Сергей Гавань - Изумрудный трон

Они подошли к двери в капитанскую рубку.

— Возвращайтесь и присмотрите за Никоро, — неожиданно мягко сказал Лурвосс. — В конце концов, от неё зависит жизнь вашего отца.

Тут Триксель понял, что все аргументы закончились. Капитан был прав. Возможно, на всём корабле, он был самым лояльным из диастрийцев, и потому его советами стоило пользоваться, хотя бы из благодарности.

Вежливо кивнув, горбун отправился восвояси.

Через полчаса Триксель постучался в дверь гальюна, держа в руках глубокую бадью с морской водой. Её вес пригибал горбуна ещё ниже к земле и отзывался болью в спине, но это была приятная боль. Он любил заботиться о Никоро.

Из-за двери доносился плеск, хлюпание и кашель.

— Я могу войти?

Ответа не последовало. Триксель постоял несколько минут перед дверью, а потом решительно толкнул её плечом и вошёл внутрь. Помещение было просторным. Вдоль двух стен, покрытых мозаичными плитками, на уровне пояса располагался ярус широких полок. На них стояли ведро и ушата. В полу имелось несколько дырок стока. В воздухе стоял кислый запах рвоты.

При виде мужчины Никоро отвернулась, упёршись руками в края металлического ведра. Её персиковые блестящие волосы свисали спутанными влажными колтунами. Кожа, там, где она не была прикрыта тканью тёмно-синего халата с короткими рукавами, была мокрой от пота.

— Выйди, Триксель, — слабо проворчала она. — Не люблю, когда меня видят такой.

— Посмотри на меня, Никоро, — горбун стал рядом с диастрийкой, громко стукнув бадьёй о полку. — Мне тоже не особо нравится то, что ты видишь.

— Ты привык за тридцать лет?

— Нет, — поморщившись, улыбнулся Триксель. — И вряд ли когда-нибудь привыкну.

Он достал из-за пояса рефрактор и, щёлкнув предохранителем, опустил верхушку в воду. Никоро слабо вскрикнула.

— Спокойно, это фильтрация. Весьма универсальная магия. Можно выпаривать соль из воды, удалять гниль, плесень и ненужные элементы. Вода становится пресной, но хотя бы безвредной.

Они молча смотрели на бурлящую в бадье воду.

— Я тебя не сильно смущаю? — неловко поинтересовался Триксель. — Вообще.

Никоро повернула к нему голову. Её губы дрогнули.

— Меня смущает только то, что я лекарь, которого лечат.

Мужчина негромко рассмеялся.

— Так, готово. Вода пресная.

Он спрятал «Ржавые кости» за пояс и достал из мешочка зелёную склянку, которой уже не раз пользовался за время плавания. Снял с крюка на стене небольшой ковшик, зачерпнул им воду и уронил туда несколько капель.

— Это же средство против укачивания, — Никоро сложила руки на груди. — Ты же говорил, что мне стало плохо из-за вашей еды.

— Неприятие еды было основной теорией, и она не сработала. С того момента, как ты съела пирожок, прошло много времени, и все возможные токсины обязаны были выйти. Лурвосс сказал, что ваша пищеварительная система очень крепкая. Дело явно не в еде. Скорее всего, просто морская болезнь.

— Это очень опасно?

— Нет, на море у людей такое бывает сплошь и рядом. Ты разве никогда не плавала?

— Нет. Но возможно ты прав. И я готова.

— Хорошо, — Триксель убрал склянку и достал другую. — Сок зубовяза. Раз твой организм не усваивает лекарства, созданные из наших привычных трав, то, может быть, я сумею обмануть его, смешав снадобье с соком, который вы добавляете в вашу еду.

— Хитро, — Никоро протянула руку к склянке. Горбун несильно шлёпнул по ней своей.

— Сегодня я твой лекарь.

— Хорошо.

Она тихо наблюдала за манипуляциями мужчины.

— Скажи, а эти слова, что вы используете для магии — они приходят вам в голову сами по себе или вы получаете их каким-то другим способом?

— А почему это тебя интересует?

— Не один ты проявляешь интерес к культуре, о которой почти ничего не знаешь.

Триксель хмыкнул.

— Сколько я нахожусь среди вас, меня всегда удивлял этот интерес к рефрамантии. Вы возвели поражающие воображение архитектурные сооружения, вы открыли источник энергии с потрясающими свойствами, вы создали авралитовую смесь, которая может взрываться, ваши корабли двигаются вдвое быстрее наших и ещё многое такое, о чём я не знаю. И при всём этом вас интересуют такие фокусы, как вызов огненных шаров и грозовых туч. Я не против того, что бы ты интересовалась этим, просто это забавно.

Он выверенным жестом отмерил порцию сока и слегка поводил ковшиком в воздухе, заставляя воду, лекарство и сок смешаться. Потом протянул его Никоро. Девушка сделала несколько глотков.

— Ну? — нетерпеливо спросил горбун.

— Не знаю, — раздражённо ответила та, прислушиваясь к себе.

Так прошло несколько минут. Триксель терпеливо ждал, разглядывая страдальчески искажённое лицо диастрийки. Наконец, к его радости, оно разгладилось, и Никоро выдохнула.

— Кажется, действует.

— Отлично! — бодро воскликнул горбун и не мешкая направился к выходу.

— Спасибо, Триксель, — раздалось ему вслед.

Мужчина улыбнулся.

— Всегда к твоим услугам.

Весь вечер «Ребро Асага» швыряло чёрными, как антрацит, штормовыми волнами и закручивало в пенистых водоворотах. Металлическая обшивка держала удар. Мачты убрали в пазы в палубе, и корабль чёрной рыбой выпрыгивал из-под морской толщи, куда его утаскивали тяжёлые удары стихии.

— Если бы в такой шторм попал человеческий корабль, его бы уже раскрошили и разметали волны, — тихо сказал Триксель, глядя в окошко каюты, из которого было видно чёрное небо, взрывавшееся голубыми вспышками.

Никоро лежала в постели, накрывшись одеялом до подбородка и прикрыв глаза. Горбун посмотрел на неё. Одеяло вздымалось и опускалось размеренно. Бледность лица прошла. Хороший знак. Диастрийка была его единственным собеседником за недели плавания. Иногда Триксель спрашивал себя, не претит ли ей общество уродливого полукровки, но не решался задавать этот вопрос вслух. Никоро никак не выражала своего недовольства или отвращения, и это было… странно. Но приятно.

Каждый день они обменивались историями. Девушка делилась ими так легко, что порой в Трикселе брала верх подозрительность — а не вешает ли Никоро лапшу ему на уши? Ему доставалась драгоценная информация, из которой далеко не всё попадало на страницы редчайших книг, посвящённых диастрийцам. Легенды, сказки, просто мелкие, малозначимые истории и случаи — Триксель проводил в каюте Никоро много времени, отвлекаясь лишь на естественные нужды.

— Никогда ещё не видел подобного урагана. Странно, что он забрался так далеко внутрь залива.

— Наверное, что-то разгневало вашего бога? — Никоро открыла глаза.