил полный карт-бланш. И воспользовался им по полной программе.
Я вспомнила его полный сочувствия взгляд, когда он спрашивал, нет ли новостей о моем ангеле.
Его неуверенные вопросы, сделала ли я уже выбор, и еще более робкие предположения, что нам, возможно, нужен более широкий спектр возможностей.
Его чуть ли не преклонение перед моей выдержкой у наблюдателей и непривычную горячность, с которой он заявил, что их нужно остановить.
И главное, его постоянные напоминания об Игоре — о том, что я должна и теперь уже могу помочь ему.
А вот на этой мысли стоит остановиться. Крайне неприятно думать, что тебя гнали … как муравья веточкой, пришло воспоминание из первых дней общения с моим ангелом на земле. Но это вторично. И привычно. Мой ангел этим столько лет занимался — с какой стати его соплеменники от него отличаться должны? Намного важнее то, что я уже тоже давно поняла из своей земной жизни — куда тебя пригнали?
— Все ясно, — проговорила я в повисшей мертвой тишине. — Кроме одного. Пусть обманом, но меня хотели взять в отдел, который будет заниматься нашими детьми. Зачем было этому мешать? Что плохого в том, чтобы признать их?
Стас с Максом переглянулись и дружно повернулись к Винни. Туда же и мой ангел уставился пронзительным взглядом. Я последовала его примеру.
— Во взаимоотношениях ангелов и их потомков, — медленно произнес Винни, — есть еще и третья сторона. Люди. И им наши реформаторы уготовили незавидную участь.
По-моему, все растерялись ничуть не меньше, чем я.
— Какую? — озвучила я написанный на всех их лицах вопрос.
— Количество людей увеличивается, — продолжил Винни, глядя куда-то вдаль поверх голов сидящих перед ним ангелов. — Очень быстро. Слишком быстро. При этом качество их, если позволить себе такой термин, — чуть усмехнулся он, качнув головой, — падает. Они становятся все более приземленными. Материальные блага превращаются для них из предметов первой необходимости в признаки успеха, роста, совершенствования. До такой степени, что, слыша о справедливости, сопереживании, бескорыстии, они уже порой не понимают, о чем речь.
— По правде говоря, не вижу в этом ничего нового, — презрительно бросил Макс.
— Вы правы, — сфокусировал на нем Винни внимательный взгляд, — человеческая природа демонстрирует поразительную устойчивость к любым попыткам изменить ее. И с ростом числа ее носителей ими становится еще труднее управлять.
— О да! — многозначительно изрек мой ангел, и я подозрительно прищурилась: это кем из людей он еще управлял? Со мной-то у него никогда проблем не было.
— Нам также все время приходится увеличивать свой штат, — оторвал меня от неприятных мыслей голос Винни, — чтобы справиться с растущей нагрузкой. Опережающе растущей. Наши критерии подбора специалистов вступают во все большее противоречие с качеством материала, с которым нам приходится работать.
— Это они на критерии, что ли, замахнулись? — сделал догадку Стас, сложив руки на груди, выдвинув вперед челюсть и раздувая ноздри.
— Отнюдь, — решительно покачал головой Винни. — Наоборот, акцент как раз делается на возвращение стандартов к исходному высочайшему уровню.
Не поняв
